Андрей Белянин - Дочь Белого Волка
– Это фобия, – уверенно успокоила её моя дочь, сама боящаяся тараканов до икоты. – Многие боятся их, потому что ночью они могут заползти в ухо и шевелить там усами…
– А-а-а! Я теперь вообще спать не буду-у!
– Ты чё орёшь, люди кругом?!
– Тараканов боюсь! Ты сама говорила, что они могут в голову залезть!
– Походу, они у тебя уже там, – тихо выдохнула Хельга, заботливо обняла её и увела вперёд.
Я же молча достал баллончик из пакета и переложил в правую руку, прикрыв рукавом пиджака, как стилет. У меня не было никаких предчувствий, но жизнь в Закордонье учит быть готовым ко всему. Второй шанс даётся редко, враг никогда не считается с выдуманными законами благородства и кодексом чьей-то там чести. Задача любого боя – убить или вывести из строя противника. Всё прочее – красивая литература, лживая до тошноты.
На перекрёстке девочки обнялись, помахали друг другу рукой, и… в тот же миг крышка лежащего под ногами канализационного люка взлетела на воздух, а прямо перед нами встали две серые тени. Волки!
– Па, это кто?
– Ой, а их погладить можно?
Эти мартышки даже не поняли, что по идее надо бы испугаться. Сколл и Хати, два смертельно опасных призрака, оскалили клыки, вздыбив на загривках пылающую шерсть, но я хладнокровно прыснул на них дихлофосом и прикрыл девчонок собой. Волки Фенрира чихнули, схватились лапами за носы и, жалобно воя, принялись биться лбами об асфальт.
– Зачем вы так с собачками, дядя Ставр? Они бродячие? Голодные, наверное…
– Не волнуйся, Лерочка, папа знает, что делает, – авторитетно вступилась за меня Хельга, явно понимая, что это вовсе и не собаки. – Па, дай я тоже прысну, вон тот, слева, опять зубы скалит.
– Почему нет? Развлекайся, – я протянул ей баллончик, – и Лере дай. Это очень плохие собаки, поверьте. Фу!
Девочки разом воспрянули духом, хихикнули и попеременно, вырывая дихлофос друг у друга, поливали несчастных хищников ещё минут пять, пока баллончик не иссяк. Волки выли, извивались, скребли асфальт когтистыми лапами, кусали сами себя за бока и в конце концов, поджав хвосты, исчезли в той же канализации.
– Чё, всё?! А мы только-только разыгрались…
– Может, куда-нибудь в санэпидстанцию позвонить надо? – всё ещё воодушевлённая прысканьем, трещала подружка моей дочери. – Они же в люк прыгнули, наверное, у них там гнездо! Тьфу, ну лежбище какое-нибудь. Сюда ветеринаров вызвать надо срочно и тех, кто занимается бродячими животными. Их можно отловить и сдать в питомник!
– Ветеринаров? – уточнил я.
– Да! А ещё их там кастрируют!
– Мысль интересная, но нет, Лера, звонить никуда не надо, вы и так их здорово напугали. Хельга, нам пора, я дядю Эдика оставил дома одного с Десигуалем.
– С моей обезьянкой?! Он его опять постирает!
– А может, и приготовит, – значимо напомнил я, и теперь уже подружки окончательно расстались. Лера неплохая девочка, ненавязчивая, хорошо учится и, главное, понимает мою дочь.
Когда твой ребёнок вынужден менять школы и города, ты с большим вниманием относишься к его друзьям. Хельга всегда была достаточно коммуникабельной внешне и абсолютно закрытой изнутри. То есть вроде бы и со всеми и вместе с тем всегда одна.
С ней непросто. Её внутренний мир – загадка даже для меня, и чем старше она становится, тем больше загадок. Наверное, это естественный процесс взросления, когда мнение друзей и подруг важнее мнения родителей. К этому нужно относиться философски, спокойней, сдержанней. Я стараюсь, как могу, но получается не всегда…
– Папуль, а теперь объясни мне, что это были за блохастые твари, которых мы задихлофосили?
– Сколл и Хати, волки из скандинавских мифов.
– Я же о них читала! Это те, кто кусает луну?
– Умница, вспомнила, – не отрываясь от своих мыслей, похвалил я. – В нашем мире их быть не должно, но они пришли. Хорошо ещё, что днём, они почти не видят при свете солнца. Но обоняние заменяет волку зрение и…
– Поэтому дихлофос в нос?
– Да. И, как видишь, сработало. Обоняние животного в разы тоньше человеческого. Резкий запах может вызвать головную боль, страх, даже панику. А уж дихлофос с близкого расстояния, да ещё прямо в морду, вообще мрак.
– Ты знал? Ты знал и купил! Папуля, ты у меня гений!
– Спасибо, тронут. Нажми на кнопку лифта, всё-таки я немного беспокоюсь за твоего дядю.
