Чехов. Книга 3 - Гоблин MeXXanik

— Там, мастера кустодии, — произнес он. — Идемте, я вас провожу.

Он направился вглубь павильона, и мы последовали за ним.

Нам достался самый дальний стол, который выбрал Зимин. Администратор не стал спорить. Он ловко отодвинул кадку с высоким до самого потолка деревом, которое чудом не пострадало при взрыве.

— Подайте нам чаю, — распорядился Константин, как только мы устроились в креслах. — Таёжный сбор, если можно.

— Сделаю, не извольте беспокоиться, — ответил распорядитель и шустро удалился в сторону кухни. И я почему-то был уверен, что таёжный сбор появится на нашем столе через несколько минут. Даже если его нет в меню.

— Надо было заказать чего-нибудь поесть, — проворчал Зимин и потер живот.

— Думаю, кухня здесь не работает с момента, как прогремел взрыв, — ответил Вальдоров и скрыл за ладонью ленивый зевок.

Стас только хмыкнул:

— И что? У них наверняка есть полуфабрикаты, которые нужно всего лишь разогреть. Это же кафе, а не пятизвёздочный ресторан.

При упоминании готовых блюд лицо Константина скривилось. Но кустодий не стал комментировать гастрономические вкусы напарника. Вместо этого обратился ко мне:

— Итак, мастер Чехов, вы думаете, что бомбист владеет школой иллюзий?

Я кивнул:

— Скорее всего. Полагаю, будь это настоящий монах, он стал бы сбегать с места взрыва. Даже если бы оказался тут по какой-то неведомой причине.

— Весьма редкий дар, — протянул Вальдоров и обернулся к Зимину. — Знаешь хоть одного мастера иллюзий?

Стас покачал головой.

— Не самая популярная сила. Мало кто стал бы гордиться такими талантами, учитывая, как к ним относится общество.

Мастеров иллюзии считали мошенниками и довольно часто обвиняли во всяческих подставах. Владеющие белой силой почти всегда выступали на подмостках театров или в цирках. Многие из них были великолепны в своей профессии, что не мешало окружающим сторониться иллюзионистов в обычной жизни.

— Нужно поднять все списки выпускников приютов, — ответил я за кустодия.

— Еще одно обращение в Синод, — закатил глаза Зимин. — К слову о Синоде.

Он небрежно кивнул в сторону входа в павильон. Иванов стоял у стойки администрации и вертел головой в поисках сегодняшнего его начальства. А затем заметил наш стол и направился в нужную сторону пружинистой походкой. Едва не сбив вышедшего с кухни работника, державшего в руках поднос, на котором стоял чайник и три чашки, он сухо выругался.

— Смотри, куда прешь, — выплюнул он с презрением, но, подойдя к нам, принял независимый и довольный вид. — Вот список.

Жандарм, который был явно горд скоростью проделанной работой, положил перед Вальдоровым белый лист, на котором был распечатан перечень имён.

— Ваш чай, — администратор поставил на стол чайник. Разлил по чашкам настоявшийся до черноты отвар.

— Благодарю.

Константин сделал глоток. Довольно кивнул:

— Прекрасный напиток. Не зря его хвалил Александр Васильевич. Он как-то упомянул, что секретом подобного сбора владела его семья.

Зимин тем временем взял со стола лист с именами участников священного хода и задумчиво принялся читать:

— У нас есть ещё одна просьба, Дмитрий, — не отрываясь от чтения, произнес он. — Нам нужны списки всех выпускников приютов Петрограда с белым цветом силы.

Жандарм с удивлением уставился на сидевшего перед ним Стаса, и тот с раздражением в голосе пояснил:

— Эти списки тоже надобно взять в приюте. И нужны они нам как можно быстрее.

Иванов нервно кивнул и поспешно направился к выходу. А Зимин только довольно покачал головой, глядя вслед удаляющемуся жандарму:

— Редкое зрелище, Павел Филиппович. Сын великого князя, Дмитрий Васильевич Шуйский, бегает как савраска по чужим поручениям. Исполняет волю простолюдина вроде меня. Не каждый день такое увидишь.

— Дмитрий войдёт в семью? — уточнил я.

— Уже вошёл, — спокойно ответил Стас. — Просто пока об этом не знает. И мне хотелось бы, чтобы он не был в уверен в своем наследии до последнего.

— Завещание вскроют через два дня, на похоронах великого князя, — произнес Константин и вновь слегка скривился. Видимо, это выражение было ему свойственно.

Я замолчал. И кустодий оценил это по-своему.

— Его не допустят к должности генерал-губернатора, — успокоил он меня. — Как и его сына. А вот внук уже может иметь все шансы.

