Дипломатия Мечей - Владимир Пламенев
Она стояла и смотрела на саркофаг. Бледная.
— Всё в порядке? — спросил я.
— Да, — сухо ответила София. — Я в порядке.
Заговорил слуга:
— Если Вашему Высочеству некомфортно здесь, мы можем…
— Я в порядке! — с нажимом повторила она. Слуга только покорно кивнул.
А я заглянул в один из выломанных саркофагов. Внутри была пустота и стерильная чистота, что совсем нетипично для гробниц.
— Саркофаги точно не вымывали? — спросил я слугу.
— Абсолютно. Когда мы пришли сюда, они выглядели точно так же, как и сейчас. Да и как бы мы могли? Даже если бы граф Кнежевич отдал такой приказ, мы бы не имели права его исполнить. Никто не может прикасаться к последнему земному обиталищу усопших князей. Это преступление против княжеского рода.
— Во времена, когда эту усыпальницу возвели, Зринские не были князьями, — подметил я.
— Но был Загреб, — ответил слуга. — А мои предки уже тогда служили роду Зринских.
— Веди дальше, — сказал я. — Нужно осмотреть всё, что здесь есть необычного.
— Слушаюсь. Однако ничего, кроме выломанных саркофагов здесь больше нет. Остатки магии, применённой на князе, выветрились вскоре после его исчезновения.
И он был прав. Мы обошли всю гробницу, но больше не нашли внутри ничего. Только всё те же выломанные саркофаги.
Причём их было ровно столько, сколько и тёмных тварей, которые атаковали княжну и аристократов на площади.
— А что случилось с тёмными тварями, которых поймали в магический барьер? — спросил я у слуги, когда мы остановились у последнего саркофага.
— Увы, вскоре они упали без движения и иссохли, — ответил он. — Магия, которая подняла их, более не действовала. Это были малые тёмные умертвия, поднятые из тех прежних членов клана Зринских, — на этих словах его голос даже не дрогнул, но я увидел, как слуга сжал кулаки. — Ни маги гвардии, ни специалисты клана Кнежевичей не смогли определить, кто и каким образом создал эти умертвия. Но самая реалистичная версия, что их создали заранее. Те, у кого был доступ в гробницу. Подложили сюда артефакты для создания умертвий и использовали их в нужный час.
— Мне нужно взглянуть на протоколы допроса слуг, — произнёс я.
— Мы допросили не всех. Лишь тех, кто обслуживал гробницу непосредственно перед церемонией. Но, как справедливо заметил ещё граф Кнежевич, нападение было спланировано ещё раньше.
— Мне нужны все протоколы, которые есть. И все слуги, которые обслуживали гробницу за последний год, — сказал я и двинулся на выход. София, не отставая — следом.
— Многие из слуг покинули дворец сразу после переворота Кнежевичей, — слуга поспешил за нами. — Желаете вызвать всех для допроса?
— Да. Тех, кто покинул город, объявить в розыск, — я активировал Виденье Связей. Но тут они не показывали ничего нового. В гробнице было так же, как и в любом другом месте.
Мы вышли на свет.
Как раз вовремя, потому что к нам подъехал автомобиль с дипломатическими номерами и имперским орлом на двери. Но запах, приехавший с ней, мне не понравился.
Из машины вышел резидент российской разведки. С глазами, пульсирующими нездоровым зелёным светом.
— Ярослав Серебряков, — произнёс я, вместо приветствия.
— Добрынин, — он двинулся на меня. — Мне рассказали, что кое-что ты от меня утаил.
Глава 7
— Ты не с того начал, — ответил я. — Переиграем. Сначала скажи, кто тебе это наговорил и что я, по его мнению, от тебя скрыл.
Он сделал шаг вперёд. Но выскочившие из его машины сотрудники посольства тут же схватили его за локти с двух сторон и придержали.
Серебряков скосил на них ледяной взгляд.
— Потом поговорим, Добрынин. В более приватной обстановке.
— Что с тобой случилось? — спросил я.
Но за него ответил один из сотрудников посольства. Высокий, плечистый, с угрюмым лицом. Я видел его в посольстве пару раз. Он сказал:
— Господин Серебряков займётся усыпальницей. Вам, как и всем слугам клана Зринских, лучше переждать во дворце.
Тогда с ним поспорил слуга Зринских, стоящий рядом:
— Нахождение в гробнице без сопровождения одним из слуг дворца строго запрещено.
— Сделаете исключение, — упрямо заявил сотрудник посольства.
— Представьтесь, назовите дипломатический ранг и должность, прежде чем что-то требовать, — сказал я.
— Дмитрий Яковлев, атташе по культуре, — ответил он.
Ага, атташе «по культуре». Не иначе, как один из сотрудников спецслужб, под руководством Серебрякова. Поэтому его вместе с ним и прислали.
— Если Вы и попадёте в усыпальницу, то только в моём присутствии, — спокойно сказал я.
— Невозможно, — воспротивился Дмитрий. — Мы проинформированы не допустить присутствия посторонних во время нашей работы.
— Я Вас и вызвал.
— Это не имеет значения. У нас чёткие инструкции.
— Я и так вижу, что происходит, — я взглянул на Серебрякова. Он был бледный. Глаза всё так же пульсировали зелёным светом. А сам он, на первый взгляд, был внешне невозмутим. Но зрачки его подрагивали. — И всё понимаю.
— Инструкции не обсуждаются.
— Сейчас их поменяют, — я достал телефон и снова набрал Державина.
…
Ну же, возьми, зараза.
— У меня мало времени, — послышалось с другой стороны.
— Пусть твои люди не упрямятся. Потому что без меня они внутрь усыпальницы не зайдут.
— Кто оставил запрос на помощь наших спецов?
— Я. Именно поэтому я должен присутствовать. Тем более, я и так прекрасно понимаю, что происходит.
Стоящая рядом со мной София хмуро смотрела то на меня, то на сотрудников посольства. Вот она понимала примерно ничего.
Неудивительно.
Державин отвечал:
— Без понятия, о чём ты говоришь, — преспокойно солгал он.
— Сделаю вид, что верю тебе. Но я в любом случае должен присутствовать, во время работы спецов.
Тут Серебряков, стоящий напротив, громко объявил:
— Так будет лучше, посол! Определённо, так будет лучше!
— Господин Серебряков, не шумите, будьте любезны, — с лёгким нажимом попросил Дмитрий. — Иначе мы будем обязаны воспользоваться успокоительным.
В ответ на что обычно хладнокровный Серебряков широко ухмыльнулся.
А Державин притих. Значит думал. Значит — услышал.
— Зачем тебе это, Добрынин? — наконец спросил он. — Что ты ожидаешь увидеть? Ты же сам сказал, что всё понимаешь. Нет никакого смысла присутствовать. Так ты лишь рискуешь собой, а, значит, и княжной. Её нельзя потерять. А если ты выйдешь из строя, то ей будет гораздо сложнее.
— В усыпальницу никого не пропустят без моего сопровождения, — сказал я и слуга Зринских взглянул