Хельга озабоченно кивнула и, вызвав мне лифт, метнулась с пакетом продуктов пешком наверх. Это наша старая детская игра в «кто быстрее». С десяти лет она не проигрывала мне ни разу. Как и сейчас…
– Я первая! – Моя даже не запыхавшаяся умничка, нетерпеливо притоптывая каблучком, стояла у двери.
– Приз – морковка, – торжественно пообещал я, доставая ключи и прислушиваясь. – Что-то подозрительно тихо внутри, даже телевизор не работает.
– Поставлю в угол обоих, – решительно сдвинула бровушки Хельга. – Отпирай скорей, я, кажется, чувствую запах жареного!
Мы успели. Я оттолкнул облизывающегося северного бога и выключил духовку, а Хельга вовремя извлекла из плиты окончательно разомлевшего в начинающем закипать сметанном соусе белого цверга!
– Как ты мог? Как ты мог с ним так поступить, это же моя обезьянка!
– Зачем вы меня вытащили, драгоценнейшая госпожа? Я хорошо себя вёл, мне даже разрешили попарить ноги в сметане…
– Хельгочка, я как раз нашёл чудесную пару рецептов от толстой украинской тётеньки в костюме лошади! Они уверяли, что это будет бесподобно, главное, чтоб цверг был жирный.
– А я жирный! Пустите меня назад в сметану, добрейшая миледи Хельга-а…
Я прикрыл уши руками и вышел из кухни. Этот дурдом разберётся и без меня, надо позвонить Капитану. Если Белый Комитет не в курсе, что у нас по городу свободно разгуливают призрачные волки Фенрира, то всю их контору пора гнать на пенсию. По поводу моего бывшего товарища я вновь застопорился с решением. По идее Капитан не может не знать, что кто-то из его граничар покинул службу. Но если знает, то почему не предупредил? Как правило, в отставку у нас уходят либо в первое же полугодие жизни на Закордонье, либо уже ногами вперёд.
Ещё раз мысленно отругав самого себя за нерешительность, я заперся в спальне и набрал номер Капитана. Старик был на месте и трубку взял с первого же гудка, словно ждал.
– Здрав буди, боярин!
– Взаимно. Я по делу.
– Реки, Ставр Годинович, не таи ничего, что на сердце лежит. Ибо я отец ваш, а вы мне – дети!
– Да, да, я помню. Простите, что по-простому, вечно забываю этот церковнославянский.
– Грех не помнить языка Родовичей…
– Угу. Виноват. Исправлюсь. Нам надо поговорить.
– Обнять тебя рад буду! Бутылку беленькой захвати и заходи, уважь старика.
– С бутылкой я уже заходил.
– Так то когда-а было-то…
– Вчера, – напомнил я, но, не желая обижать начальство, не стал развивать тему постпенсионного алкоголизма. – Я забегу на днях, обещаю. А сейчас звоню, чтобы просто поделиться информацией. Вы в курсе, что в городе появились волки Фенрира?
Вот теперь Капитан мгновенно отставил нарочито шутливый тон старого брюзги царственного чина и внимательнейшим образом выслушал всё, что касается этих мифических тварей. Его удивление было неподдельным. Белый Комитет считает, что вполне способен контролировать численность нечисти на подчинённых ему территориях, а любой внеплановый скачок магической активности всё равно так или иначе отражается на экранах высокочувствительных радаров. Волков, кусающих луну, не заметил никто. Никто!
– Уверен, что это были именно Сколл и Хати?
– Я не спрашивал их имён, если вы об этом. Во всём прочем да, уверен.
– Взяли они в добычу кого? – уточнил он.
– При нас нет. Мы с Хельгой и её подружкой просто загнали их обратно под землю.
– Молот Тора?!
– Обычный дихлофос, – улыбнулся я.
Молот надёжно спрятан, и думаю, даже Капитан не знает где. Собственно, управлять им может лишь сам бог или тот, у кого в жилах течёт кровь бога. Дяде Эдику я его не даю, а у меня самого в крови нет никакого божественного начала. Я обычный смертный…
– И ещё. Вы помните граничара по имени Фрол? Он вышел из учебки на год раньше меня и вроде бы какое-то время успешно служил на западе Граней.
– Помню. – Похоже, мой шеф сплюнул. – Ренегат, бросил свой участок и бежал с награбленным у купцов золотом. Зачем он тебе?
– Мы недавно встретились. Дважды. И в первый раз при очень неприятных обстоятельствах…
– Подробности, Ставр. Этого мерзавца ищут власти трёх стран, Комитет объявил награду за его голову.
– Охотно верю. И думаю, он стоит этих денег.
Я так же честно, ничего не скрывая, рассказал, как мы встретились с ним в ресторане «Мельница», как он пытался стрелять в Дану, как мы обезоружили его и чем всё закончилось.
Потом о вчерашнем разговоре у подъезда, о его новой работе, а ещё о том, как я его вырубил, но последнее слово «долги погашены» всё равно осталось за ним. Разумеется, я понимаю, что ничего хорошего в этом нет, но раз уж я вляпался в эту коровью лепёшку по самые подмышки, так мне жутко хотелось бы знать, кто в нашем тихом городе способен заказать настоящую дампир?
