Дикпиковая дама - Джеки Бонати
Зеркало в ванной было запотевшим, и она, распахнув дверь для вентиляции, стала вытирать его, ничего хорошего от своего отражения не ожидая.
Но одно дело увидеть себя после больницы, похудевшую и с синяками под глазами, и другое — в лучших традициях фильмов ужасов увидеть у себя за спиной жуткого вида женщину.
— Блядь! — Саша шарахнулась в сторону, оборачиваясь, но сзади нее ничего, кроме стиральной машинки, не было. Сердце от испуга у Саши колотилось так, что ей даже стало нехорошо. Ужас затопил ее моментально, во рту стало сухо. Она с трудом постаралась выровнять дыхание, делая долгие выдохи, но помогало слабо. Завернувшись в полотенце, она вышла из ванной и направилась к ноутбуку, планируя забить в Гугл вопрос: «галлюцинации после чмт».
Гугл, в своих лучших традициях, выдал ей столько материала, что впору было заказывать гроб и венок, поскольку у нее наверняка была опухоль мозга. Впрочем, после сотрясения ей делали МРТ, и там наверняка бы заметили что-то такое. Но легче не становилось. Галлюцинации были симптомом не только новообразований, но и психических расстройств, и даже тяжелой стадии депрессии.
— Блядство! — повторила Саша, захлопнув ноут. Только таких хороших новостей ей не хватало.
До самого вечера она пыталась чем-то себя занять, при этом избегая смотреть в отражающие поверхности.
Ей даже удалось убедить себя, что это был не более чем обман зрения, когда вечером, направляясь в туалет, она боковым зрением глянула в зеркало в коридоре и зацепилась за какую-то тень сбоку от себя.
Саша пожалела, что у нее нет кота, на которого можно свалить любую паранормальщину. Она перечитала эпикриз из больницы, даже разобралась в заключении МРТ. Опухоли в голове у нее точно не было. Но вот случаи глюков после сотрясения и на фоне депрессии бывали — Саша прошарила все ссылки в Интернете. Осталось только понять, ее это случай или нет. У нее был только один знакомый с таким опытом — Валера в прошлом гонял на байке и падал будь здоров. Так что Саша решила позвонить ему и узнать, бывало ли с ним такое.
— Валер, привет. Есть минутка? — спросила она, когда тот снял трубку.
— Конечно, Шурочка, для тебя сколько угодно, — ответил тот голосом Фифи, из чего можно было сделать вывод, что он в образе. — Как у тебя дела? Что-то ты совсем перестала к нам с Фроськой заглядывать. Хоть бы пивка вместе попили.
— Я тут головой приложилась до сотрясения мозга, пока мне нельзя пиво. Но как только, так сразу. Я тебе, собственно, потому и звоню. У тебя опыт богатый, скажи, у тебя не было глюков после удара головой? — спросила Саша.
— Господи, Шурка, как тебя угораздило? — ахнул Валера. — Давно это было? — не мог не спросить он и задумался. — Глюков? Да нет… вроде. После одной из аварий со зрением проблемы были какое-то время, как темные пятна на периферии зрения. Но потом прошло, слава богу.
— Темные пятна? — ухватилась за это Саша. — Вот у меня что-то похожее. А как угораздило, при встрече расскажу, но три дня меня в больнице продержали, — ответила она. — Но я уже почти в порядке.
— Ох, Шурка-Шурка! Тебе ничего не нужно? — забеспокоился Валера, прекрасно понимая ее материальное положение. — Может, продукты привезти или лекарства?
— Нет, не переживай, я в порядке, — ответила она. — Хвост пистолетом, сам говорил. Ничего, приду в норму, приеду к вам с Настей.
— Будем ждать! Через недельку сам тебе позвоню, если не выйдешь на связь, — пригрозил Валера, прежде чем попрощаться.
Опустив руку с телефоном на колено, Саша выдохнула и опасливо покосилась на шкаф, в котором у нее было ростовое зеркало. Соблазн не смотреться в него никогда был все сильнее.
— Ну что за детский сад, — сказала она самой себе, сделала глубокий вдох и шагнула к зеркалу. Там не было ничего необычного, только она сама с крайне настороженным взглядом и комната за ней. Саша выдохнула и отвернулась. Надо было просто привыкнуть к тому, что пока ее мозг работает не так как следует.
И мириться с этим, не видя никаких глюков, было значительно проще.
Так как пока что у Саши от просмотра фильмов довольно быстро начинала болеть голова, она решила лечь пораньше. Расстелив постель, она отправилась в ванную и, поднося щетку ко рту, заорала в голос, снова увидев у себя за спиной фигуру в черном.
— Твою мать, твою мать… — повторяла она, выбегая из ванной, но тень никуда не исчезала. Саша и подумать не могла, что у нее столько отражающих поверхностей в доме.
— Этого не может быть, тебя нет, тебя нет, мне только кажется, — говорила она самой себе, прижавшись спиной к стене, самой дальней от всех зеркал. И тут к зрительным галлюцинациям добавились еще и слуховые.
— Подойти сюда, не бойся, — голос был женский, но довольно властный, а еще совершенно точно потусторонний. Саша не могла объяснить это ощущение себе самой и услышала, как у нее стучат зубы от страха.
— Александра! — в бесплотном голосе появились хорошо знакомые Саше учительские нотки. — Подойди к зеркалу. Я все равно никуда не исчезну. И зла тебе не сделаю, ты ведь освободила меня.
— Да блядь, — Саша сделала пару глубоких вдохов и выглянула из своего укрытия. Зеркало ей было плохо видно, но там явно что-то было. Заставить себя сделать шаг было очень сложно, словно она двигалась через кисель.
И все же квартира ее была слишком маленькой, чтобы двигаться к зеркалу до морковкина заговенья. Добравшись до границы, за которой смогла бы увидеть свое отражение, она вздохнула и, словно в омут с головой, пересекла эту незримую линию.
— Александра, повернись ко мне, — то ли попросил, то ли потребовал все тот же голос, поскольку Саша, хотя и добралась до зеркала, но упорно смотрела в стену.
Никогда не считавшая себя особенно верующей, Саша торопливо перекрестилась и медленно повернула голову.
В зеркале рядом со своим отражением она видела ту самую женщину, что видела уже раньше. Саша могла бы сказать, что она даже симпатичная, если бы не пара «но».
Во-первых, она явно не была человеком, раз ее было видно только в зеркале. Во-вторых, она явно была мертвой — судя по цвету лица и следу от удавки на шее. И, в-третьих, ее наряд устарел лет на сто, если не больше. Она была со вкусом одета, но место ей было на каком-нибудь званом вечере конца девятнадцатого века. Разве что наряд был полностью черным. Волосы и макияж — тоже темные. И очень внимательный взгляд, который она
