Академия Полуночников. Рожденная в полночь - Любовь Огненная
На Светлой стороне я привыкла держаться от чужаков особняком.
– Что-то вас, Драгонов, в академии с каждым годом все больше и больше. Скоро только вас учить и будем, – произнес седовласый мужчина, нахмурившись, но будто ни к кому и не обращаясь.
На этом моя персона оказалась им успешно забыта. Зато я смогла рассмотреть преподавателя как следует.
Как и почти все здесь присутствующие, он мало походил на вампира. Высокий, худой, нескладный, словно подросток. Черная мантия на нем практически висела бесформенной тряпкой, но стоило посмотреть на лицо, как вопросы о возрасте тут же отпадали.
Его лицо испещряли глубокие морщины. За круглыми стеклами очков, которые он носил, видимо, исключительно для придания солидности, проглядывались мутноватые серые глаза. Серебро давно расцвело в коротких волосах, но стариком его все же язык не поворачивался назвать.
Даже на приличном расстоянии чувствовалось нечто такое, что убеждало обходить преподавателя третьей дорогой. От Д-Ролли я знала, что его зовут Абаган Шрафт. Его предок на портрете в коридоре выглядел примерно так же страшно, как и мой.
Махнув рукой в сторону черной настенной доски, мужчина занял свое место за столом. Белый мел взвился в воздух и начал вычерчивать тему лекции. Видеть нечто подобное для меня являлось сродни чуду, а потому первые несколько минут я просто завороженно следила за самостоятельным мелом, напрочь игнорируя им написанное.
Прочла, только когда название целиком появилось на доске.
Темой сегодняшней лекции были Охотники.
– Из предыдущих лекций вы уже узнали, что охотники раньше являлись яркими представителями Темной стороны наряду с вампирами, ведьмами и оборотнями. Они – носители схожего с нашим гена, который передается от родителей к детям. Если кровь сильно разбавлена, способности могут так и не проявиться, а могут возникнуть через поколение. Кто мне скажет, что отличает Охотников от людей?
Слева от меня взметнулся целый лес рук. Даже Д-Ролли вошла в число тех, кто знал ответ на этот вопрос. Я себя сразу почувствовала неуютно. Словно вернулась в школьные годы, когда по три, а то и четыре раза за год переходила в новое учебное заведение.
Преподаватель кивнул парню с третьего ряда. Подниматься темноволосый не стал, ответил прямо со своего места:
– Сила, ловкость, знания и подготовка.
Месье Шрафт явно остался доволен ответом. По крайней мере, если судить по выражению его лица.
– Верно, студент. А что отличает Охотников от вампиров?
На этот раз ни одна рука не взметнулась в воздух. Мне даже стало любопытно, в чем соль. Каждого представителя Темной стороны что-то да отличало от других, если мыслить логически, но чувствовалась какая-то подковырка в этом вопросе.
Так и не дождавшись ответа, преподаватель с лукавой улыбкой произнес:
– Из нашей истории доподлинно известно, что Охотниками стали очеловечившиеся вампиры. Как мы когда-то перестали пить человеческую кровь и нашли другой способ, чтобы впитывать в себя излишние эмоции, способные навредить мировым устоям и обществу, так и они отбросили все лишнее, сосредоточившись на развитии главных навыков для выполнения своей работы. Считается, что отчасти именно это привело их к вырождению. Отказавшись от своих способностей, они зациклились на физическом развитии, а затем начали вступать в брак с людьми, что значительно ослабило их кровь. На сегодняшний день на обеих сторонах в совокупности насчитывается не более десяти тысяч охотников. Те, кто остался жить здесь, скрываются, как, собственно, и там.
– Извините, – подняла я руку вверх, ошарашенная озвученными цифрами.
– Что вам, студентка? – сурово взглянул на меня месье Шрафт, вероятно раздраженный тем, что я его перебила.
Но отступать я была не намерена. Страх пронизывал иголочками до самых пяток. Потому что я считала, что Полуночников сотни, может быть несколько тысяч от силы, но никак не десятки тысяч.
Один охотник – проблема решаемая, но когда их много…
– Вы сказали, что Охотников меньше десяти тысяч. Но сколько тогда во всем мире вампиров?
– Около тридцати тысяч по обе стороны, и эта цифра с каждым годом неуклонно растет, – с явной гордостью ответил месье Шрафт. – Итак, продолжим…
Я бы не сказала, что лекция мне понравилась. Да я ее толком и не слушала, погруженная в собственные мысли. Ловила лишь обрывки фраз, а сама не понимала, как теперь жить с новой информацией.
Мне казалось, что это так легко – вернуться к маме, расправиться с преследовавшим нас охотником, а потом наконец зажить свободно и счастливо, но по всему выходило, что опасности на Светлой стороне поджидали нас на каждом шагу.
Что, если за одним охотником явится другой? Что, если единственная возможность скрыться от них – это навсегда остаться жить на Темной стороне?
Я пока не знала, как на это реагировать. Переживала за маму, за то, что она не справится одна, если преследователей будет несколько. Тем более преподаватель рассказал нам, что охотники годами могут вести приглянувшуюся им жертву.
– Это их главный инстинкт – довести дело до конца. Часто охотник гоняется за одним-единственным преступником всю свою жизнь. Еще чаще эта жизнь обрывается слишком рано.
Однокурсники понимающе заулыбались, переглядываясь между собой. Это противостояние между вампирами и охотниками началось не вчера, и выигрывала, по всей видимости, клыкастая сторона, что лично меня не могло не радовать.
Но…
Меня мучил вопрос: какое преступление совершила моя мама, раз была вынуждена прятаться от своего преследователя столько лет? Ведь преступление обязательно имело место быть, даже если оно существовало исключительно в голове у охотника. Так и подмывало запросить примеры у преподавателя, но отведенный под занятие час закончился быстро.
Вообще, основных занятий в расписании у первокурсников числилось пять. Затем в два часа все отправлялись на обед, а с трех до семи отводилось время под дополнительные предметы. Они не являлись обязательными, но скрашивали серые будни и какую-никакую пользу приносили.
Например, для общего развития можно было выбрать курс по целительству, танцам или игре на музыкальных инструментах. Проводили занятия и по языкам, и по литературе, и по другим любопытным предметам.
В условном бессмертии однозначно имелись плюсы. Можно было изучать что угодно и стать настоящим специалистом в этом деле. По крайней мере, именно так нам заявил преподаватель по землеведению в конце пятой лекции, сокрушаясь, что на его дополнительных занятиях по астрономии явка снизилась почти до ноля.
Прокравшись к столу расстроенного темноволосого мужчины в то время, пока все мои сокурсники спешно покидали аудиторию, не желая получить в нагрузку еще один предмет, я осторожно спросила:
– Профессор, а почему бессмертие вампиров называют условным? Разве вы не высшая раса?
– Мы, – исправил он, не глядя на
