Нина Еперина - Голос крови
– Интересная кочка зрения. Наверное, поэтому она в церковь и не ходит? – Саша улыбнулся.
– Ну, да, конечно! Но меня сегодня не это интересует. Меня интересует, что же нас ждет завтра? Мы действительно начинаем вибрировать с космосом или как?
– Ой! Не знаю, что там насчет вибрация, а вот про кровь, это очень интересно! И название какое красивое! «Голубая кровь»! Перфоран! Я почему-то тебя на работе никогда не вижу. Трудоголик! Иногда голову от микроскопа нужно отрывать! Ты сейчас чем в лаборатории конкретно занимаешься? Тем же, чем с самого начала?
– Ты представляешь! Мы сейчас разрабатываем, то есть наш отдел, связующее звено между кровью и кислородом. В нашем препарате заложены перфторированные углероды. Они способные растворять в себе кислород и углекислый газ, то есть выполнять функции газообмена, как и природная кровь. Это есть самое сложное! Когда кровь течет через легочные альвеолы, она захватывает пузырьки воздуха, которые находятся на самых кончиках альвеол и несет его через сердце во все органы. Кормит, таким образом, кислородом весь организм. Это делает кровь! А нам нужно, чтобы это делал и наш перфоран через эти самые углероды.
– То есть все функции крови наш перфоран должен повторять!?
– Вот именно! Да!
– Значит, если ты, в своем отделе, занимаешься именно этим, то и на дом работу берешь? А вот я совсем другим занимаюсь. Представляешь! Наш перфоран, нашу «Голубую кровь» вводить в организм в чистом виде нельзя, требуются особые добавки, вот ими я и занимаюсь. И мне что, тоже работу на дом брать и мучить тебя по утрам разговорами про лейкоциты? Между прочим, с помощью перфорана значительно проще транспортировать органы для пересадки. Он еще и отличный консерватор! Давай будем еще и про контейнеры разговаривать? Кстати! А ты в курсе, что новая, пятая группа крови имеет сворачиваемость в два раза выше, чем у всех остальных групп! Ну! Давай и про это поговорим, а? Или лучше я тебя все-таки поцелую?
– Ага! – Таня развернулась всем телом и бросилась к Саше в объятья, а потом отодвинулась обратно и просила:
– Это ты точно про пятую группу? Вот это да! А тебе не кажется, что эта наша новая кровь и есть маленький шажок в направлении лично моего нового пути. Своего пути? А? А это значит, что есть перспектива начала роста! А все вместе делает меня на шаг ближе в моей мечте… – добавила Татьяна, целуя Сашу и мечтательно глядя в потолок. – А ты знаешь, я ведь сама по себе тоже занимаюсь экспериментами. Разными.
– Ты неисправима! То есть? Какими еще экспериментами? – Саша вопросительно повернул голову в сторону Тани. – Чем-то новым?
– Может оно для кого-то и не новое, но для меня очень даже интересное. Смотри! Если взять мою живую минусовую кровь в «чашечку Петри» и добавить туда любую другую плюсовую кровь, то они разбегаются в разные стороны! Отторгаются! Моей крови не нравится другая кровь! Представляешь?
– Это она вступает в защитную реакцию твоего организма. Борется сама за себя путем изоляции!
– Значит, это на самом деле существует. Неприятие моей кровью другой плюсовой крови. А еще я пробовала то же самое сделать с перфораном!
– И что? Разбегаются?
– А представь себе, что нет! Не разбегаются, а смешиваются. Значит, моя кровь не против перфорана. Опять же – перспективы нас ждут впереди! Ура! А еще я вычитала про другую реакцию крови. Вот хочу тоже попробовать. Представляешь!? Если провести эту реакцию, то инопланетная кровь, этих всяких рептилоидов и прочих серых не просто меняет цвет, а синеет и даже зеленеет! Как у земноводных. Вот я и хочу проверить! Рептилоид я какой-нибудь или, еще какая инопланетная тварь?
– Таня! Прошу тебя! Не занимайся всякой ерундой! Никакой ты не рептилоид! Ты моя Танюшка и я тебя люблю! Ты это слышишь?
– Да? Правда? Ты меня любишь? Правда? Урррааа! Саша меня любит! – Таня вскочила на ноги и как девчонка стала прыгать по кровати, отчего ее грудки подпрыгивали тоже, и это было так смешно, что Саша схватил ее в охапку и с поцелуями уронил на кровать….
Глава тринадцатая
Лаборатория
На полке стоял будильник и тикал на всю лабораторию. Таня поглядывала на него искоса правым глазом, а левый держала на окуляре, не отрываясь от микроскопа. Она ждала обеденного перерыва. Они с Сашей договорились вместе пойти в столовую на углу соседней улицы. Но как тут оторваться, когда левым глазом нужно было следить за реакцией в процессе, наблюдая, как именно в клетке происходит замещение фтора на водород и при этом почти не изменяется объем молекулы. А еще нужно было правым глазом читать инструкцию с подсказками. Она же не опытный лаборант, а только начинает понимать, что именно видит в микроскопе.
