Бумажный Тигр (III. Власть) - Константин Сергеевич Соловьев
Длинные стеллажи утратили свою правильную геометрическую красоту. Некоторые из них осели, точно выдерживая взгроможденную на них невидимую тяжесть, другие деформировались иным причудливым образом. А еще все они были пусты. Не было ни кулей с мукой, когда-то удививших Лэйда, ни строгих, блестящих смазкой, штабелей консервных банок. Даже артиллерийские батареи винных бутылок, тянувшиеся вдоль стен, исчезли подчистую, оставив после себя лишь груды перепачканных чем-то смолянистым осколков.
Лэйду не потребовалось окликать Лейтона, чтобы определить, где тот находится. Помещение буфетной было не так уж велико, кроме того, он отчетливо слышал звуки, доносящиеся из дальнего угла – глухое дребезжание жести, треск рвущейся бумаги и хлюпанье. Злые, резкие звуки, тревожные сами по себе, но иногда заглушаемые другими, еще более тревожными – тяжелым звериным сопением, которое то смолкало, то спорадически возвышалось, заглушая прочие звуки. И в такие моменты казалось, будто там, в углу, пирует большое голодное животное.
Союзник, подумал Лэйд, мягко опуская руку в брючный карман. Что бы ни представлял сейчас из себя Лейтон, нужно помнить, он – кусочек дьявольской загадки, которую мне необходимо разгадать, чтобы пролить свет на эту страшную головоломку.
Нож для бумаг – никчемное оружие, выглядящее даже не в половину так угрожающе, как обычный перочинный нож или кухонный тесак для рубки костей. Короткое лезвие, пусть и украшенное десятком кроссарианских сигилов, тонкий черенок, который наверняка переломится после первого же удара, чертовски неудобная веретенообразная рукоять. Нелепо, подумал Лэйд, пытаясь обхватить эту рукоять в кармане пальцами так, чтоб можно было выхватить нож одним коротким движением. Я словно рыцарь, которого отправили на бой, забыв снарядить оружием и вручив вместо меча обычную ложку…
- Мистер Лейтон? – мисс ван Хольц немного отстала, пропуская Лэйда вперед, - Вы здесь?
Скрежет металла на секунду смолк, потом раздался вновь. Судя по тому, как невидимый Лэйду Лейтон вспарывал консервные банки, он сам был чертовски голоден. И это было еще хуже. Добро, если он сохранил хотя бы часть человеческого рассудка, но если эта часть одержима голодом – недолго же продлится их беседа…
- Мистер Лейтон? Здесь я и мистер Лайвстоун. Мы хотели бы поговорить с вами. У нас нет оружия. И мы посланы не мистером Крамби. Мы просто хотим…
Брошенная Лейтоном бутылка врезалась в стену в нескольких футах от нее, лопнув, точно стеклянная бомба. Мисс ван Хольц испуганно вскрикнула. Ее не задело осколками, но здравомыслие заставило ее отступить к двери.
Лэйд мог ей лишь позавидовать. Ему оставалось лишь двигаться вперед, сжимая в кармане свое жалкое оружие, которое окажется бесполезным даже в том случае, если он вздумает им зарезаться. Он медленно делал шаг за шагом, огибая стеллажи, стараясь сохранять свою обычную походку – тяжелую, немного неуклюжую поступь Чабба, знакомую многим обитателям Хукахука.
- Мистер Ле…
Лэйд обогнул стеллаж и наконец увидел его. Мистера Лейтона. Начальника кадровой службы «Биржевой компании Крамби». И едва не поддался назад, повинуясь рефлекторному желанию тела. Человеческое или тигриное, это тело отчетливо ощущало опасность, а мистер Лейтон являл ее в самом очевидном виде.
Он стащил воедино всю провизию, что оставалась, свалив ее грудой в углу, и теперь пировал на этой груде, раздраженно отшвыривая вспоротые консервные банки и разорванные в клочья пакеты. Он не превратился в чудовище, с облегчением понял Лэйд, у него не прибавилось конечностей, из-под перепачканной ткани не торчали слизкие щупальца. Но в остальном…
Лэйд ощутил сухость в горле – словно съел по меньшей мере двадцать фунтов сухарей всухую. Ему отчаянно захотелось промочить горло, было бы чем…
Лейтон зарычал, встряхивая жестянку, которую Лэйд мгновенно узнал по пестрому ярлычку – «Картофель со спаржей. Пятнадцать унций». У него не было консервного ножа, как показалось сперва Лэйду, но было кое-что другое – пальцы на его руке превратились в загнутые костяные кинжалы, взрезавшие тонкую жесть словно ножницы по металлу. Банка тонко заскрипела, раздавленная, как мышонок в змеиной хватке, и извергнула на пол свое содержимое – комки вяло шевелящегося желе в обрамлении стеблей спаржи. В некоторых комках можно было узнать картофельные клубни, выпустившие тонкие шевелящиеся ростки, но Лэйд предпочел не присматриваться.
Лейтон зарычал, отшвырнув жестянку в стенку. Судя по груде разорванных банок и перепачканным обоям, это была далеко не первая его добыча за сегодня. Он вытащил следующую банку – «баранина с пряностями» - и одним злым движением когтей разорвал ее пополам. Этикетка лгала, это оказалась не баранина. Скорее, что-то вроде мумифицированной лягушки, на костях которой сохранилась лишь малая толика плоти. Лейтон, поколебавшись, сунул кусок в рот и несколько раз шевельнул челюстью, словно пытаясь распробовать. И глухо заворчал, сплевывая на пол.
- Испорчено.
Следующая банка была пузатой, как трехдюймовый снаряд. Сливовый сок. Лейтон одним махом оторвал у нее верх, точно это была не жесть, а писчая бумага, и запрокинул банку над распахнутым ртом. Жижа, хлынувшая из банки, цветом напоминала отвар моркови, а запахом – какие-то аптечные химикалии. Лейтон взвизгнул от злости, уронил банку и растоптал ее, вмяв в поросший чешуей пол.
- Испорчено!
Пакет с сухими хлебцами, выхваченный им из груды, выглядел вполне неплохо, по крайней мере, оберточная бумага казалась неповрежденной. Но стоило Лейтону вспороть ее когтями, как наружу высыпалась горсть извивающихся мясистых гусениц.
- Испорчено!
Он изменился. И прежде долговязый, он, кажется, сделался еще длиннее, а его руки прибавили самое малое по семь дюймов[1] длины. Ноги, напротив, сделались короче и, судя по тому, как облегала их чудом уцелевшая ткань, выгибались теперь в другую сторону.
- Испорчено! Испорчено! Испорчено!
Он сильно сутулился, нависая над своей грудой никчемных сокровищ, спина его выгнулась горбом, так, как не смогла бы выгибаться, будь в ней человеческий позвоночник. Но он, кажется, этого не замечал. Все его внимание было приковано к жестянкам и пакетам, которые он алчно потрошил.
- Испорчено. Испорчено. Испорчено.
Костяные серпы мелькали в воздухе, с равной легкостью разрывая бумагу, жесть и дерево. Даже наблюдать за этим было
