Ангел на практике - Екатерина Сергеевна Сестренкина
– А ты чего не ешь? – спросил Серафим, не замечавший прежде за демоном тяги к соблюдению постов.
– Он их благословляет, выкладывая, – обиженно пробормотал демон. – Зараза бритая!
– Если хотя бы часть блинчиков не благословить, он все сожрет и не подавится. А мы опять голодать будем, – хмыкнул падший, не отводя взгляда от сковородки. – На, ненасытная твоя утроба.
– О, Сань, ну ты сам понимаешь, что, за такую твою доброту! – Демон откусил сразу половину неосвященного блинчик и прикрыл глаза от удовольствия. Ира отложила пару блинчиков на тарелочку для Фимы, пару – для себя. Заботливо полила медом.
– Возблагодарим же Отца нашего за ниспосланную пищу! – привычно сложила ладошки Хранительница.
– Да не за что, я готовить люблю, – тут же отозвался от плиты Александр.
– Саня, не ерничай, пожалуйста, – вежливо попросила падшего девушка. – Давай помолимся! Он же и твой отец, в конце концов.
– А может, я это… – Падший выключил огонь под сковородкой, уселся на табуретку и сложил ноги в позе лотоса. – Буддист. Могу спеть мантру. Ом мани падм хум.
Ира впала в ступор, демон заржал так, что чуть не опрокинулся копытами кверху.
– А… Ангел-буддист… Ой, мамочки… Ой, держите меня четверо, – всхлипывал абсолютно счастливый бес.
Александр позволил себе легкую улыбку только тогда, когда Ира, раздраженно махнув рукой на Александра и хорошие манеры, набила полный рот горячего теста.
Ирочка была светлая, как маленькое солнышко, но порой такая приставучая! Падший лучше других понимал, что бессмысленно лезть с каждой мелочью к Отцу. Тот сам знает, как лучше, и не любит менять своих решений. Впрочем, кое-что сказать Ему Саня мог. Но только мысленно.
– Спасибо, пап, что я больше не один.
Бессмертному сложно жить среди смертных. Александр постоянно переезжал с одного места на другое, не вправе привязаться хоть к одной живой душе.
Около двадцати лет тому назад (может быть больше или меньше) он приехал в Богоявленск. Падший не собирался здесь задерживаться – в маленьких городах особенно сложно скрывать свою истинную суть. Но Александр умудрился повстречать эту забавную девчонку-ангелессу. До сих пор помнится, как это было, хоть в его длинной жизни было столько событий…
– Брат мой! Остановись! Ты сам ведешь себя в Ад!
– Заткнись и гони кошелек! Давай, живее! – нож в руке грабителя дрожит и дергается. Ираида тоже дрожит. Ей тяжело, она пытается дотянуться до той малой крохи света в душе этого несчастного, которая еще не совсем отравлена наркотиками. Ей страшно и за себя тоже – она еще неопытный Хранитель. Сейчас она чувствует, как лезвие ножа царапает ее бок, и тонкая струйка крови пропитывает блузку. Если она умрет в человеческом облике – то это навсегда.
– Отпусти девушку, – раздается низкий, глубокий голос. Из тени появляется коротко остриженный мужчина в кожанке, с рюкзаком на плече. Поднятый воротник скрывает лицо, да в сумерках его толком и не разглядишь.
– Да кто ты такой! Не подходи, а то сейчас зарежу девку! – Взвизгнул грабитель-наркоман. У него ломка и ему чудятся за спиной у неожиданного заступника широкие, темные крылья. А тот наклоняет голову к плечу, спокойно разглядывая преступника, и роняет на землю свой рюкзак.
Ираида не успевает ничего сказать, ни даже сильнее испугаться. Тот, кто казался мирным прохожим, вдруг скользит, смазывается в пространстве, чтобы возникнуть где-то рядом и одним хлестким ударом выбивает оружие так, чтобы оно не ранило девушку. Лезвие звенит об асфальт. Еще одно короткое движение – и наркоман оседает на землю, и больше не шевелится. Ираиду удерживает от падения теплая, жесткая ладонь.
