Битва за Изнанку - Дмитрий Александрович Билик
Я даже закашлялся. Лео, не знающий языка, на котором говорил Безумец, с недоумением поглядел на меня.
– Она не моя женщина. Она моя приспешница, помощница по-другому. Взять ее под свое крыло, был единственный вариант спасти. Она пустомеля.
– Кто?
Я задумался. Хотел было сказать «человек с очень редким, почти не проявленным хистом, но вместо этого произнес:
– Пустынница.
Опять хист выполнил автоматическую автозаменую
– О, тебе повезло вдвойне, брат. Каждый рубежник желает, чтобы у него в хозяйстве была пустынница.
– С чего это?
– У них невиданная власть над нечистью. Такой не обладают рубежники.
И Анфалар оказался прав. Потому что возле открытой настежь двери в квартиру нас уже ждала выстроившаяся по струнке с самым виноватым видом нечисть. И все, абсолютно все, в стельку пьяные.
– Хозяин… – протянул Гриша. Хотел сказать еще что-то, но сам себе нахмурился и замотал головой.
– Дяденька, очень рады…
Митьку тоже не хватило на целую фразу. Поэтому оставалось догадываться, чему там они были рады. Лишь сирин сверкала красноречием. Она раскинула руки и сделала шаг ко мне.
– Матвеюшка, я тебя так люблю!
Тут она споткнулась, растянувшись на полу. Ее кинулись поднимать Митя с Гришей. Но, по причине повышенного атмосферного давления и магнитных бурь, едва сами не грохнулись. А сирин продолжала вещать:
– Они мне сказали, что ты того. Я так расстроилась. Вот они и предложили выпить за помин души. А я че-то так напилась.
– Не за помин души, – замахал рукой Гриша. – А за его грешную душу.
– Хитрит, рыжий, – улыбнулась сирин, обнажив свои мелкие острые зубки. – Постоянно врешь. Но все равно веселый. А этот красивый, но молчаливый.
Митя от такого комплимента зарделся.
– Все в ванную и умываться, – скомандовала Алена. Правда, Гришу остановила. – А ты чтобы быстро приходил в себя. Матвея Хтонь отравила, у него ноги отказали.
Приспешница за недолгое время поняла, какую роль у нас кто выполняет. Я редко видел беса виноватым. Хотя нет, вру – никогда не видел. Но именно сейчас в его глазах промелькнуло нечто подобное. Он торопливо закивал и даже открыл рот, чтобы оправдаться. Но ничего членораздельного произнести не смог.
– Иди уже, – толкнула его Алена. – Анфалар, Матвея, наверное, лучше в гостиную. А я вам могу пока что-нибудь приготовить.
– Вот уж хрен, – вмешался я. – Анфалар, неси меня вон туда, на кухню. Места там много, сидеть я могу. Лучше пока выпьем и поболтаем. У меня к тебе есть пара вопросов. Алена, плесни нам что-нибудь своего, легонького.
Приспешница даже спорить не стала. Когда мы очутились на кухне, она вытащила бутылку игристого, довольно легко открыла ее и разлила нам по фужерам. Кстати, тоже любопытная деталь. Когда я въезжал в квартиру, то мог поклясться, что здесь были лишь чайные бокалы да пара пивных кружек. И вот же, поглядите – фужеры.
На этом Алена не остановилась. Она довольно ловко и быстро настрогала купленную подкопченую вырезку из говядины, украсив ее сверху моцареллой, помидорами и зеленью. А затем слегка сбрызнула оливковым маслом. Блин, вроде так просто, но до чего же офигенно. Вот и Анфалар оценил.
– Это вкусно больше всего, что я ел, – сказал он на ломаном русском.
– Даже вкуснее плова?
– Это другой вкус, – не растерялся Анфалар, – Этот не для того, чтобы много есть. Есть и наслаждаться. И напиток очень странный, но интересный. Он шипучий и словно взрывается в голове.
– Приятно видеть человека, который понимает толк в еде. Матвею лишь бы в топку все закинуть.
– Алена, субординация! – напомнил я.
– Ладно, молчу. Я вам сейчас еще на скорую руку минестроне приготовлю.
В моем мире (даже не рубежном) словосочетания «на скорую руку» и «минестроне» не стояли в одном предложении. Сказать по правде, я вообще вроде бы минестроне не ел сроду. Это что-то с рыбой?
В чем большой плюс, после исполнения своего приспешнического долга, Алена сделала вид, что ее нет. Даже не стала ругаться, когда мы заговорили с Анфаларом на его родном языке. Знай себе вертелась возле плиты, лишь изредка поглядывая на изнаночника.
А я тем временем пытал Безумца на предмет крона. Ну и Лихо, само собой. И услышанное меня одновременно радовало и огорчало.
По словам Анфалара, с тех пор как я отдал Юнию, твари перестали доходить до крепости. Фекойцы настолько осмелели, что даже отправили две группы охотников всего лишь с парой рубежников в Песчаные отмели. И те вернулись с отменной добычей. Собиратели все дальше уходили в чащу Мертвого леса, принося дрова, ягоды и, конечно же, крестсеж. В общем, жизнь стала налаживаться.
И от этого я чувствовал себя не очень хорошо. Получается, я собирался поставить благо отдельного существа выше целой крепости. Ведь что будет, если наш план удастся? Едва ли соседство со Стынем понравится Фекою. А что станет, если попытка убийства провалится? Думаю, твердыне точно достанется от гнева Созидателя.
Но противнее всего, что сделать я ничего не мог. Я уже выбрал для себя решение. Может быть не совсем правильное, но я знал, что точно его не поменяю. Что не мешало мне рефлексировать.
А вот про «дело» Анфалар говорить отказывался. Все, что у него получилось выпытать, – Безумец договорился о встрече с головой чуров. Я сначала нафантазировал, что явится отдельная башка, как в песне «КиШа», с которой придется разговаривать. Но потом Анфалар объяснил, что это вроде местного старосты. Он занимается «исключительными соглашениями».
Для меня это вообще стало откровением. Не только то, что у чуров есть голова. А что нечисть имеет какие-то торговые отношения с рубежниками помимо проходов в другие миры. Мне даже показалось, что будь мы наедине, Анфалар точно бы сказал, что задумал. Но наличие приспешницы, пусть мы и говорили на другом языке, останавливало Безумца.
Зато за беседой мы дождались минестроне. И я промахнулся, с рыбой здесь ничего не было связано. Им оказался какой-то красный суп из овощей с макаронами. Но чего не отнять – вкусный. Анфалар вообще делал вид, что сейчас лишится чувств. То ли правда ему так понравилось, то ли он хотел сделать приятное Алене.
Именно на этом моменте меня прервал бес. С мокрыми приглаженными волосами, все еще покачивающийся, но явно чуть протрезвевший. Судя по внешнему виду,
