Эмма Дженкинс - Елена Владимировна Добрынина
Когда в класс степенно вошел мэтр Далтон, все взгляды устремились к нему, и в классе настала полная тишина. Я боялась, что первый урок будет скучным, но наш наставник приятно удивил. Он кратко рассказал нам о том, как будут проходить занятия: у нас будут и общие предметы – от истории, алгебры и рионского языка никуда не деться, – и уроки магии. Некоторые занятия будут объединенными, сразу для нескольких групп. Практические же занятия и те, что касаются нашей специализации, будут проходить в таком составе, как сейчас. Чуть позже нам назначат часы индивидуальных занятий с мэтром.
А потом преподаватель перешел к материалу нашего курса «Основы виталистики» и рассказал много такого, о чем я и не задумывалась раньше. Например: несмотря на то, что виталистам свойственно внимательное отношение к живым объектам, это никак не сказывается на их человеческих качествах. В истории известны случаи, когда маги жизни оказывались чудовищными злодеями. Они истязали своих жертв и использовали магию, чтобы продлить их мучения.
– А теперь давайте перейдем к первому практическому заданию. На своих столах вы видите замученные морталистами побеги зимней фасоли. Мы не проходили с вами никаких формул или заклинаний, но сила наша с вами такова, что, даже используя ее интуитивно, мы можем помочь этому растению. Итак, попробуйте мысленно сфокусировать вашу силу в ладонях и направить ее на растение вот так!
Мэтр сложил ладони домиком над своим образцом, и прямо на наших глазах произошло маленькое чудо: тщедушный росток налился соком, расправил листики и даже немного подрос.
– Итак, прошу. Мистресс Дженкинс, – неожиданно обратился он ко мне, – ваша задача – делать то же, что и все. Даже если не будет никакого эффекта, прислушивайтесь к вашим ощущениям, пытайтесь почувствовать отклик.
После этих слов почти все с удивлением уставились на меня. Еле подавив в себе желание криво улыбнуться в ответ, я просто кивнула наставнику. «Привыкай, Эмма, – пришлось сказать себе, – кто знает, когда станет ясно, какой именно у тебя дар. Может, весь год придется повсюду чувствовать себя белой вороной».
Пока я размышляла, мои одноклассники взялись за работу. И кто-то уже получил первые результаты. Тихая девочка в очках удивила всех: ее росток зазеленел, подрос и выпустил пару новых листочков. Мой сосед настойчиво повторял упражнение, и его растение медленно, но все же приходило в себя. Даже Ханна преуспела: ее задохлик не позеленел, но заметно выпрямился. И только я, сколько ни пыхтела, сколько ни представляла, как собирается вся моя энергия в ладонях, не смогла сделать ровным счетом ничего.
Следующим был урок истории. Проходил он на первом этаже в большом классе размером с целый зал. И представлял собой то самое «объединенное» занятие. Кроме нас присутствовало еще две группы – магов жизни, как мы, и, неожиданно, морталистов.
Проходя по ряду, я нечаянно смахнула рукой чей-то карандаш.
– Извини, – быстро сказала я и, подняв карандаш, вернула его владелице. Ею оказалась моя одноклассница, та самая, с косичками.
– Ничего страшного, – дружелюбно отозвалась девушка, – Я Элси, мы с тобой в одном классе у мэтра Далтона. А это, – она повернулась к девушке, сидящей позади нее, – Шейла, морталист.
– Эмма, – представилась и с удивлением посмотрела на Шейлу. Невысокая, со светло-русыми кудряшками и пухлыми розовыми щечками, меньше всего она была похожа на мага смерти.
– Историю магии у нас преподает мэтр Корнби, – наморщила лоб Шейла, – Стенли говорил, он строгий, но рассказывает интересно.
– Стенли? – меня посетило нехорошее предчувствие.
– Мой брат, – пояснила новая знакомая, – он тоже маг смерти, но учится здесь уже третий год и все знает.
– Светловолосый? – я изобразила, как убираю падающую на глаза челку.
– Да-да. Так вы знакомы? – насторожилась моя собеседница.
– Да, но не могу сказать, что рада этому.
– О! – как-то стушевалась Шейла. – Он иногда бывает таким грубияном.
– В любом случае, ты совершенно не обязана за него оправдываться, – я дружески улыбнулась кудряшке.
В класс вошел тщедушный неопрятный мужчина средних лет. Его короткие черные волосы были давно не мыты и к тому же взъерошены. Он спокойно прошествовал к преподавательскому столу. И я поспешила к своей парте.
– Начинаем, – неожиданно зычным голосом провозгласил преподаватель. Он замысловато взмахнул рукой, и в воздухе перед нами засияла известная всем схема осей и направлений магии. По партам побежала волна перешептываний: «иллюзия», «маг иллюзий». Да уж, настоящего мага иллюзий не так часто увидишь. Звали его мэтр Корнби.
Сама схема представляла собой привычные восемь лучей, выходящие из центра и образующие четыре магические оси: «земля – воздух», «вода – огонь», «жизнь – смерть» и «разум – чувства». У мага могла быть активна только одна из осей. Но в пределах одной оси нередки были случаи смешения даров. Например, маг воды мог развить у себя небольшой уровень магии огня, маг жизни мог иметь небольшой уровень магии смерти. Но ведущим всегда был только один дар. Чем ярче проявлялся дополнительный дар, тем меньше становился общий уровень.
Чаще всего на это шли маги жизни – небольшой уровень магии смерти давал больше возможностей для обезболивания. Или маги земли – дополнительная магия воздуха позволяла лучше призывать заклинания к артефактам. А вот менталисты и эмпаты предпочитали не активировать вторую часть своей оси. Это могло стоить им душевного здоровья.
Мэтр Корнби рассказал и то, как была открыта возможность активации второго полюса.
Один древний маг-менталист совершил преступление и был приговорен к выжиганию дара. После этой страшной процедуры он считался неопасным и коротал свои дни в темнице. Постепенно бывший маг открыл, что может понемногу развивать дар эмпата. Разумеется, по сравнению с прежним, выжженным даром это были крохи, но лучше, чем ничего. И главное, этого хватило, чтобы разжалобить тюремщиков так, что они своими руками выпустили преступника на свободу.
Рассказ сопровождался такими забавными иллюзиями-картинками, что мы все слушали, открыв рты. А у меня, вдобавок ко всему, возник вопрос, и так как он не давал мне покоя, я подняла руку.
– Слушаю вас, мистресс… – тут же обратился ко мне преподаватель.
– Дженкинс, мэтр. Скажите, пожалуйста, бывает ли так, что у мага оба полюса одной оси развиты одинаково?
– Да, время от времени такое встречается среди слабых магов. В таком случае заметить дар бывает непросто. Зато обладатель подобных осей имеет уникальную возможность: он может сам делать выбор и развивать тот дар оси, который
