Сайберия. Том 3. Одержимый - Владимир Сергеевич Василенко
Варя молчала, насупившись. Но всё же немного смягчилась. Может, сама смутилась, что так бурно отреагировала на всю эту историю. И правда ведь перегибает палку. Эту её реакцию сложно объяснить одним лишь беспокойством за друга.
— Что она тебе говорила, тоже не помнишь? — продолжал допытываться я. Уже не раз замечал, что эта дотошность у меня в крови — видимо, сказывается прошлая жизнь сыщика. — И где вы были? Что за место? Может, припомнишь хоть какие-то детали?
— Место… Какая-то комната… Красная. Помню красный цвет. Мягкие кресла… Бархат… А о чём она говорила — ну вот хоть убейте, не помню!
Жак виновато опустил голову. Демьян, допив остатки травяного отвара из стакана с бронзовым подстаканником, мрачно подытожил:
— Да это и не важно. Важнее, что успел выболтать ты.
Француз поднял на него взгляд. Глаза его распахнулись от ужаса, румянец моментально схлынул, голос задрожал ещё больше.
— Я… Дядя Демьян, но я же не хотел! Я… Я не думал об этом, но получается…. Получается, что я вас всех подвёл! Лучше мне уйти…
Он снова вскочил, едва не опрокинув стул.
— Да сиди ты, малахольный! Куда собрался-то? — рявкнул на него Велесов. И, смягчившись, добавил уже спокойнее. — Ладно, чего уж теперь сделаешь. Ты не виноват. Охмурила тебя та девка. Похоже, Одарённая.
— Одарённая… Да, конечно, — покачал головой Жак. — Жаль, я не послушал маман и не взял с собой медальон с ликом Святой Женевьевы! Она уверяла, что этот талисман защищает от сглаза…
— Да хрень собачья! — безапелляционно заявил Демьян, нисколько не заботясь о чувствах верующего. — От такого ничем не защитишься. Разве что кусок синь-камня постоянно в кармане таскать. Но от этого у тебя самого кишки ссохнутся через месяц.
Полиньяка это немного успокоило, но всё же он по-прежнему выглядел таким виноватым, что на него больно было смотреть.
— Ладно, идите-ка вы все спать, — Демьян хлопнул по столу широченной, как поднос, ладонью. — Утро вечера мудренее.
Кажется, все только и ждали этой его команды. Я и оглянуться не успел, как мы остались с вампиром вдвоём — остальные разбежались по своим комнатам.
Демьян, взглянув на меня исподлобья, спросил:
— Ну, а теперь, может, всё-таки расскажешь, что там стряслось? Ты что же, решил всех волков Томска за один вечер положить?
Я покачал головой.
— Да не я. Барсука, его телохранителей и Грача ухайдокал какой-то молодой вампир. Арамисом его называли. Фамилия вроде бы Арнаутов. Слыхал о таком?
Велесов крепко задумался, прочесывая пальцами свою густую бороду.
— Выглядит молодо, примерно как я. Длинные чёрные волосы. Из ладоней шипы костяные выращивать умеет. Длиннющие, где-то вот такие…
Указательными пальцами я отмерил на краю стола сантиметров сорок.
— Не припомню такого, — покачал головой Демьян. — Скорее всего, кто-то из новеньких.
— Да, похоже. Я подслушал часть их разговора. Поначалу они с Барсуком и Грачом о чём-то спорили. Потом не сошлись во мнении, и этот Арнаутов просто начал колоть всех, почём зря. Меня тоже заметил. Я насилу от него сбежал. Там полиция как раз подъехала, так что он и сам свалил. На машине, кстати. Видно, сообщники ждали где-то неподалёку.
— А Грач?
— Был сильно ранен. Я его выследил, успел немного расспросить, но потом он сбежал… Я в него стрелял. Но не уверен, что попал.
Демьян неодобрительно покачал головой.
