Ученица олигарха - Сергей Че
- Сколько там заключенных? – спросил Крейн.
- Двадцать с небольшим. И около пятидесяти человек персонала.
- Итого еще семьдесят подозреваемых. Превосходно.
- Вы не поняли, инспектор. Они бы не смогли сюда пройти. Это нереально.
- Мне нужен пропуск в это ваше пеницитарное заведение.
- Вы зря потратите время.
- Лучше его зря потратить, чем упустить.
В комнату шумно отдуваясь вбежал один из констеблей.
- Шеф! Шеф! Мы нашли тело.
- Где?
- На… Нет, вы не поверите. Это лучше глазами увидеть.
Глава 6. Допрос
Валенсия взяла Крейна за рукав и затолкала в темный закуток, пока никто не видел.
- Служи!
- Да.
- Последний раз говорю, забудь, что между нами было. После смены ты пошел домой.
- Не получится, - мотнул он головой.
- В смысле? – опешила она.
- В прямом. Во-первых, такое не забывается. Твоя стоящая раком и дрожащая от фрикций круглая, сочная жопа теперь всегда будет перед моим внутренним взором, пока не сдохну. А во-вторых, свидетели же есть. Они все-равно напомнят. Целая толпа охранников во главе с директором службы безопасности господином Маршем. Которые были в твоей комнате, видели нас с тобой, видели бардак на кровати, беспорядок в нашей одежде и следы спермы на твоем милом личике. Вот если ты со всеми ними переспишь, наведешь свою порчу, или что ты там со мной сделала, и прикажешь им забыть, - вот тогда и я забуду.
- Дельное предложение. Возможно, я им воспользуюсь. Погоди… Так ты все понимаешь?
- Что именно? Что ты каким-то образом заставляешь меня выполнять твои приказы? Конечно, понимаю. Ты же не надеялась своим колдовством превратить меня в идиота.
Как раз именно на это Валенсия и надеялась. Прислужник не должен был ничего понимать. Видимо, сказался все-таки вонючий вискарь. Где-то она ошиблась.
- Да не волнуйся ты, мокрощелочка моя прекрасная. Я от твоих приказов не отказываюсь. Буду выполнять. Пока не придумаю, как их игнорировать.
- Не называй меня мокрощелкой!
- Приказ понят.
- И вообще будь повежливее. Особенно со мной.
- Сложно, - помялся Крейн. – Но я постараюсь.
- Инспектор! – раздался голос директора Марша. – Куда вы снова подевались?!
Они вынырнули из закутка в коридор.
- А! Опять! Вы что, оторваться друг от друга не можете? Блядством по ночам надо заниматься.
- Так ведь еще ночь, директор. Мы им и занимаемся.
Марш надулся от негодования.
- Мне иногда кажется, инспектор, что вы не на своем месте.
- Вы знаете, мне это тоже иногда кажется. Я до сих пор мечтаю стать космонавтом.
Когда они добрались до ресторана и распахнули двери кухни, Крейн тут же застыл на месте, словно натолкнулся на стеклянную стену.
Валенсия налетела на него плечом и взвизгнула, прижав обе руки ко рту.
- Вот, - сварливо сказал Марш. – Полюбуйтесь. Еще сатанистов нам не хватало.
Обнаженное тело Наоми было прибито гвоздями к стене над большой дымящейся жаровней. Оно висело вниз головой с раскинутыми в стороны ногами и руками и было вписано в перевернутую пентаграмму. Вокруг тела и пентаграммы, как на уроках седовласой афроамериканки из МВФ, были начерчены пять коротких слов. Но в отличие от учебных заклинаний, эти слова были не просто непонятны. Они были еще и написаны незнакомым алфавитом.
- Твоя теория об одном убийце только что полетела ко всем чертям, - тихо сказал Крейн. – Один человек такой перформанс потянуть не в состоянии. Нужно как минимум трое. Двое держат, третий прибивает.
Валенсия сглотнула, продолжая таращить глаза на труп Наоми.
- А это еще кто такой? – спросил Крейн, показав на стоящую у жаровни коренастую фигуру с короткими седыми волосами. Человек рассматривал пентаграмму.
- Это та, кто нам может помочь, - сказал стоящий рядом с дверями босс. – У меня наверху небольшая вечеринка в пентхаусе. Я попросил спуститься, когда узнал, что произошло.
- «Небольшая» это сколько? – поинтересовался Крейн.
- Человек тридцать. Но я вас уверяю, ночью они сюда не спускались.
- Охотно верю. Но проверю. В любом случае, ваш гость находится на месте преступления. Это не дело.
- Она будет полезной. Эта дама собаку съела на пентаграммах. Кристин! – крикнул босс. – Будь добра, подойди к нам.
Человек обернулся, оказавшись той самой афроамериканкой из МВФ.
***
- Какой ужас. Бедная девочка, - она покачала головой. – Инспектор, вы уже нашли преступников?
- Так быстро только мыши плодятся. Что вы можете сказать об этой мазне? Сатанисты?
- Нет, конечно. Пентаграмма – это универсальная основа для начертания самых разных заклинаний. Я, к примеру, тоже ею постоянно пользуюсь. Для финансовой магии звезда Давида лучше подходит. Но у нее ограниченный срок действия и много побочного негатива.
- Это все, конечно, интересно. Но давайте ближе к телу. Что там вокруг тела написано. И что все это значит.
- О, это самое интересное. В своей магии мы пользуемся арамейским алфавитом и арамейским языком. Это старейший язык международных финансистов. Первая, так сказать, лингва франка. Только при обучении учеников мы используем латиницу. Но язык при этом – все равно арамейский. Это язык финансовых заклинаний. Ему почти три тысячи лет.
- Мадам, я просил…
- Инспектор, это важное вступление. Так вот, здесь, - она указала на закорючки вокруг пентаграммы и тела, - использована еще более древняя письменность. Финикийская.
- И что здесь написано?
- В том-то и дело, что ничего. Абракадабра. Может, это незнакомый мне язык, но на мой взгляд там просто набор звуков. Но это и неважно. Важно, что финикийщина сейчас используется только в двух сферах магической деятельности. Это работорговля. И моление Темным богам.
- То есть все-таки сатанисты?
- Сатанисты по сравнению с жрецами Темных богов – карапузы в коротких штанишках. Я бы на вашем месте с ними не связывалась. Лучше надейтесь, что это ритуал работорговцев, направленный на очередную войнушку где-нибудь в Восточной Европе. Которая выкинет на арабские рынки очередную порцию грудастых и жопастых славянок, - афроамериканка мельком глянула на Валенсию. – Хотя обратите внимание, девушка