— Кровь не водица, — подтвердил Стас и закинул ногу на ногу. — Каким бы ловким ни был этот хлыщ, но он не станет достаточно породистым, чтобы быть ровней, скажем, вам, Павел Филиппович.

Я замялся, вспомнив о мимике, который убил Гордееву. Говорить об этом не очень хотелось. Потому, что жандармы были уверены в том, что Оксана умерла от несчастного случая.

— Что-то не так, мастер Чехов? — уточнил Зимин.

— Что?

— Вы о чем-то задумались, Павел Филиппович, — произнес Стас. — Не поделитесь?

Я вздохнул и с неохотой произнес:

— О светлых, владеющих мимикрией и отводом глаз

Кустодии с интересом посмотрели на меня.

— Не так давно в Петрограде была убита уличная девочка.

— Кажется ее звали Оксана? — уточнил Константин, — Я бы не запомнил ее имя, но вы приводили ее на допрос как живую, и эта история стала одной из любимых для многих бесед в нашем обществе.

Я кивнул.

— Не хотел об этом говорить…

— Потому что были на месте убийства? — спросил Зимин и отмахнулся. — Не волнуйтесь. До мертвой девочки нет дела даже жандармам. А уж нам и подавно. Ну, убили и убили. Таких случаев в городе по десятку в день происходит. Наша забота — защита монарха и строя. А не вот это вот все.

— Так вот, — продолжил я. — Убийство было подстроено под несчастный случай. Передозировка снотворным. И сделал это человек, который умеет отводить глаза. Мертвая не смогла его опознать. Возможно, в городе есть два мимика с отводом глаз достаточно хорошего уровня. Но я не особенно верю в такие совпадения.

— И правильно. Чаще всего ничего не происходит просто так, — насторожился Константин.

— Так вот. Парень смог купить таблетки, которыми отравил Оксану, по рецепту. Либо взял их в аптеке, где назначение не требуется. Или…

Я внезапно замолчал, обдумывая новую догадку. А затем выдал:

— Или он числится в лекарском корпусе. На практике или работе. Тогда он мог сам взять препарат, не прибегая к рецептам и посторонним людям!

Кустодии переглянулись:

— Очень интересная версия, — довольно протянул Константин.

— И вполне себе рабочая, — подтвердил Зимин. — Все-таки хорошо, Павел Филиппович, что мы попросили вас о помощи. Помните, что за таблетки?

Я нахмурился, вспоминая пузырек. И название препарат.

Константин задумчиво забарабанил пальцами по столу:

— Сильный антидепрессант. Распространенный препарат. И есть в каждом доме скудоумия. И у душевных лекарей. Которых в городе полно.

— Но там почти не требуются специалисты со светлой силой, — произнес я. — Эти болезни практически неизлечимы. Их можно только погасить на время. И светлая сила там не нужна.

Вальдоров лишь кивнул, сделал глоток чая и встал из-за стола:

— Какой же умный нам достался помощник, — с уважением протянул он, и произнес, обращаясь к Зимину. — Круг подозреваемых сильно сузился. Стоит заняться поисками, пока этот душегуб не натворил ещё чего-нибудь.

Стас кивнул и встал с кресла. Вынул из кармана бумажник, извлек из него крупную купюру и положил ее под чайник:

— Нам пора, мастер Чехов. Спасибо вам за помощь.

— Наверное мне тоже уже нужно идти, — поспешно произнес я, вспомнив об Иванове, которого отправили в Синод за списком. Пересекаться с бастардом, который скоро получит фамилию Великого князя, мне не хотелось.

Мы попрощались и кустодии направились к своему автомобилю. Я же решил дождаться, когда они уедут, чтобы потом без слежки пойти к «Империалу». Отчего-то мне очень не было приятно ощущать на себе внимательный взгляд Константина. В отличии от довольно прямого Зимина, второй кустодий был себе на уме.

В моем кармане зазвонил телефон и я нехотя взял трубку.

— Ты где? — без прелюдий спросила бабушка.

— В кафе. Но собираюсь домой…

— Значит, все правда и ты действительно был на площади в момент взрыва.

— Все так.

— И не позвонил, чтобы сказать, что с тобой все в порядке? — мне показалось, что в ее голосе скользнула незнакомая мне нотка, напоминающая истеричную.

— Извини, я был немного занят.

— Ты не ранен? — тотчас переключилась Софья Яковлевна.

— Все в порядке. У меня даже костюм не помялся.

— Фома был рядом? — уточнила женщина и тут уже я напрягся.

— Странно, что ты об этом спросила, но да, мой помощник был рядом и благодаря ему у меня не осталось царапин. Хотя и мои таланты помогли сориентироваться.

— Это хорошо, — по голосу стало ясно, что княгиня улыбается. — И значит,