Осень Локи - Анна Евгеньевна Антонова
Поймав себя на этой мысли, я поморщилась – когда успела стать настолько циничной? Всегда же была девочка-ромашка, которая божьей коровки не обидит, и вдруг такая кровожадность. Неужели учеба в столичном вузе пагубно на меня повлияла? Или скандинавские боги начали отравлять мою душу и сердце своей жестокостью и беспринципностью? Ну что ж, возможно, немного всего этого мне не помешает. Побольше цинизма, как говаривал Остап Бендер, людям это нравится.
А я, интересно, кому-нибудь нравлюсь? С Пашкой Тороповым вроде бы возникла мимолетная симпатия, но она по непонятным причинам не переросла в нечто серьезное. Однако я вспомнила его откровенный взгляд, которым он окинул меня в кафе, и невольно вздрогнула, покрывшись мурашками. Не все так просто, как кажется!
С Максимом сложнее. Между нами промелькнула искра – даже не просто искра, а целый электрический разряд. Я не могла ошибаться! Почему же она угасла, не успев разгореться? Причина не может быть только в том, что мы долго не виделись, ведь, как писал Куприн в «Гранатовом браслете»: «Разлука для любви – все равно что ветер для огня, маленькую любовь он гасит, а большую раздувает сильней»…
Откуда в моей голове столько цитат? Учеба на филфаке, конечно, весьма этому способствует, но такими темпами там скоро совсем не останется самостоятельных мыслей – буду общаться исключительно книжными фразами.
Выходит, наша любовь с Максимом – ну ладно, легкая влюбленность! – оказалась слишком мала для того, чтобы пережить разлуку. А кто, кстати, нравится мне самой? Уж точно не Пашка. А Максим… Нет, лучше не стоит сейчас раскручивать эту тему, подумаем об этом завтра, как говаривала Скарлетт О’Хара… Черт, очередная цитата!
Я представила, как скоро начну изъясняться примерно в таком духе, и хихикнула:
Порочить не стал бы,
когда б ты и впрямь
была неприступной;
но знаю, с одним -
и мне ли не знать! -
изменила ты мужу, -
то был злобный Локи[4].
Это мой любимчик обращался к жене Тора прямо при нем и всех остальных богах. Силен парень! Непонятно только, правду сказал или наврал, как всегда.
Интересно, если бы я сейчас начала встречаться с Пашкой, это считалось бы изменой Максиму? Мы ведь ничего друг другу не обещали…
Задумавшись, я отвлеклась от книжной страницы и перевела взгляд за окно. Уже при всем желании нельзя было представить, что на дворе лето: небо помрачнело, ветер дергал деревья за ветки, обрывая с них все больше листьев и с шуршанием катая по асфальту. Температура не сильно упала, упорно не опускаясь ниже пятнадцати градусов, однако все намекало, что похолодание не за горами. Лекции закончились, во дворе почти пусто, лишь изредка студенты и преподаватели пробегают из одного здания в другое…
Стоп, а это еще кто? Я чуть не ткнулась носом в стекло, не веря своим глазам: наверно, слишком глубоко задумалась, погрузилась в свои фантазии, и теперь мне мерещится. Иначе с чего бы тем, о ком я только что напряженно размышляла, стоять во дворе и мирно беседовать? Может, я обозналась? Все парни ходят в джинсах, футболках и куртках…
Я всмотрелась внимательнее и убедилась, что зрение меня не подводит. Пашка и Максим беседуют с таким видом, будто знакомы тысячу лет – примерно с тех времен, когда драккары викингов бороздили просторы северных морей. И мне лишь на первый взгляд показалось, что парни похожи, на самом деле они забавно контрастировали друг с другом – крупный Пашка с темной копной на голове и худощавый светловолосый Максим…
Словно очнувшись, я сорвалась со стула и бросилась к выходу.
– Девушка, вы куда? – негромко окликнула меня библиотекарь. – А книги кто сдавать будет?
Я посмотрела на нее безумными глазами, напрочь забыв про какие-то книги.
– Я вернусь, – сбивчиво проговорила я. И словно в школе спросила: – Можно выйти?
– Ну идите, если горит, – разрешила та. – Только обязательно возвращайтесь, а то на вас долг повиснет. Будете после диплома обходной лист заполнять, подпись не получите!
Я дико взглянула на нее. Тут вопросы жизни и смерти решаются – какой диплом? До него дольше чем тысяча лет!
Наконец выскочила на улицу. Меня сразу прохватило ветром, и я вспомнила, что забыла накинуть плащ. Но не возвращаться же в гардероб!
Парни стояли на прежнем месте, пока не замечая меня. А я вдруг сообразила, как глупо поступаю. Ну подойду я к ним и что скажу: о чем вы сговариваетесь за моей спиной? Они просто пошлют меня подальше с такими запросами. Глупо сразу срываться с места и лететь куда-то. Надо было понаблюдать, а потом подумать, сделать выводы и потихоньку все разузнать.
Странный я человек: то тщательно планирую и выстраиваю на много шагов вперед – а то все бросаю, отключаю мозг, и меня словно несет в неизвестность. Как сейчас, например. Однако отступать некуда – начну мельтешить во дворе, точно увидят. И я, глубоко вдохнув и выдохнув, подошла к парням.
– Привет, – светским тоном поздоровалась я. – Как дела?
– Настя? – удивился Максим. – Ты что здесь делаешь?
– Не поверишь – учусь, – съязвила я.
– А я тут случайно оказался, – неожиданно смутился он и опустил глаза.
– Ну а я тут оказалась совсем не случайно, – с издевкой отозвалась я.
Пашка смотрел на меня молча, но с ним-то мы не более чем пару часов назад виделись на парах, хоть и не общались.
– Но лекции давно закончились? – продолжал допытываться Максим.
– Я в библиотеке сидела, – обернувшись, я указала на соседнее здание. – А вы?
Он замялся, и Пашка пришел ему на выручку, похоже, из мужской солидарности.
– А мы насчет работы встретились, – пояснил он. – Помнишь, я тебе рассказывал?
– Да, но… – начала было я, однако осеклась на полуслове.
Любые слова сейчас прозвучат глупо. Я же им не мать, не жена и не любовница, как говорил все тот же Остап Бендер, – не имею права докапываться и выяснять, что происходит. Налетел очередной порыв ветра, и я поежилась в тонкой водолазке.
– Замерзла? – заметил Максим и потянулся к «молнии» на куртке.
Собирается снять и мне на плечи накинуть? Только этого не хватало.
– Ладно, рада была увидеться, – проговорила я. – Пока.
Повернувшись, я медленно направилась обратно в библиотеку. Все ждала, что меня окликнут, но этого так и не произошло.
* * *
– Признайся, что ты не любил
