Бумажный тигр (II. - "Форма") - Константин Сергеевич Соловьев
Пастух уставился на него немигающим взглядом.
- Вы боитесь… - внезапно прошептал он, - Вы боитесь, в этом все дело! Боитесь того, что мы, несущие на себе печать, привлечем Его внимание к вам. В этом дело? Боитесь запачкаться?
Доктор Генри отступил на два шага назад, в сторону улицы.
- Да, - тихо сказал он, - Боюсь. Он помиловал меня по какой-то причине. Отмерил больше времени, чем вам. Но если я вернусь в «Альбион»… Не просите меня об этом, Тармас. Вы не имеете права об этом просить. Наши с вами дороги отныне ведут в разные стороны.
Пастух щелкнул зубами. Более крупные, чем у человека, они были покрыты белоснежной эмалью и казались крепкими, как у лошади. В сочетании с его бугрящимся телом, стремительно теряющим человекообразные контуры, они отчего-то выглядели особенно жутко.
- Вы бросите нас? Бросите людей, в верности которым поклялись? Своих собратьев по несчастью?
- Да, - сказал Доктор Генри твердо, - Брошу. Не вините меня в этом, вы знаете, что на моем месте так поступил бы каждый. Я не хочу рисковать. Может, у меня впереди еще год полноценной жизни. А может, два дня. Но я не стану проверять лишний раз Его выдержку. Довольно. Я хочу выжить. Даже если мне не суждено спастись – по крайней мере прожить в человеческой оболочке столько, сколько это возможно.
- О нет! Вы не…
- Назад, - холодно приказал Доктор Генри, - Или, клянусь всеми видимыми и невидимыми материями, я одним выстрелом размажу вашу голову по этой стене.
Пастух удивленно взглянул на револьвер, смотрящий ему в лицо. Его собственный револьвер.
- Вот как?
- Клуб «Альбион» закрыт отныне и впредь.
Тармас внимательно разглядывал направленный на него ствол. Он заметно дрожал, не то от страха, не от злости – оскаленный рот и судорожно подергивающиеся мимические мышцы не давали Доктору Генри возможности истолковать его чувства. Возможно, он взвешивал свои шансы, прикидывая, хватит ли ему времени, чтобы преодолеть разделяющие их несколько футов. Чтобы лишить его этой иллюзии, Доктор Генри хладнокровно взвел курок. Щелчок прозвучал в должной степени внушительно и красноречиво, чтобы избавить его от необходимости что-то произносить.
- Можете быть спокойны, я уйду, - Пастух вздрогнул от этого звука и неохотно попятился, скалясь, - Не стану вам докучать. Но перед тем, как уйти, позвольте мне сказать…
- Скажите, - вежливо согласился Доктор Генри, - Но на вашем месте я бы убедился, что вам хватит для этого сорока секунд. Потому что за сорок секунд я успею добраться до нее, снять трубку и позвонить в Канцелярию.
Его воля уже поработила плоть Пастуха, но его разум – над его разумом она пока власти не имела. Чудовищным усилием он смог удержать себя в руках, хоть мышцы предплечий и напряглись до треска, словно готовясь к рывку.
- Думаю, мне этого хватит, - произнес он, сверля его зловещим взглядом полупрозрачных глаз, - Запомните это хорошенько, Доктор Генри Слэйд. То, что я скажу вам сейчас, вы еще услышите не раз, сколько бы ни прожили в Новом Бангоре. Эти слова будет твердить вам ваша совесть, но я хочу, чтоб у нее был мой голос. «Альбион» погиб не в ту ночь, когда мы сбежали. По-настоящему он погиб сегодня. Только что. Когда вы предали его членов, обрекли их на гибель, испугавшись за собственную жизнь. Когда предпочли пойти на сделку с Ним, лишь бы продлить свое никчемное существование. Что бы с вами ни случилось и какую бы пытку Он для вас ни приберег, вы не заслуживаете жалости, Доктор. Потому что вы не неудавшийся фокусник, вы – трусливый предатель и навсегда останетесь им в нашей памяти.
Доктор Генри хотел ответить какой-нибудь грубостью, но не успел. Прежде, чем он открыл рот, Пастух ухмыльнулся ему на прощанье, наглухо застегнул плащ, едва сходящийся на его разбухшей фигуре, и выскочил из переулка. Миддлдэк легко поглотил его, как океан поглощает брошенный камень – в течении из безвкусных серых костюмов он растворился без следа, оставив Доктора Генри молча глядеть вслед, бессмысленно сжимая револьвер.
[1] Нортгемптон – небольшой город в предместьях Лондона.
[2] «Зибе-Горман» - британская фирма по производству водолазного снаряжения, в том числе скафандров.
[3] Здесь: примерно 40 метров.
[4] Винджаммер – крупный парусник конца XIX-го века, вооруженный стальными мачтами и большими парусами.
[5] Лихтер – безэкипажное буксируемое грузовое судно, разновидность баржи.
[6] Здесь: примерно 30 метров.
[7] Клуб адского пламени – закрытый философский и теологический орден, основанный в 1719-м году Филиппом Уортвудом, Лондон.
Часть третья - Глава 13
В мире существует много вещей, чья сущность не вполне соответствует их названию и Новый Бангор нередко демонстрировал это самым очевидным образом. К разочарованию Лэйда «Мемфида» тоже относилась к этой категории. Несмотря на поэтическое имя, в ее облике не было ничего от очаровательной морской нимфы, скорее она напоминала грузную морскую корову, сонно привалившуюся боком к пристани и дремлющую на легкой волне.
Да уж, невольно подумал Лэйд, едва ли этому потрепанному океаном корыту когда-нибудь стяжать Голубую ленту Атлантики[1], будет неплохо, если оно, по крайней мере, сможет отвалить от пристани, не оставив на ней половину оснастки…
Ее палубу не помешало бы покрасить, а такелаж хорошенько обновить, многие снасти свисали с него, точно обрывки водорослей. Даже трубы, курившиеся почти невидимым в темноте дымом, по верхнему краю успели обрасти ржавой бахромой. И эта шаланда в самом деле призвана служить вестником между мирами? Эта ржавая кастрюля в силах преодолеть сопротивление всемогущего божества? Черт побери, скорее она затонет, как только поймает первую же волну, уже не говоря о том, какая ужасная качка должна мучить пассажиров в ее пузатом, с малой осадкой, брюхе!
И все же Лэйд не мог оторвать от «Мемфиды» глаз с той самой секунды, когда его взгляд нащупал ее силуэт у причала. А что, если бы чей-то бесплотный голос вдруг спросил бы его сейчас – «Готовы ли вы подняться на борт, мистер Лайвстоун?..»
Я бы сказал «да», подумал Лэйд, полируя взглядом бок корабля,
