Аркадий Шушпанов - Теневой Дозор
Едва только впереди сквозь разлапистые еловые ветви забрезжили огни полевого штаба, к переговорщику с его ношей кинулись тени в балахонах. Дмитрий, еще выйдя из школы, передал весть о раненом, поэтому бесшумные ловкие фигуры уже разложили носилки. Среди Инквизиторов была и Машкова – ее ауру Дреер чувствовал бессознательно.
Лихарев пробыл в лагере ровно столько, чтобы на него успели взглянуть Эдгар с ближайшими подчиненными. А затем носилки и один из штатных целителей исчезли в портале – Лихо приняла Прага.
– Старший надзиратель допустил непозволительную оплошность, – безапелляционно отрезал Эдгар на реплику Дмитрия. – Не уследил за школьными ведьмаками. А ведь у Смелякова это не первый рецидив! – Эстонец похлопал по увесистой распечатке досье. – Вы сами только что обрисовали версию, и она похожа на правду. Дети каким-то образом проникли сначала или в кабинет директора, или в схрон наставника Каина. Они раскрыли все магические склянки, которые смогли найти. Великолепный способ замести следы! Вот поэтому мы ничего не можем понять, сканируя школу отсюда, слишком много всего перемешано. Скорее всего Лихарева перемолол мини-торнадо, он же и проломил стену. Еще неизвестно, что там делается в других местах. Картина ясна. Вы хорошо справились с задачей, Дреер, в отличие от вашего руководителя. Вы еще понадобитесь. А сейчас свободны!
Эдгар встал и произнес, глядя поверх головы Дреера, всем за его спиной:
– Приготовиться к штурму. Я запрашиваю разрешение в Праге.
– Нет, – поднялся Дмитрий. – Нельзя штурмовать.
– Вы что предлагаете? – недоуменно взглянул на него Инквизитор. – Отдать им «Тень Владык»? Даже если я лично соглашусь, Дункель никогда на это не пойдет.
– Именно этого они и добиваются! – резко и быстро заговорил Дмитрий. – Неужели не ясно? Они знают, что «Тень» им не дадут, и хотят штурма! Заманивают нас!
– Ваши предложения, Дреер? – проскрежетал Эдгар.
– Нужна «кукла». Подделка под «Зеркало Тени». Наложите туда кучу магических иллюзий. Так, чтобы только Великий мог уличить. Кармадон вполне может такое сделать. А потом запустите меня туда еще раз.
– Исключено. Все ученики и педагоги сейчас заперты на первом слое. Они медленно умирают, Дреер. Мы не можем ждать, а искусная подделка требует времени.
– Оттянем его! Я буду врать столько, сколько нужно.
– Я сказал – нет. – Эдгар отвернулся от него и бросил другим: – Полевую кухню сюда! Нам нужен запас сладкого чая…
– И пару ящиков «сникерсов», – пробормотал Дмитрий, направляясь к выходу.
Похоже, его расслышала только Ива.
* * *Отлучку надзирателя Дреера не заметили. А если кто из охраны периметра и увидел, как Дмитрий шагает в темноту леса, то ничего не заподозрил. Во-первых, свой. Во-вторых, наверняка отошел по нужде. Понятное дело, только что из самого пекла вернулся. Герой – но ведь и человек на сколько-то процентов.
Дмитрий даже встал лицом к сосне и демонстративно взялся за «молнию» на брюках. А сам беззвучно произнес:
«Старший, взываю!»
«Я здесь, ученик», – ответил в голове фехтмейстер.
«Мне нужна помощь, Старший. Хотя бы совет…»
«Внимаю».
Тогда Дмитрий повторил все, о чем ранее поведал Эдгару, собравшимся в штабе магистрам и оперативникам. Рассказывая и одновременно храня внешнее молчание, он набросил на себя «сферу отрицания» и углубился подальше в лес. Благо, здешние места прекрасно изучил, еще будучи надзирателем.
Закончил словесник тем, о чем не сказал никому из Инквизиторов в палатке. Он и не заметил, как начал говорить не только через Сумрак, но и просто вслух:
– Это дело рук тех же, кто был в Суздале. Похитители детей. Они орудовали в Европе, но не знали о школе в России. А потом узнали от ведьмы. Она сама вызнала про школу незадолго до моего приезда. А после стала им не нужна, и ее убрали. В нашей школе много детей-Темных. А эти гады хотят спровоцировать штурм, чтобы замести следы. Вот и весь расклад.
В Сумраке повисло молчание. Дмитрий даже на мгновение усомнился в Рауле. Может, испанский дон сейчас докладывает Великим, как сделал бы на его месте Эдгар.
А затем в темноте между деревьями вдруг обрисовалась светлая мерцающая линия. Как будто лес был всего лишь декорацией, и некто прорезал ножом щель с противоположной стороны. Перед Дмитрием раскрылся портал.
– Быстрее, юноша! – прикрикнул Рауль.
