Гроза Севера - Сергей Баранников
— В этом коробке на лыжах? — хмыкнул Родион, разглядывая жилище кочевников.
— Это балок, — произнёс Михаил и принялся объяснять. — Специальный дом размером три на четыре метра, в котором мы скрываемся от холода. Он обшит шкурами оленей и хорошо защищён от холода и ветра.
— И что, в нём можно согреться зимой?
— Если топить печь, то можно, — ухмыльнулся Михаил.
— Интересно, и как он передвигается? — поинтересовался Кеша, который испытывал ко всем механизмам и приспособлениям научный интерес.
— Смотри, в первый ряд запрягаем четырёх обученных оленей. Это самые сильные и послушные олени, которые должны в точности выполнять мои команды. Таких у меня немного в стаде, поэтому я присматриваю за ними особенно внимательно. Далее располагаются сани, в которых я управляю четвёркой оленей. Сейчас снега нет, поэтому в санях нет нужды. На их месте располагается небольшая повозка.
Михаил махнул рукой в сторону четырёхколёсной повозки, на которой сейчас лежала куча хлама.
— Далее нужно запрячь ещё пятерых оленей, которые будут тянуть на себе балок. Зимой он передвигается на лыжах, летом — на колёсах. Всё просто!
— Я бы так не сказал, — почесал затылок Уваров. — А с чем связано такое количество оленей?
— Проверенная годами и опытом схема, — улыбнулся Михаил.
— Сколько же у вас всего оленей? — на этот раз вопрос задала Алиса, которая до сих пор находилась под впечатлением от увиденного.
— Двести одиннадцать. И это притом, что ещё семеро оленей должны появиться в течение месяца.
— Так много!
— Я бы не сказал, — возразил Михаил. — Мы живём за счёт оленей. Туши одного оленя нам с семьёй хватает на неделю, но при этом нужно продать ещё пару оленей, чтобы закупить в городе всё необходимое. Можно обойтись и своими силами, но лучше перестраховаться.
Я посмотрел на Михаила и увидел у него на шее защитный артефакт. Видимо, купил его в городе. Внутри хижины оказалась печь, запасы дров и сухого горючего, свечи, небольшой походный генератор, работающий на мобильных ветрогенераторах, скромная книжная библиотека, включающая десятка два книг и масса прочих благ цивилизации.
Дети помогали по хозяйству. Девочка лет двенадцати чистила рыбу, а парень помладше носил дрова для печи. Жена Михаила стояла у плиты и занималась готовкой. Увидев нас, она махнула рукой на стол.
— Мойте руки на улице, скоро будем обедать.
Рукомойник нашёлся на стене хижины. Здесь же было полотенце, а в коробочке хранилось мыло, спрятанное от оленей и других животных, которые могли его умять как лакомство. Родион с Валиком вытащили на улицу две скамьи и стол, а Кеша с Алисой помогли хозяйке накрыть на стол.
Рацион удивил разнообразием, хоть здесь и преобладали мясные блюда. Нашлось немного ягод, каша, бульон с вареным мясом и какие-то непонятные горшочки со зловонным содержимым.
— Фирменное блюдо — оленьи яйца, — произнёс с улыбкой кочевник, проследив за нашим взглядом.
— Оленьи что?
— То, что слышали! — покачал головой Михаил. — Это настоящий деликатес, содержит массу калорий и полезных веществ.
Родион сидел с такой кислой миной, словно его сейчас вырвет. В какой-то момент он не выдержал и выскочил из-за стола.
— А как же обед? — закричал ему вслед Михаил.
— Я не голоден! — послышалось от Серафимова.
Из нашего отряда не нашлось желающих полакомиться таким угощением. После обеда мы занялись готовкой дров и устроились на ночлег внутри балка. Здесь было очень тесно, поэтому спать пришлось плечом к плечу.
На следующее утро мы продолжили путь и отправились по координатам, которые указал нам Михаил. Кочевник не подвёл, через полчаса езды на квадроцикле мы добрались до небольшой речушки, которая огибала высокий холм, поросший соснами. Может, раньше это и был ручей, но сейчас это была полноценная, пусть и неглубокая речка. Именно там, среди деревьев, притаилась хижина. Выглядела она необычно — каменные столбы высотой больше метра поддерживали бревенчатый дом над землёй.
— Это что за изба на куриных ножках? — произнёс Родион, рассматривая хижину.
— Обычное дело в этих местах, — объяснил Лёвушкин. — Здесь земля промерзает настолько, что даже пол покрывается льдом, поэтому дома стараются поднять повыше от земли. К тому же, это хорошо помогает от метелей — меньше шансов, что дом занесёт снегом. Думаю, это одна из причин, почему хижина находится на вершине холма, а не внизу, возле ручья.
Со стороны хижина выглядела заброшенной, но шторы на окнах и лёгкий едва заметный дымок из трубы косвенно указывали на обратное.
— Арсений, у меня будет просьба. Не могли бы вы составить мне компанию?
— С удовольствием, Григорий Иванович.
Лёвушкин повернулся к остальным членам группы и произнёс:
— А вас я попрошу пока остаться у квадроцикла. Не стоит заставлять хозяев волноваться.
Мы с профессором отошли на порядочное расстояние, и только после этого я задал вопросы, которые меня волновали:
— И всё же, Григорий Иванович, я не могу понять двух вещей: почему бывшего сослуживца Платонова ищете вы, и почему вы взяли с собой меня?
— Увы, Арсений, мне сложно ответить на ваш первый вопрос, а что касается второго, здесь всё куда проще. Я не хочу вести с собой целый отряд, или вообще весь поток, всё-таки эта беседа должна носить приватный характер. Поэтому я выбрал всего одного студента — вас, потому как мне кое-что известно о вашем таланте. Что вы так на меня смотрите? Да, слухи быстро распространяются! Хотя, должен отметить, что простого любопытства и наблюдательности вполне достаточно, чтобы разгадать секрет вашего таланта.
— Надеюсь, мне всё-таки удастся хранить его как можно дольше, — произнёс я, чтобы дать понять профессору о необходимости держать язык за зубами. К счастью, он верно истолковал мой намёк.
— Можете не сомневаться, я ни с кем не стану делиться своими соображениями на ваш счёт, но всё-таки рассчитываю, что в случае неудачных переговоров вы дадите мне второй шанс.
Вот же Платонов! Уверен, Это Георгий Максимович разболтал секрет о моём таланте. Хотя, это мог сделать и Гронский, ведь он доверяет Лёвушкину как самому себе.
— Почти пришли!
Мы остановились у высокого древесного забора, а Лёвушкин позвал хозяина, но никто не обозвался. Тогда профессор толкнул калитку и вошёл во двор. На него тут же
