Ты красавчик, Гарри! - Сергей Викторович Вишневский
Алан рассмеялся, а Гарри тяжело вздохнул и продолжил:
– Кровать купить и привезти нельзя. Если только на полу спать.
– А девушки, что? Не пускают к себе?
– Пускают, но спать можно только с одной. Остальные две немного… кхэм. Неудобные в этом плане.
– Так в чём проблема? Если кровать привезти нельзя, то можно же… что-то другое придумать.
– В смысле? – хмыкнул Гарри.
– Ну, я вот сплю на диване, – пожал плечами Алан. – Кровать тоже есть, но как-то так получается, что чаще на диване.
Гарри нахмурился и глубоко задумался.
– Или ещё что-то придумать. Такое, чтобы с постелью точно не ассоциировалось, – улыбнулся здоровяк.
– В принципе есть идея, – задумчиво проговорил Гарри, почесывая подбородок. – Ещё бы придумать, что с этими дурами озабоченными делать…
Сняв карамель с крюка, Гарри подошёл с ней к столу и положил перед Аланом.
– Ну, ты прям как ребенок, – улыбнулся в ответ Алан. – Что с ними ещё можно делать?
– Ну, не могу же я их вот так, как кобель…
– Ты уж прости меня, но… все мы в твоём возрасте немножечко кобели, – хмыкнул здоровяк-кондитер и принялся вытягивать белую карамель в длинную колбасу. – А те, кто не кобели – те отбитые идеалисты.
Гарри хмуро взглянул на бывшего работодателя.
– Что? – хмыкнул он, заметив его взгляд. – По мне так кобелем быть честнее, чем говорить о каких-то идеалах. С кобелём всё понятно. Ему нужно только одно. А вот идеалисты… молодые идеалисты… Это вещь опасная.
– В смысле? – спросил Гарри, наблюдая, как Алан отложил белую карамель и принялся раскатывать зелёную.
– Идеалисты, такие, что вбили себе в голову какую-то правду в шестнадцать лет, часто… слишком часто ошибаются. Молодые… Для них мир чёрно-белый. Поэтому я и говорю: идеалисты хуже кобелей… но только в шестнадцать лет. К годам двадцати пяти или тридцати – это уже опасно. А в шестнадцать – в самый раз.
– Ты мне сейчас их всех перетр… кхэм… Переспать с ними предлагаешь?
– А с тебя убудет? – взглянул на него здоровяк. – Или хочешь сказать: не хочешь?
Молодой некромант тяжело вздохнул.
– Если от этого никто не умрёт, и мир не рухнет – почему нет? – с улыбкой спросил Алан.
– Может, и не рухнет, но… у всех из них свои планы.
– Они о них уже сообщили?
– Две – да, а третья… – смутился парень.
– А ты им сообщил, что думаешь о их планах?
– Нет, я как-то…
– Тогда не додумывай за другого человека и не давай додумывать за тебя другим. Когда все запутанно и сложно, лучшее решение – прямой разговор. Так и проще, и меньше недопонимания.
Гарри умолк, задумчиво взглянул на то, как Алан укладывает карамель и спросил:
– Слушай, можно я иногда буду тебе помогать по выходным?
– Если тут не будут бегать восставшие мертвецы, то проблемы не вижу, – улыбнулся Алан. – Сегодня на вечер трюфели заказали. Ты как?
– Нет… не в этот раз. Надо кое-что закончить, – мотнул головой парень. – Но в следующие выходные – я с тобой!
Гарри достал телефон и набрал номер Сидорова.
– Привет! Как дела? Что делаешь?
Не могу сказать, что полностью согласен с позицией Алана.
Да, возможно, он прав насчёт идеалистов и кобелей в юношеском возрасте. Может, это и так, но мне всё же кажется, что не отступивший от своих принципов молодой человек способен пронести их через всю жизнь.
Однако мысль о том, что стоит поговорить напрямую и не тянуть кота за все подробности – это правильное решение.
Да, согласен, говорить и затевать такие разговоры было неприятно, но… Большой скандал и так назревал.
Вы же не думаете, что девушки спокойно восприняли гроб посреди комнаты?
Да, я ещё и пижамку в виде смокинга нашёл. Правда, из мягкого материала. Да, и я согласен. Белые тапочки и белые цветочки были, возможно, не к месту.
И да, это был первый раз, когда я попробовал алкоголь в новом теле.
Не могу сказать, что в этот раз всё прошло успешно, но… Хотя бы никто не умер.
– Гарри! Это ни в какие ворота не лезет!!! – возмущенно воскликнула Наумова. – Гроб! Гарри!
– Это чересчур, – кивнула Демидова. – Ладно, если бы спальник, но у нас посреди комнаты будет стоять гроб?
– Экстравагантно, – хмыкнула Орлова.
Гарри осмотрел девушек, поправил свою пижаму и дипломатично ответил:
– Дамы, будьте добры, присядьте. У меня для вас есть объявление, – заявил Гарри и дождавшись, пока все рассядутся, поправил пижаму, выглядящую как смокинг. – Во-первых, гроб никуда не денется. Он удобный и нужен мне для… моих идей. Во-вторых…
Гарри нагнулся к свой новой «кровати» и достал оттуда бутылку с прозрачной жидкостью.
– Я официально заявляю – с меня хватит! – молодой некромант откупорил плотную пробку и сделал три глубоких глотка, после чего занюхал рукавом. – Фух… ну и гадость…
– Гарри, если ты решил напиться, то сейчас не самый подходящий момент, – заметила Орлова.
– Я некромант. У меня вообще подходящих моментов напиться быть не может, – ответил парень и взглянул на Наумову. – Ты! Светка, ты…
Парень набрал полную грудь воздуха, но выдохнул и махнул рукой. Затем он перевёл взгляд на Демидову и лицо приняло растерянное выражение.
– А вот ты… Какого черта, Даша?
Девушка нахмурилась, пытаясь понять, что имел в виду молодой некромант, но тот вздохнул и перевёл взгляд на Орлову.
– А ты вообще… что у тебя в голове? – возмутился Гарри.
– Мозг, – пожала плечами Елена.
Гарри тяжело вздохнул, взглянул на бутылку в руках, а затем поднял её и сделал пять больших глотков, после чего закашлялся. Придя в себя и сморщившись, он выдохнул и уже помутневшим взглядом оглядел девушек ещё раз.
– Наумова… Ты жутко властолюбивая, отбитая на голову… сука, – произнес Гарри. – Какая, нахрен, власть?.. В гробу я видел все эти интриги и дворец с лизоблюдами.
Гарри поднял бутылку и сделал ещё один глоток и занюхал рукавом.
– Я не знаю, что должно произойти, чтобы я решился взять тебя в жены.
Светлана молча сверила взглядом Гарри, но опьянение подкрадывалось к парню довольно быстро, и он на это никакого внимания не обратил, переведя взгляд на Демидову.
– А ты? Даша, на кой хрен ты сюда припёрлась? – буркнул Гарри и сделал ещё один глоток. – Ну, наделали в школе глупостей, продолжать-то зачем? Снова родители? Нахрена? Ты же не как эта сука озабоченная? Нормальная же девушка… Ладно бы по соседству поселилась. Но вот тут… Даша, твою мать… Ты
