Ветры Запада - Андрей Стоев
— Здравствуйте, господин Кеннер, — приветствовал меня капитан, когда я, уже умытый и одетый, зашёл в рубку. — Мы почти прибыли. Где прикажете бросить якорь?
— Давайте причалим там же, где была наша первая стоянка, — прикинул я. — Только немного ближе к тому лесу, куда мы ходили с сиятельной Драганой. Скажем, саженях в двухстах от опушки. Ближе не надо, чтобы не нервировать аборигенов, но и дальше не стоит.
Капитан кивнул и отдал распоряжение рулевому: «Аким, два румба правее».
— А скажите, капитан, — я вспомнил, что забыл прояснить некоторые важные вопросы, — вас же поставили в известность, что я являюсь полноправным распорядителем всего имущества сиятельной Драганы Ивлич, включая ваш дирижабль? Во всяком случае, до её возвращения.
— Да, господин Кеннер, — капитан резко напрягся. Ну, я его понимаю — от нового владельца всегда непонятно чего ждать. Обычно ничего хорошего.
— Собственно, для вас ничего не изменится, можете на этот счёт не волноваться. Разумеется, мои сотрудники проведут полную ревизию — сами понимаете, нам нужно выяснить, что, собственно, за сокровище свалилось нам на руки. А потом будете трудиться как трудились. Впрочем, об этом рано говорить, подождём результатов ревизии. И вот ещё вопрос: а как вас зовут? Я что-то совсем пропустил момент представления.
— Я Ефрем Шатилов, господин Кеннер. На «Иволгу» пришёл помощником пять лет назад, а два года назад стал капитаном после того, как старый капитан ушёл на повышение.
«Ушёл на повышение» — какая интересная фраза. Звучит так, будто у Драганы целый воздушный флот, но я-то точно знаю, что этот дирижабль у неё единственный.
— А скажите, почтенный — вы служащий именно Драганы Ивлич?
— Я прикомандирован, — помявшись, признался капитан.
— То есть дирижабль принадлежит сиятельной Драгане, а команду предоставил князь — так?
— Так, господин Кеннер. Это считается секретным подразделением, мы все давали подписку.
Ну вот и объяснилось, каким образом этот дирижабль оказался приписанным к закрытой части порта.
— Давайте тогда проясним важный вопрос, капитан: кому вы подчиняетесь?
— Пока я прикомандирован к этому дирижаблю, я подчиняюсь вам. Как до этого подчинялся сиятельной Драгане.
— Очень хорошо, — кивнул я. — Среди членов команды есть кто-нибудь с двойным подчинением?
— Если и есть, я об этом ничего не знаю. Я подчиняюсь только вам.
Всё верно, нельзя заставлять капитана стучать на владельца судна, это как-то даже некультурно. С тем же успехом стучать может и старший помощник, это гораздо приличнее. Думаю, здесь как минимум половина команды докладывает людям князя о каждом чихе. В общем-то, понятно зачем — именно таким образом князь и отслеживает все поставки, это гарантия, что мимо него ничего не пройдёт. Жаль, жаль — я рассчитывал попользоваться этим дирижаблем и в своих целях, но мне такой плотный надзор, конечно же, ни к чему. Придётся по-прежнему летать на «Бодрой чайке», вот Ленка-то будет счастлива. Но ничего, потерпит ещё немного, а там уже появится и наш новый дирижабль со спальней, гардеробной и ванной.
За всё время, пока мы бросали якорь, и швартовная команда крепила растяжки, аборигены никак себя не проявили. Но за нами, несомненно, пристально наблюдали — как сказал капитан, груз он всегда получал в другом месте, так что незапланированный визит никак не мог пройти мимо внимания местных обитателей. Однако никто не показался и тогда, когда мы с Ленкой спустились по верёвочной лестнице и неторопливо зашагали к лесу.
— Зря ты всё-таки пошла, Лен, — с оттенком досады заметил я. — У них женщин мало, они друг у друга их отбирают. Затеют ещё какую-нибудь глупость.
— Кени, ты ведь хочешь убедить Ондатру, что способен заменить Драгану, разве нет?
— Ну да, хочу, — подтвердил я.
— И как ты сможешь её убедить, если сам себя убедить не можешь? — с иронией спросила Ленка. — Она твоё настроение обязательно почувствует. Ты должен быть абсолютно уверен, что всех там сможешь положить, если понадобится.
— Я уверен, — недовольно отозвался я. — Просто если кто-то попытается тебя уволочь, я его убью, а труп — это неудачное начало деловых переговоров.
— Наоборот, — засмеялась Ленка. — Ондатра без пары трупов нам не поверит. Наверняка придётся кого-то убить.
— Ну-ну, — пробурчал я. — Надеюсь, мы всё-таки без этого обойдёмся.
На опушке нас никто не окликнул и не встретил, но я чувствовал слева и справа потоки внимания. Мы прошли уже довольно далеко по хорошо знакомой мне тропинке, прежде чем дорогу нам заступила та же самая знакомая мне парочка — здоровенный грубиян и его молчаливый товарищ. Заговорили мы одновременно:
— Ты тут бессменный часовой, что ли? — с любопытством спросил я.
— Девку нам привёл? — радостно осклабился здоровяк. — Это ты правильно сделал!
Ленка посмотрела на меня с недоумением.
— Кени, это что ещё за чучело? Ты его знаешь?
— Морду ему набил разок, — пояснил я. — Это местный мазохист. Чертополохом его зовут или, может, каким-нибудь другим сорняком.
— Что, в самом деле мазохист? — заинтересовалась Ленка.
— Да просто нравится ему по морде получать. Не знаю, как такое по-научному называется, мазохизм, по-моему, всё-таки другое. Вот веришь, нет — такие люди действительно есть, и он как раз из них.
— Да почему же не верю, — рассудительно ответила Ленка. — У нас в школе такая была, я её четыре раза била, она всё успокоиться не могла. Так что — нужно этому по морде дать, и тогда путь откроется?
Пока мы вели эту непринуждённую беседу, Чертополох наливался краской. Глаза у него сделались уже совсем бешеными, и я не стал дожидаться, когда он сорвётся.
— Ну да, как бы такой пропуск, чтобы дальше пройти, — кивнул я Ленке. — Давай предъявляй, да и пойдём.
Ленка плавным движением скользнула к нему, легко уклонившись от попытки её схватить, и выдала серию едва уловимых глазом ударов. До чего же всё-таки она быстрая! А в последнее время я стал замечать, что и Менски дерётся с ней уже всерьёз, выкладываясь на полную, и побеждает больше за счёт опыта.
С грацией тонущего линкора Чертополох рухнул на землю, сделал вялую попытку встать —