Таня знала, что кровь состоит из эритроцитов, гемоглобина, тромбоцитов и лейкоцитов. Что эритроциты рождаются в костном мозге, что у них вначале есть ядро, но в момент созревания они теряют это ядро и поступают в кровь уже без ядра! Почему? Может, они потом его приобретают, точнее говоря, это именно кислород становится ядром в клетке эритроцита? Может, это и есть тот самый «захват» кровью кислорода и замещение уже в ней фтора? Кто бы это все расшифровал?
Она уже знала, что эти пер фтор углероды, для нее более понятные, если разложить их на три слова, химически инертны, но почему? Инструкция говорила, что эта «шуба» из фтора нужна именно потому, что она связана с углеродом, и что еще это слабо полярные соединения, в которых растворимость газов увеличивается по мере уменьшения их полярности.
Она пыталась все это высмотреть в микроскоп. В какой же момент наступает момент, когда фтора уже нет, а кислород уже «зацепился» за эритроцит и заместил фтор для дальнейшей транспортировки? Она ждала этот момент, подглядывала в микроскоп, а сама читала: «Растворимость газов в чистых жидких ПФУ очень высокая. Именно это и дает возможность доставлять кислород через мельчайшие капилляры в кровеносную систему всего организма. Перфторуглероды не ингибируют деления лимфоидных клеток в культуральных системах и не продуцируют аберраций хромосом в делящихся клетках, они могут служить хорошим субстратом подложек для культивирования клеток. Понижая вязкость крови, оно одновременно усиливает эффективность ПФУ-эмульсии в условиях жировой эмболии в кровеносном русле».
Хорошо бы еще и понять, что все это на самом деле значит? Таня делала умное лицо и вид, как будто все понимает. А на самом деле была дуб дубом! Смешно! Как это все вообще возможно понять? Наверное, это ей не дано? Или дано? Может быть когда-нибудь и она «врубится» во всю эту канитель!? Но сейчас….
Таня вспомнила самую первую устную инструкцию, которую им прочел Феликс Иванович в самый первый день знакомства с лабораторией и ее группой. Тогда профессор усадил их, как школьников, за стол и прочитал настоящую лекцию! И, что характерно, все стояли у них за спиной и слушали. Весь коллектив! Хотя наверняка знали все наизусть! Похоже, работала система энергетического биополя большого Ученого и Человека. Уважения, другими словами. Тане даже показалось, что вся лаборатория напоминает группу фанатов, которые смотрят в рот своему лидеру и готовы за ним и в огонь, и в воду….
Это было просто замечательно! Тане это очень понравилось, и она сама себе сказала, что принимает такие отношения, и тоже будет стараться и в огонь, и в воду, и вообще…. Тем более, что это архи важно для нее самой в первую очередь. А Феликс, как она сразу для себя назвала его, вдохновенно вводил их в курс дела:
– Ребята! В нашей лаборатории мы изобретаем новый препарат. Это будет заменитель человеческой крови. Научное название его – перфоран, однако чаще препарат этот начинают называть «голубой кровью». Мы сами начинаем называть, потому что первые полученные пробы и, правда, имели бело-голубой цвет. Препарат действительно представляет собой жидкость голубоватого цвета, которая помимо многих необычных свойств, обладает и поистине уникальным – доставлять кислород через мельчайшие капилляры всему организму человека. На сегодняшний день в нашей стране возникла катастрофическая нехватка донорской крови, и нужда в ней все возрастает. Вы сами знаете, что у нас происходит в Афганистане и в других «горячих точках». Поэтому в наших верхах забили тревогу. Вот и родилась срочная программа «Искусственная кровь». А мы, как исследователи, которым поручено это тонкое и деликатное дело – заменитель человеческой крови, и приступили к работе. Да! А что это значит? Это значит, что наш заменитель, в виде перфторуглеродов, которые и дали название нашей крови, – слабо полярные соединения, химически инертные, что и позволяет нам замещать водород на наш фтор и при этом почти не менять объем молекул, НО… – Феликс поднял палец. – понижать ее вязкость! Это и есть самое главное! А понижая вязкость крови, оно одновременно усиливает эффективность ПФУ-эмульсии в условиях жировой эмболии в кровеносном русле. То есть не засоряет наши сосуды, в том числе и тромбами. Поэтому и родилась идея создания их бинарных смесей, в которых достоинства и недостатки двух разных видов ПФУ-компонентов компенсируют друг друга. Но по ходу исследований мы столкнулись с массой нюансов, которые заставляют нас проводить исследования очень досконально, на подопытных животных, кроликах и мышах, до момента проведения исследований на людях. А проблемы есть! Как заставить защитные формы нашего организма «не видеть» наших заменителей и не вступать с ними в «последний смертный бой». Я так думаю, что нежные женские руки – Феликс Иванович поклонился в сторону Танюшки. – нам очень пригодятся для тонкой работы за микроскопом. У вас глазки молодые и вы будущий врач, поэтому мыть пробирки будет для вас просто кощунственно и делать это будет кто-то другой. Да? Таня.
