А-Два - Адель Гельт
- Например, якобы возникла проблема со служебным литером, надо переоформить заселение в гостиницу, а она ведомственная, а мы зайдем не от себя. Например, так: - Эльф легонечко пошевелил служебным концентратором, и красивая форма Комитета обратилась в невзрачный мундир транспортного контроля, сам Лапиньш стал сильно старше и даже приобрел — визуально — не менее половины человеческой крови.
- Пока будем беседовать, подключится техконтроль, - в комнате для совещаний поднялась одна могучая дворфья рука. Рука как бы показывала присутствие и готовность. - Техконтроль снимет полный слепок и навесит парочку паразитов, лучше из разных школ: одного явного, другого малозаметного, на втором или третьем уровне. Кажется, у нас было что-то такое, что крайне сложно отследить без спецприбора, да, товарищ Каменищенко?
- Есть у нас такое, как не быть, - гулко отозвались с заднего ряда. Дежурный представитель техконтроля воздвигся во весь свой солидный полутораметровый рост, отчего почти перестал быть виден из-за спинки стула. - Паразитный контур, сам по себе не излучает и не потребляет, в магофоне не светится. Многоточечные распредсистемы, товарищи, пока не облучить нужной микроволной, контур молчит. Казанский завод органической магохимии придумал, отличная штука. Навесим быстро, нужно будет пять минут времени и относительно неподвижный фигурант. Например, пусть сидит и пишет. Санкция руководства, - дворф Каменищенко поймал взгляд комиссара третьего ранга. - Я так понимаю, есть?
В третьем ряду зашевелился секретарь, товарищ Шуршундва. В воздухе солидно воздвиглась форма приказа, заранее заполненная всеми нужными данными и увеличенная, на всякий случай, в несколько раз: не все сотрудники отдела нативно обладали отличным зрением.
- Санкция руководства у вас есть, - согласился начальник. Форма приказа немедленно увенчалась печатью. - Действуйте, товарищи.
***
САСШ, Вирджиния. 10 октября 2022 года. Недальняя ретроспектива.
Наблюдатель англоязычный
В серую дверь, приметную только табличкой «комната для совещаний», агент Элджернон Грин постучал ровно так, как учили: уверенно, но аккуратно, чтобы быть услышанным, но не вызвать лишнего раздражения коллег.
- Входите, Грин! - знакомым голосом ответили на стук по ту сторону двери. Грин повернул металлическую ручку, окрашенную в тот же казенный серый цвет, что и сама дверь, потянул ручку на себя и тут же просочился в неширокий проем, не дав двери распахнуться до конца.
В комнате для совещаний, вопреки ожиданиям и практике, оказалось немноголюдно: трое представителей архивной службы, держащиеся небольшой группой в углу, шеф отдела специальных операций, дежурный оракул департамента, и, собственно, сам Грин.
- Тринадцать ноль три! - заявил оракул, глядя на настенные часы.
- Как обычно, да. - Согласился шеф Грина, протягивая коллеге серебряный доллар.
«Как дети. Оба ведь знают, что оракул никогда не ошибается на коротком плече, а все равно спорят,» - вздохнул про себя агент. - «С другой стороны, что поделать — традиция.»
- Давай, Эл, садись, - начальник предложил Грину занять один из стульев, массово и хаотично расставленных по комнате, и немедленно подал пример. Стул он взял, конечно, самый ближний, и уселся на него основательно, как и положено начальнику серьезного отдела Фирмы. - Все садитесь. Кофе никому предлагаю, все равно откажетесь.
Относительно кофе Грин возражать не стал: во-первых, он только что неплохо пообедал, во-вторых, пить откровенно дрянной напиток, лишенный, по последней моде, даже намека на кофеин, было невкусно и незачем. Коллеги оказались солидарны: даже архивисты, по крайне невеликому своему жалованию согласные перехватить что-нибудь бесплатно везде и всегда, и потому ласково именуемые в Управлении саранчой.
Некоторое время здоровались, расшаркивались, рассаживались. Наконец, уловив рабочий настрой собравшихся, шеф начал то, ради чего агента Грина отозвали с последнего дня отпуска: рабочий инструктаж.
- Напомни, Эл, что у тебя с советским языком? - шеф посмотрел на агента немного изучающе: будто никогда раньше его не видел, и теперь сильно удивлялся присутствию подчиненного в рабочем помещении.
- При всем уважении, сэр, язык не советский, он русский. Советским его называют… Наверное, с самого конца Второй Мировой, не раньше. - Грин вернул шефу недоумевающий взгляд. - А с языком у меня хорошо, даже отлично. Лучше всех в Центральном, что Вам, конечно, известно, сэр.
Русский язык был для агента Грина практически родным: несмотря на то, что и к России, и к появившемуся почти сто лет назад на ее месте Совсоюзу, семья гоблинов-эмигрантов относилась хуже некуда, русский язык все дети, а после и внуки патриарха клана Зеленого Колеса учили обязательно и как следует.
Даже то, что сам Грин гоблином был, строго говоря, всего на четверть, и потому в клановом доме был принят неохотно, со скрипом и ради соблюдения приличий, не сильно отразилось на ситуации: русский язык агент Грин знал лучше, чем некоторые из недавних гринкардеров САСШ понимали североамериканский.
- Если бы мне был интересен русский язык, я бы тебя о нем и спросил! Нужно отличное знание советского, со всем его канцеляритом, локальным и всеобщим жаргонами, и, что самое важное — оптимитивами. - Уточнил руководитель. - Предстоит работа по профилю, причем в самом сердце совдепии. Тебе приходилось бывать в Ленинграде?
Бывать в северной столице Совсоюза Грину, конечно, приходилось, и шеф об этом замечательно знал. Знал он и о том, что каждый иностранец, хоть раз побывавший в городе всех русских революций, попадал под особый учет: слепок эфирной структуры уникален, подделать его — так, как это делают с отпечатками пальцев — невозможно, и, значит, попытка пересечь границу России…
- Шеф, я отправлюсь в Союз под своим настоящим именем?
- Этот вопрос мы обсудим чуть позже. Решение у нас уже есть, оно надежное и проверенное. Сейчас надо немного подумать над целью, так сказать, работы. Коллеги? - начальник перевел пристальное свое внимание на троицу архивистов, неизвестно зачем нужную на важном и секретном совещании.
Коллеги оказались вовсе даже и не из архива: Грина смутил и сбил с толку их слегка затрапезный вид, скромное поведение и одинаковые серые костюмы,