— Зря. Следы синь-камня долго не развеиваются. Серьёзная улика. А гильзы?
— В барабане. Да я и шмальнул-то всего пару раз.
Велесов молчал, задумчиво крутя пустой стакан из-под отвара. Я невольно зацепился за вещицу взглядом. Явно из старых загашников особняка — старинный витиеватый подстаканник, украшенный рельефным узором, изображающим оленя, загоняемого стаей волков.
Символично.
Хотя, похоже, наши шансы в противостоянии со Стаей даже увеличились. Да, вылазка моя обернулась полным фиаско, да и вообще, учитывая возвращение Полиньяка, была ненужной. Но всё же в ходе неё я выяснил несколько важных вещей.
Смотрящий по Томску мёртв, внутри Стаи — какой-то серьёзный конфликт, в котором за один только этот вечер полегло несколько вампиров. Это нам только на руку. Пусть грызут друг друга, может, от нас пока отстанут.
— Грач, кстати, сказал, что Арнаутов мог стоять за похищением Жака. Правда, зачем это ему? С ним ведь никто из нас раньше не пересекался. Хотя… Они в разговоре снова упоминали Орлова.
— Значит, младший сын Аристарха всё же с ними повязан, — кивнул Велесов. — До последнего не хотелось в это верить…
Мы надолго замолчали, лишь я время от времени шумно прихлебывал обжигающе горячий отвар из кружки.
— Ну и что делать-то будем, Демьян? — спросил я наконец, не очень-то, впрочем, надеясь на внятный ответ.
— Что, что… Спать, — буркнул Велесов. — Я тоже вздремну, наконец. Силы нам ещё понадобятся…
Он первый поднялся и потопал в свою комнату. Я же к его идее отнёсся без особого энтузиазма, хотя у самого от усталости и недосыпа глаза слипались.
Дело было, конечно, в осточертевшей албыс.
Эта вылазка в логово томских вампиров отняла у меня много сил, и не только физических. Пришлось активно использовать сверхспособности, и засевшая во мне сущность воспользовалась истощением моих ресурсов, чтобы снова отвоевать себе приличный кусок тонкого тела. Сердечник был весь оплетён жгутами темной эдры, будто беседка, заросшая плющом. Обычно такое случалось уже только к утру.
Ложась спать в таком состоянии, можно рассчитывать максимум на час нормального сна. Да и то под вопросом.
Впрочем, какие у меня варианты? Ждать, пока с ног не свалюсь?
Я всё же постарался подготовиться. Провел медитацию, как сумел, очистил Сердечник от тёмной эдры. Приняв упор лёжа, отжался несколько десятков раз — до упора, пока мышцы не начали отказывать. И только потом рухнул в кровать. Снова что-то вроде медитации — расслабился, сконцентрировался на замедлении дыхания и сердечного ритма… Такой контраст между физической нагрузкой и полным расслаблением обычно помогает мне быстрее заснуть. Чаще всего вырубаюсь даже раньше, чем дыхание восстановится.
Как и в этот раз.
Грань между сном и навязанным албыс кошмаром обычно так тонка, что её не замечаешь. Но в этот раз я чётко осознал её. Переход был таким резким, что мне даже показалось, что я в некотором смысле проснулся. Полностью осознал себя, но при этом понимал, что сплю и вижу чужой сон.
Место, в котором я оказался, было настолько реалистичным, наполненным сочными звуками, запахами, ощущениями, что сердце снова начало заходиться от накатывающего ужаса. Будто стоишь на самом краю высоченного обрыва, и вдруг чуешь, что земля начинает уходить из-под ног.
Сумеречная тайга, где-то перед самым закатом. Дикая, нехоженная, заваленная буреломом выше человеческого роста. Куда ни взглянешь — всюду такие густые дебри, что непонятно, как тут вообще может пробраться кто-нибудь крупнее кошки. Впрочем, сам я скольжу по зарослям легко, плавно, не тревожа веток. Потому что
