Антиквар - Ольга Богатикова
– Не много ли у вас секретов, Элерон?
– О, они вовсе не мои. Я рассказываю вам о них, потому что уверен: вы должны понимать, что делаете, и какие у всего этого могут быть последствия. Вуур и Риик лгут, Леонора. Небесная пыль не сможет вернуть светлую сторону Даламана в исходное состояние. Уже через пять-шесть месяцев его вновь накроют цунами и ураганы. Господа чародеи разведут руками – мол, мы сделали все, что могли. А потом укроются в своих магически защищенных городах. Им плевать на вас и ваших коллег. Плевать на гибнущих людей и оскудевшие земли. У них есть все, что нужно для сытной богатой жизни, а остальное – не их забота и печаль.
– Ваши слова крамольны, Элерон.
– Я говорю о том, что видел и слышал. Дальше – думайте сами, Леонора.
Мы остановились у большой деревянной двери, украшенной причудливой резьбой.
– Мы пришли. Прошу вас, госпожа Сиил.
Кабинет главного алоирского мага оказался на удивление маленьким и скромным. Это была прямоугольная комната с огромным окном, уставленная шкафами с книгами и документами. Из другой мебели здесь имелись только три стула и широкий письменный стол, за которым сейчас восседал Теодор Вуур. Помимо него в кабинете также находился Идеи Риик и еще один не знакомый мне чародей.
– Здравствуйте, господа, – сказала я, когда Эфлер закрыл за мной дверь.
– Рады видеть вас, Леонора, – кивнул глава ковена. – Мы вызвали вас сюда по очень важному делу. Нам нужен кристалл, который был выдан вам, как главе ордена Светлого пламени. Это тот самый пятый артефакт, необходимый для ритуала Небесной пыли.
Я понятливо кивнула.
– Подготовка к обряду начнется уже завтра, – продолжал Иден Риик. – Мы посовещались и решили, что вам в нем участвовать не обязательно. Будем очень признательны, если вы прямо сейчас извлечете камень из своей руки и отдадите его нам.
– Сейчас? – удивилась я. – Я не могу этого сделать, господа.
– Почему же? – подал голос алоирский маг.
– Потому что артефакт может отделиться от моего тела только в особых условиях. Я не могу вынуть его по собственному желанию, кристалл должен сам почувствовать, что ему надо отделиться от моего тела. Понимаете?
Мужчины переглянулись.
– Что ж, в таком случае вам все-таки придется задержаться в Алоире, Леонора, – улыбнулся Теодор Вуур. – И принять участие в ритуале.
– Хорошо, – снова кивнула я. – Но так ли это необходимо? Я слышала, что для Небесной пыли требуется вовсе не пять, а четыре артефакта. И все они у вас есть.
Маги переглянулись снова.
– Знание теории делает вам честь, – сказал Иден Риик. – Однако вы слышали, о чем говорил сегодня господин Вуур, видели магические схемы, а потому должны понимать, что пятый кристалл нам необходим. Неужели, Леонора, вам жаль пожертвовать свою магическую побрякушку для спасения нашей реальности?
– Нет, не жаль, – качнула головой я. – Я отдам кристалл без возражений, но мне надо знать, что говорить членам своего ордена, когда они спросят, почему я вернулась в Татем без святыни.
– Не забивайте голову ерундой, – поморщился глава ковена. – Мы подберем для вашего ордена новый артефакт. А еще выделим денег на ремонт и развитие госпиталя – в качестве благодарности. Что скажете?
– Все это очень здорово. Однако у меня есть еще один вопрос. Есть ли вероятность, что из затеи с ритуалом Небесной пыли ничего не выйдет?
– В каком смысле не выйдет? – в глазах Теодора Вуура появились странные огоньки, от которых мне стало не по себе.
– Не окажется ли эффект от ритуала временным? Что, если магии кристаллов надолго не хватит, и стихийные бедствия снова вернутся?
Алоирец несколько секунд молчал, а потом улыбнулся.
– Вы зря беспокоитесь, Леонора. Мы все просчитали, и абсолютно уверены, что обряд поможет удерживать магический баланс Даламана долгие годы.
Я смотрела в его глаза и с каждой секундой все четче понимала: Эфлер снова был прав. Вуур и Риик лгут. И мне, и всем остальным чародеям.
Самое обидное, что я даже не могу послать этих двоих в бездну и попросту отказаться от их плана – они имеют полное право приказать мне принять участие в ритуале, и никто из магов меня не поддержит. Целительница из захудалого госпиталя никому не нужна и никому не интересна.
– Мы можем рассчитывать на вашу помощь, Леонора?
Я коротко вздохнула.
– Конечно, господа.
***
– Сколько времени нужно на подготовку ритуала?
– Около недели. Если работать оперативно, то дней пять. Еще два или три дня потребуется, чтобы зарядить энергией четыре других артефакта. Получается все та же неделя.
– Понятно.
– Леонора, быть может, нам стоит перейти на ты? Как считаете?
Я согласно кивнула.
– Давно пора. Мы же, вроде как, заговорщики.
– Так ты согласна мне помочь?
– В целом, да. Но хочу кое-что уточнить.
Элерон усмехнулся и крепче сжал мою руку.
– У тебя всегда есть вопросы. Кто бы сомневался.
Я улыбнулась.
После перерыва заседание Большого совета длилось еще четыре часа. Когда чародеи заняли свои места, Иден Риик вызвал на трибуну меня и во всеуслышание объявил, что именно мой кристалл является последним звеном волшебной цепи, которая восстановит светлую сторону Даламана. Участники совета в ответ разразились аплодисментами и восторженными криками.
Я смотрела на чародеев и видела в их глазах облегчение. Словно каждый из них опасался, что святыня именно его ордена окажется пятым артефактом, и теперь радовался, что жертвовать реликвией придется не ему. Эта радость была такой гадкой, что мне захотелось прямо с трибуны плюнуть коллегам в лицо. Создавалось впечатление, будто все они понимают, насколько тщетной может оказаться ворожба алоирских магов, а потому не желают приносить свои артефакты на алтарь такого сомнительного мероприятия.
Если бы не зерна сомнений, посеянные в моей душе Элероном, эти мысли наверняка не пришли бы мне в голову, а восторг чародеев показался бы искренним и чистым. Теперь же я с каждой минутой все больше убеждалась: Эфлер – единственный человек в этом зале, которому можно доверять.
Потом колдуны составляли списки добровольцев, согласных поделиться с артефактами силой, задавали уточняющие вопросы по поводу ритуала и распределения магии по континенту, а в конце перешли к обсуждению посторонних тем, связанных с делами конкретных орденов.
Когда заседание закончилось, и все потянулись на выход, ко мне снова подошел Элерон и предложил разделить с ним ужин. Опасаться сплетен больше не было смысла: меня объявили участником обряда Небесной пыли, а значит, теперь мы могли общаться когда угодно и сколько угодно, не вызывая стороннего интереса.
В шесть часов вечера Эфлер зашел за мной в гостиницу и повел
