Операция «Кронштадт» - Василий Анатольевич Криптонов

Гипнотизёр из меня был, конечно, аховый, но и министра я деморализовал достаточно. К тому же он, лишённый магических сил, легко поддался на убеждение. В транс погрузился мгновенно, и стоило мне договорить — буквально упал на кровать. Лицо его тут же расслабилось, губы приоткрылись, он начал даже похрапывать.

В этот момент открылось окошечко на двери, и внутрь всунулся поднос.

— Завтрак, — пробасил надзиратель.

— К начальству меня проводи! — потребовал я.

— Как пожелаете-с, — прозвучал ответ, и в замке звякнули ключи.

* * *

— Вот такие, господа, у нас с вами пироги с дерьмом, — сказал я, глядя в зеркало на то, как фальшивая личина постепенно сползает, уступая место моему настоящему облику. — Дальше я давить, само собой, не стал, это уже было бы подозрительно.

Марину Аркадьевну куда-то спровадили из её собственного кабинета под благовидным предлогом — оно и понятно, дело государственной важности. Остались только мы втроём: я, Витман и Ашот. Последний стоял с раскрытым ртом, бледный и пребывал в полнейшей прострации. Витман же, хоть и очевидно обалдел от известий, быстро взял себя в руки и превратился в профессионала.

— Похищение великой княжны, — повторил он. — Н-да, высоко замахнулись.

— Да не так, чтобы очень, — пожал я плечами. — Если ниточки ведут к МИДу, то для них императорская дочка — не бог весть какая сумасшедшая высота. Вполне себе на расстоянии умеренно дерзкой фантазии. Вопрос только, зачем. Шантаж? Я, конечно, не слишком близко знаком с императором, но, чисто моё впечатление, на шантаж его величество не поведётся.

— Эх, Константин Александрович, — вздохнул Витман. — Боюсь, тут всё гораздо страшнее.

Я отвлёкся от зеркала, в котором уже появилась моя привычная внешность, и посмотрел на Витмана.

— Что же?

— Сам по себе император, при всём моем к нему глубочайшем уважении — фигура устранимая, — заговорил Витман. — Хоть государь и является самым могущественным магом среди всех ныне живущих, настоящую силу представляет не он. Силу представляет императорская династия. И для её врагов сейчас сложилась очень благоприятная ситуация. Великий князь Борис Александрович, наследник, отличается слабым здоровьем. И все — сам государь в том числе — понимают, что, сев на трон, Борис долго не протянет. Да и не сядет он на престол. Ведь императором по закону может стать лишь человек, который удерживает в своей душе безупречный баланс света и тьмы — а Борис ничем подобным похвастаться не может. Во-первых. А во-вторых…

Витман выдержал эффектную паузу. Я закатил глаза — демонстрируя, что не ценю эффекты.

— …во-вторых, состоит в родстве с императором, — поспешил закончить Витман. — Помимо кровного, есть только один способ породниться с ним. Думаю, вы понимаете, о чём я говорю.

— Брак, — кивнул я. — Если найти правильного мага и выдать за него Анну, то у императора появится преемник. А для заговорщиков ситуация изменится в корне.

— Именно. — Витман как-то странно на меня посмотрел. — Именно эту проблему заговорщики и собираются устранить.

— Но почему тогда похищение? Почему не убийство? — пожал я плечами. — Убить ведь — гораздо проще, чем похитить.

Чуть не ляпнул «поверьте моему опыту», но удержался. О моей бурной прошлой жизни Витману знать точно не нужно. Пусть лучше крепче спит.

— И к тому же, — осенило меня, — у Анны ведь есть сестра!

— Великая княжна Елизавета Александровна уже обручена, — покачал головой Витман. — О помолвке по ряду причин пока не объявляли, но это — дело решенное, уж поверьте. Её брак необходим по политическим соображениям, однако к магии, увы, не имеет никакого отношения.

— Хорошо, — не сдавался я. — А что если Борис женится на подходящей девушке? Разве это не проблема? Женщина ведь может стать императрицей?

— Может, — не стал отрицать Витман. — И я не знаю, что именно думают заговорщики по этому поводу. Но если подходить к вопросу, так сказать, технически, то следует признать, что похитить великого князя сложнее. Вокруг него, рядом с ним постоянно находятся люди. Много людей. Это не то чтобы охрана, но… Цесаревич ведь болен. Сами понимаете, как серьёзно за ним наблюдают. Да и, к тому же…

Витман не договорил, но я его понял. Нет никаких гарантий, что слабое здоровье Бориса позволит ему дожить до собственной свадьбы.

— Но всё же, почему не убийство? — не сдавался я.

Теперь уже стало очевидно, что Витман избегает отвечать на этот вопрос. Он отвёл взгляд.

— Возможно… Не знаю. Убить… Не так это просто, на мой взгляд. Императорский кортеж, там будет охрана. Должно быть, приблизиться и похитить великую княжну несколько проще, чем… Защита ведь — именно от покушений на жизнь. Охрана готова противостоять именно этому.

— Не убедительно, — отрезал я. — Великая княжна заговорщикам для чего-то нужна. И вряд ли даже наш министр знает, для чего.

— Вот тут не могу не согласиться, — усмехнулся Витман. — Наш министр — пешка. Он знает только то, что касается его роли в происходящем.

Я задумчиво покивал. Бросил взгляд на настольные часы.

Полдень… Если поспешить, то к обеду окажусь в академии.

— Я вам ещё нужен? Если дальше справитесь сами, то у меня есть ещё и свои дела.

Витман переглянулся с Ашотом, который вроде немного оправился, но всё равно молчал, будто разом потеряв дар речи.

— Что ещё за сюрприз меня ждёт? — нахмурился я.

— В этот раз приятный, поверьте, — улыбнулся Витман. — Признаться, мысль эту заронила ещё Кристина. Я, говоря по правде, сомневался, но теперь, испытав вас, готов сделать официальное предложение.

— Благодарю, у меня есть невеста.

— А у меня нет чувства юмора, — парировал Витман. — Я предлагаю вам, господин Барятинский, пополнить наши ряды. Вступить в тайную канцелярию. Всё же согласитесь, вы — не того склада человек, чтобы остаться в стороне от происходящих событий. И в наших общих интересах, чтобы наши с вами действия были согласованы. Не находите?

Я призадумался. Предложение было, конечно, интересным, но — неожиданным.

— Разумеется, всё будет храниться в строжайшем секрете, — поспешил добавить Витман. — Ни в академии, ни в свете об этом никто не узнает. Никакого урона вашей репутации быть не может, а влияние на вашу дальнейшую карьеру может быть только самое положительное. Служба в тайной канцелярии, по сути, приравнивается к службе в армии.

— Ещё и жалованье платить станете? — усмехнулся я.

— Ну разумеется, — улыбнулся Витман. — Копейки, конечно, в сравнении с тем, чем