Тёмный - Ольга Корвис
Он улыбнулся уголком рта, развернулся и неспешно сделал несколько шагов к двери. Потом остановился. Медленно обернулся к шефу. На лице не осталось и тени напускной беспечности.
— Ты всерьез думал, что я проглочу и уйду?
— Не думал. Но выбора-то у тебя нет, — Васильич поднялся из-за стола и пристально посмотрел на охотника — словно собирался своими руками вышвырнуть его из штаба, если тот начнет упираться.
— Зато он был у тебя, — Артём в несколько шагов оказался рядом со столом шефа. — Брать информатором эту пьяную паскуду, про которую я тебе много раз говорил, что она всех поимеет, или подумать башкой. Ну как, понравилось? Ты думаешь, я этих пацанов пристрелил? Нихрена подобного! Это ты объебался, когда взял ее, и когда положил хер после того, как узнал, что она притащила щенков. Ты и ее куратор.
— А если бы они были не обращенными, то что? Допустимые потери? — невозмутимо спросил Васильич.
— Просто нечисть.
— Ты одного не понимаешь, проблема-то не в том, кем они были, а в тебе. Ты их поубивал, не разобравшись. Да и этого слабоумного парнишку наверняка бы пристрелил, если бы мог. Даже удивительно, что ты ему шею не свернул, пока я с Горским разговаривал. Неужто под шкурой мудака снова сентиментальность проснулась…
— Даже не смей, — разделяя слова увесистыми паузами, сквозь зубы процедил Артём.
— Что не смей? Хочешь сказать, ты не сраный эгоист с двойными стандартами, а он не похож как две капли воды на твоего племянника?
Шеф почти по-доброму улыбнулся — да так, что Тёмный с трудом сдержался, чтобы не врезать ему по морде.
— Пошел вон, — коротко сказал Васильич. — Пока вперед ногами не вынесли.
Артём рассмеялся неприятным, колючим смехом и с силой навалился на столешницу, в упор посмотрев на шефа.
— Ну ты и мразь. Столько лет тебе было насрать на эти самые допустимые потери, а теперь ты вдруг заделался святошей? Думаешь, я совсем дебил и не понимаю, что происходит? Тебя прессанули и сказали меня убрать. Даже этого Соника подогнали, чтобы все выглядело как по протоколу. А ты все, ноги раздвинул. Ну, волчиха тебя уже поимела, теперь и свои потрахивают. Так держать.
Последние слова он почти выплюнул в лицо Васильичу. Растянул губы в злой улыбке и, оттолкнувшись от стола, зашагал к двери. Ощущение было, как будто безнадежно тонул — ещё держался, но вот-вот пойдет ко дну.
В коридоре Тёмный лицом к лицу столкнулся с Владом. Тот даже не скрывал своего отношения к отставке охотника.
— Ваши документики, — подражая карикатурному инспектору ДПС, протянул он.
Артём смерил его недобрым взглядом и, не сбавляя шага, отрезал:
— В машине.
Влад неразборчиво буркнул в ответ и, прихрамывая на одну ногу, нехотя пошел следом. Тёмный, когда ещё только приехал, отметил, что в штабе слишком многолюдно для такого позднего часа. А сейчас все словно по команде подтянулись в просторный холл и смотрели с пониманием происходящего. Охотник мысленно усмехнулся — Мишка показательную порку устроил. В назидание остальным — чтобы посмотрели, что бывает, когда берега теряешь. Провожали его молча. Никто не проронил ни слова. Только у самой двери кто-то бросил в спину:
— Добесился Тёмный.
Артём не обернулся и не ответил. Когда он дошел до машины, вытащил из бардачка револьвер и удостоверение, которое гарантированного избавляло от большинства проблем в общении с силовыми структурами. С нажимом пихнул их в руки Владу.
— А другой “ствол”?
— Потрогать хочешь? — со злой усмешкой отозвался Тёмный.
— Да пошел ты! У тебя “гюрза” вон лежит.
Артём глянул на брошенный на водительское сиденье пистолет — Соник заботливо оставил, когда к штабу подъехали.
— “Гюрзу” я на свои деньги купил и модифицировал. Но зачем тебе об этом знать? Ты умеешь только в тупые приколы.
— Надеюсь, последний патрон для себя тоже остался, — огрызнулся Влад и пошел обратно в штаб.
— Осторожней, Владик, — бросил ему вдогонку Тёмный. — Город не такой большой, вдруг не разойдемся.
Он сел в машину и завел двигатель. Подъехал к раздвижным воротам, понимая, что в последний раз. И в то же время шарашило чувство, что все не взаправду. Не с ним. А на все это наслаивалось ощущение омерзительной правильности происходящего. Позади закрылась тяжелая дверь. Артём почти до упора вдавил педаль газа, и “паджеро” с утробным рокотом сорвался с места.
Дома он долго сидел на балконе. Открыл там нараспашку окна, словно решил впустить в квартиру остатки августовского тепла. Курил и допивал водку. Телефон молчал. Ближе к утру пришло сообщение от Севера. "Послезавтра вернусь, напьемся". Артём не ответил. Когда совсем рассвело, прилетело ещё одно — от Соника. Буквы уже слегка расплывались. "Надо пересечься, поговорить. Отдам тебе камуфляж". Его сообщение он тоже оставил без ответа и пошел спать.
Проснулся Тёмный далеко за полдень. С одинаковой пустотой в своей безликой квартире и внутри себя. Время словно замерло, чтобы потом, когда он окончательно осознает отставку, накрыть его тяжёлой и неумолимой волной. Он бесцельно помотался по квартире. Артём мог бы найти, чем заняться, но медлил, зная, что прикосновение к обычной, повседневной рутине оставит его в ней навсегда. Кто-то сказал бы, что это, наоборот, хорошо — дольше проживет. Кто-то, но не Тёмный.
Он жил охотой. Вкладывал в нее все силы, и она стала единственным, в чем он видел хоть какой-то смысл для своего существования. Когда-то он свернул не на ту дорогу и уже не смог выйти обратно, а его ценность начала измеряться числом смертей. Отставка превратила его в висельника. Еще не задохнулся, но уже болтается в петле, в которую сам засунул голову.
Из невеселых раздумий выдернула вибрация телефона. Север. Раз звонил сегодня, значит что-то случилось. Артём ответил на звонок.
— Тёмный, сорян, перебрасывают на другое дело, — бодро заговорил Север, — заканчиваем здесь и едем к нашей с тобой старой зазнобушке.
Сашка усмехнулся и добавил.
— Но зато поводов потом выпить будет больше.
Зазнобушка у них была одна — на которую они не первую неделю план охоты разрабатывали, но Артём все равно решил уточнить.
— На туманника идете?
— Ага. Еще кого-то из гражданских порвал. Наверху лютуют. Велено срочно убирать.
Тёмный хмыкнул. Наверху всегда всё просто. Партия сказала “надо” — значит, надо бежать. Туманник уже троих охотников на тот
