Замечательный предел - Макс Фрай
– Она настоящий друг.
– Это правда. – Шоки Нава отвернулась к окну. Спросила: – Ты же мою историю знаешь?
– Немножко. Как все, в самых общих чертах. Что ты во время дипломной практики пропала где-то в ТХ-19, но Лестер Хана, пусть она всегда будет счастлива, через несколько лет тебя отыскала и домой привела.
– Да, – кивнула Шоки Нава. – Спасибо ей и моей доброй судьбе. Всё тогда хорошо закончилось. Но остаться Ловцом я после этого не смогла. Не потому что так уж боялась снова застрять в ТХ-19. Не особенно. В меру. Ну и можно же просто сменить направление. Многие так поступают, если в выбранном секторе с ними стряслась беда. Но я тогда даже думать о потусторонних реальностях не могла. Ни о каких, включая приятные, вроде Эль-Ютокана, куда все наши ходят не работать, а развлекаться и отдыхать. Я хотела быть только в Лейне, точка. И носа отсюда никуда не высовывать. Собственно, до сих пор это так. Я даже по Сообществу с тех пор не путешествовала. Хотела, но у меня всё время находились разумные аргументы, почему не получится уехать прямо сейчас.
– Ну это точно преодолимо, – улыбнулся ей Шала Хан. – Для покупки билетов на поезд сила слова адрэле, подкреплённая страстным желанием, чисто технически не нужна.
– Да. Я сама уже твёрдо решила, что съезжу куда-нибудь в этом году. И сам видишь, сейчас не молча киваю, а вслух говорю. Значит, так будет. Давай, что ли, выпьем. А то пригласила тебя, а сама ничего не заказываю. Прости, дорогой.
Ушла к стойке и почти сразу вернулась с бокалами. Сказала:
– Мне летний сидр, а тебе покрепче. Лиловый ром из шамхумских горных фиалок. Говорят, они очень сладкие, почти аналог сахарного тростника. Я в крепких напитках не разбираюсь, но Ора Кана сказала, фиалковый ром отличный. И стремительно входит в моду. Скоро во всех барах Лейна будут его подавать.
– В «Контексте» он уже появился, – кивнул Шала Хан. – И в «Том Самом Месте». Но я ещё не успел попробовать. Слишком много работы свалилось. Не до крепких напитков сейчас. Но теперь всё, попался, никуда от этого модного рома не денусь. А он – от меня. Кстати, вкусный. И кажется не особенно крепким. Ну, известное дело, напитки – не люди, умеют врать.
– Дай попробовать, – попросила его Шоки Нава. Пригубила, вздохнула: – Всё-таки очень крепкий, хоть и кажется, будто его разбавили лимонадом. Ещё ни одному напитку не удалось меня обмануть! Так вот, дорогой. Почему я тогда потерялась в ТХ-19. Меня поймала чужая судьба.
– Я был уверен, «чужая судьба» это просто легенда, – удивлённо сказал Шала Хан. – Наследие старых времён, когда мастера Перехода исследовали иные реальности на свой страх и риск, в одиночку, без теоретической базы. И далеко не всё, чему становились свидетелями, умели правильно объяснить.
– Это бывает так редко, что может и дальше считаться легендой. Но я, что называется, сорвала банк. Уникальное стечение обстоятельств: на меня напали на улице, оглушили и ранили, я угодила в больницу; само по себе это не катастрофа, спасибо, что осталась жива. Я бы там полежала, пришла в себя и вернулась домой. Но пока я спала под воздействием каких-то местных лекарств, рядом со мной в палате умерла молодая женщина. И её судьба поймала меня.
– Сохрани меня бездна! – вырвалось у Шала Хана, хотя он раньше это выражение не употреблял. Просто было не надо, сам прекрасно справлялся со своими проблемами, без помощи бездны, чем бы она ни была.
– Ты не бойся, – мягко сказала ему Шоки Нава. – Ни за себя, ни за своих друзей. Вероятность подобного происшествия очень мала. Просто так уж всё для меня неудачно совпало: женщина была совсем рядом, когда умирала, я – без сознания, плюс воздействие лекарства ТХ-19, грубого наркотического вещества. Кроме меня за всё обозримое время от чужой судьбы пострадали ещё два человека. Один давно, в годы тайя, попался примерно так же, как я, а второй совсем недавно, он специалист по фонетике, проводил исследования в ТХ-19 и какими-то местными шаманскими заклинаниями себя нечаянно околдовал. Но он, кстати, вернулся в Лейн сам, без помощи Лестер Ханы. Значит, не так уж крепко его держала эта наколдованная судьба. В один прекрасный день он просто вышел из вагона пригородной электрички и на перроне грохнулся в обморок; впрочем, быстро очухался и побежал на работу, записывать и обрабатывать данные, пока память свежа.
– Поразительно, – вздохнул Шала Хан. И повторил: – Поразительно. Ничего этого я не знал.
– Ну так это же личные истории. Их без особой необходимости не разглашают. Мне рассказали, чтобы я знала, что не только со мной случилась такая беда. Впрочем, фонетик из своей истории тайны не делает. Он на этом материале кучу статей написал. Но ты же не читаешь ежегодные выпуски «Вопросов фонетики».
– Не читаю. Уже понял, что зря.
– Ай, да ну их! Не мучайся. Там иногда попадается полезная для переводчика информация. Но в основном – ужасная скукота. А те статьи выходили в прошлом десятилетии. Если хочешь, я тебе позвоню, когда буду дома, скажу, в каких именно выпусках. Чтобы ты всё подряд не читал.
– Буду бесконечно тебе благодарен, – улыбнулся ей Шала Хан.
Помолчали. Шоки Нава задумчиво вертела в руках почти полный бокал.
– Это, знаешь, странный и удивительный опыт, – наконец сказала она. – Когда живёшь, считая себя другим человеком. Называешься его именем. Помнишь всё, что случилось с ним с раннего детства. И совершенно не помнишь себя. У тебя чужие привычки, чужой характер, чужие проблемы, которых, при всей начитанности, даже в самых диких фантазиях вообразить не могла. Но в то же время ты – это именно ты. В смысле я.
– А как это устроилось чисто технически? – спросил Шала Хан. – Судьба судьбой, но неужели друзья и родные как ни в чём не бывало приняли незнакомку? Или ты стала выглядеть, как она? А в ТХ-19 ещё нужны документы. Всякие справки и паспорта.
– Тут интересно совпало. Или не совпало, а только так и бывает, когда тебя накрывает чужая судьба? На этот вопрос пока нет ответа. Слишком