– Не бойтесь, сестра, – неожиданно обращается к перепуганной девушке защитник. – Я не причиню Вам вреда.
– Я верю, – улыбается Ираида, внимательней всматриваясь в своего спасителя. – Брат-воитель никогда не причинит вреда Хранителю Города.
– Я больше не Воитель и по совести не вправе называть Вас своей сестрой.
– Нет, брат мой. Я вижу, что даже если свет отверг Вас, то Вы не отвергли свет.
– Где Ваш Живой Меч, сестра?
– У меня его нет, брат…
– Александр.
– Ираида. Вы задержитесь в городе сем?
– Думаю, да, – задумчиво кивает мужчина, поправляя воротник куртки, чтобы он больше не закрывал лицо, и поднимая с земли рюкзак…
Уже на следующий день Александра познакомили с Филиппом Филиппычем. Хранительница регулярно вела со своим извечным врагом, совратителем рода человеческого, профессионально-ожесточенные дискуссии. Александр сперва очень настороженно отнесся к такому знакомству, но постепенно привык.
Воистину, это счастье, когда рядом есть те, от кого не нужно скрывать свою суть…
Глава четырнадцатая. Об изысканиях и прощаниях
Сима, быстро проглотил свою порцию блинчиков, поблагодарил и, извинившись, первым удрал из-за стола. Ушел в комнату, занял рабочее место рядом с ноутбуком и, достав свою записную книжку, занялся какими-то изысканиями, черкая невнятные каракули и завитушки на листке бумаги. Ему не стали мешать – учит и пусть учит. Полезно оно курсанту! Впрочем, если бы Александр знал, что именно пытается найти на просторах интернета Серафим – тут же отправил бы ангела-практиканта мыть посуду, полы и заодно потолок в ванной, лишь бы слишком умный ангел думал поменьше и в другую сторону.
Но Саня не знал, что именно черкает на бумажке курсант, и поэтому не мешал парню заниматься. А Серафим, уже приобщившийся к всемирному океану информации, принялся сопоставлять факты прошлого и настоящего, пытаясь поймать мысль, которая пыталась плавно ускользнуть от него.
Любознательный Серафим пытался установить истину. В центре листа он вывел имя падшего, от него указал вниз несколько стрелочек. «Ест мясо?», «Прекрасно сражается», «Невосприимчив к магии?», «Воспитывался или обучался по-другому? (понять, что это значит)», «Недоверчив», «Опасается ангелов», «Не демон, хотя мог бы им стать».
Серафим почесал карандашом в затылке, украдкой глянул на читающего какую-то книгу Александра и добавил: «Коротко острижен». Волосы для ангела были почти так же важны, как крылья, они были показателем его статуса. Отрезали волосы лишь предателям, изменникам и нарушившим прямой приказ. Юный исследователь снова глянул на падшего и зачеркнул запись про стрижку. Вполне возможно, что Александр сам обрился, в качестве демонстрации, также как показательно отказывается возносить молитвы. Потом Фима отвел еще одну стрелку вниз и вывел жирным шрифтом одно слово: «Возраст?!» и обвел слово в кружок.
Примерно часа три Серафим черкал что-то в своей бумажке, обводил, добавлял, стирал и расставлял вопросительные и восклицательные знаки. Филя пару раз пробегал мимо, пытаясь заглянуть через плечо, но вкладки в Гугле всякий раз были закрыты, а писал курсант, по мнению демона, хуже пьяной, хромой курицы, окончившей мединститут. Вскоре демону это надоело и он, прихватив Александра, удалился на работу в бар. Иришка ушла в МакДоналс еще раньше.
В итоге единственный оставшийся дома Фима захлопнул ноутбук, потянулся, потер покрасневшие глаза и ушел посидеть на балкон. Если единственная теория, которая не проваливается под натиском фактов правдива, то… Серафим не знал, что и подумать.
Та история была давняя