Словесник нырнул в портал «рыбкой». Этому тоже учили в Праге: для экономии сил мага отверстие делалось очень маленьким, и нужно было уметь проскользнуть. Только Высшие Инквизиторы или наделенные особыми полномочиями вроде Эдгара могли позволить себе полноценные «дверные» проемы.
Дреер приземлился на руки, сделал перекат и выпрямился уже перед испанцем. Тот одобрительно кивнул.
Дмитрий оказался в помещении, одновременно напоминающем библиотеку и винный погреб. Тут были стеллажи, не уступавшие в древности книгам, что на них стояли. Тут были и ячейки для бутылок, но вместо самих бутылок там хранились свитки в футлярах. А в незанятых ячейках поселилась паутина, и по тому, как та искрила, если глянуть на нее через Сумрак, можно было легко догадаться, что прописалась она тут неспроста.
Над головой сходился каменный потолок, напоминающий старинную карту с островами обвалившейся штукатурки и трещинами-маршрутами морских путей. Колыхалось пламя в колбах светильников. В спецхранах Инквизиции не бывает электричества. Говорили, его трудно контролировать: существовало множество заклинаний огня, но ни одного для переменного или постоянного тока. Однако Дмитрий подозревал, что все дело в боязни старых магов, испытываемой перед любой современной техникой, а схронами заведовали только волшебники почтенного возраста. Интересно, как будет обстоять дело лет через триста?..
Дон Рауль тоже выглядел архаично. К удивлению Дмитрия, он был одет как во времена своей инкубовой молодости: что-то вроде камзола – словесник не разбирался в исторических костюмах, – а под камзолом белая рубаха с завязками вместо пуговиц. Шляпа с широкими полями и лихим черным пером, плащ с фибулой. А главное – перевязь с рапирой и кинжалом в ножнах. Ни дать ни взять капитан Алатристе.
– Где мы? – спросил Дмитрий.
– В моих владениях, юноша. Согласитесь, я не очень похож на библиотекаря? Да, когда-то я пользовался пером лишь для любовных записок и подписей на долговых бумагах, по которым не собирался платить. – Дон Рауль усмехнулся и подкрутил ус левой, живой рукой.
Затем он резко повернулся и устремился к выходу.
– У нас от силы несколько минут, – бросил испанец не оборачиваясь, и Дмитрий рванул следом.
Они прошли сквозь дверь из тяжелых дубовых досок, скрепленных коваными полосами. Дреер тут же вспомнил дверь суздальской тюрьмы Ночного Дозора, а вслед за этим – Светлого Евстафия.
Низкий коридор разветвлялся через каждые несколько десятков шагов. Дмитрий подумал, что в этом тоже есть хитроумный замысел: главный схрон Инквизиции находился в центре лабиринта. Прорываясь через волшебные ловушки, заклятия и проклятия, злоумышленник мог тут элементарно заблудиться и долго скитаться, мечтая уже добровольно сдаться страже. Впрочем, все развилки могли быть и наведенной иллюзией – Силы тут было закачано столько, что стучало в висках, а по телу бежала дрожь.
Само хранилище, куда Рауль и Дмитрий попали очень скоро, тоже напоминало винный погреб, но посерьезнее, чем «владения» испанца. Дело в том, что вместо ячеек для бутылок тут на стеллажах покоились бочки. Словесник немедленно припомнил и какую-то лекцию из курса высшей теоретической магии, где им объясняли, что по своей форме бочка куда лучше подходит для защитных чар, чем, скажем, прямоугольный ящик. Косвенно это передает и человеческий фольклор, недаром там путешествуют через море-океан вовсе не в ящике и не в корыте. Да и великий Кеплер, хоть и не был Иным, неспроста заинтересовался стереометрией этой деревянной посуды. Если современные организации магов, будь то Дозоры или инквизиторская канцелярия, все же предпочитали использовать стальные сейфы, то схрон действовал по старинке.
По обе стороны от входа стояли, будто сторожевые джинны, две фигуры в серых балахонах. Стояли неподвижно, а лиц из-под капюшонов не было видно, и Дмитрий даже подумал сперва, будто это вовсе и не люди, а так… манекены для порядка. Слишком важное тут прятали, чтобы доверять охрану человеческому фактору. Однако за дверью оказалась конторка, а за ней – еще один балахонник, дежурный. У этого капюшон был откинут, так что сомнений не оставалось – никакой не манекен, существо из плоти и крови, разве что уровень не различить. Инквизитор стеклянными глазами смотрел в стену прямо перед собой. Головы к вошедшим, понятное дело, не вздумал и поворачивать.
На конторке лежал регистрационный журнал для посетителей: конторская книга с желтоватыми страницами, расчерченная в линейку. Последняя роспись принадлежала Раулю – Дреер запомнил его почерк, всего пара коротких линий, как удары клинка, почти что знак Зорро. Именно так фехтмейстер расписался в аттестате курсанта Дреера вместе с другими преподавателями.
