Одаренный - Евгений Юллем
— Я так понимаю, у тебя и досье на них всех есть? — вкрадчивым голосом спросил я. У самого аж от предвкушения чуть слюни не пошли.
— Есть, только не про твою честь, — усмехнулся папаша. — Нужно же знать потенциальных контрагентов. Или с кем дела никогда и вообще не иметь. Теперь слушай сюда, наследник. Сейчас здесь появится свора этой мелюзги и начнет выдвигать мне претензии. Тебе, увы, придется быть здесь, как обвиняемому из клана Апраксиных. Так вот. Будешь тише воды, ниже травы, вид сделай виноватый, как у обосравшегося котенка. И взгляд такой же. И не вздумай открыть рот, пока я не разрешу. Понял?
— Понял, — кивнул я.
— И, главное, ничему не удивляйся. Сделай покерфейс, знаешь, что это такое?
— Это когда вы, папенька, объявляете мизер без двух хозяек? — осклабился я.
— Не позорь меня, наследник. Без одной — еще ладно. И то, смотря с кем за ломберным столом сидишь. Но смысл ты понял.
Я кивнул. Папан явно затеял какую-то игру, спектакль, достойный подмосток Императорского театра. И я в ней — статист, который по команде должен крикнуть «Кушать подано!».
В это время зазвонил телефон внутренней связи, старый убогий дисковый аппарат — папаша не признавал нововведений из соображений безопасности.
— Зови!
В комнату постучали, вошел лакей.
— Их сиятельства графы Донцов, Свирский и Потоцкий и вирник Онуфриев!
Папаша сделал жест, и лакей отступил в сторону, придерживая дверь.
Ба! Чудо-аристо пожаловали! Но печать вырождения так хорошо лежала на их рожах, хорошо знакомых мне по их наследникам.
— Прошу вас, садитесь, господа! — отец широким жестом показал на вычурные кресла.
— Ваше Сиятельство, мы прибыли по неотложному делу, — начал с порога Донцов. Садиться он не стал, а вот другие плюхнулись на красивые, но неудобные, специально выбранные отцом кресла, где посетитель сидел ерзая и был вынужден смотреть на отца снизу вверх.
— Я немного наслышан о вашем деле, — кивнул отец.
— Позвольте, я объясню, — засуетился вирник. — Ваш сын, Александр Апраксин обвиняется в нанесении телесных повреждений легкой и средней степени тяжести.
— Что? — взревел папаша и тяжелым взглядом уставился на меня.
Я лишь потупил с виноватым видом глаза.
— Как упомянуто в рапорте околоточного надзирателя Харитонова, сегодня, находясь в учебном заведении ваш сын спровоцировал конфликт с наследниками вышеупомянутых родов и нанес им телесные повреждения. В результате все трое были помещены в лечебное учреждение, где…
— Короче, как там тебя, Онуфриев, кажется?
— Так точно, Ваше Сиятельство!
— Что там с пострадавшими?
— Все в госпитале Перуна, у двоих сотрясение мозга и ушиб мягких тканей, у третьего ушиб гортани с травмой головы.
— И это натворил мой сын? — спросил Папа. — Как?
— Неизвестно. В его руках был какой-то твердый предмет, которым он и нанес телесные повреждения.
Ага. Был бы у меня в руках твердый предмет, были бы повреждения покруче.
— А как же волшба? — прищурился отец. — Они не сопротивлялись?
— Как они утверждают, обвиняемый использовал волшбу против них самих.
А, теперь я еще и магически оприходовал их?
— Он не мог, — со страхом сказал отец.
Блин, ну как играет! Если бы не напутствие перед беседой — поверил бы.
— Увы, но это так, — сказал вирник.
— У вас есть видеозапись этой стычки?
— Увы, нет. Обвиняемый…
— Обвиняемый он может быть только по приговору Русской Правды, — прервал его отец. — Не забывайтесь.
— Хорошо, Ваше Сиятельство. Он выбрал место, не просматриваемое камерами слежения.
— Какое?
— Туалет.
— Туалет??? — выкатил глаза отец.
Как я и подозревал, место разборки со мной было выбрано не случайно. И по тем же причинам, что я назвал отцу.
— Какие у вас основания подозревать моего сына?
— Вот показания потерпевших околоточному, вот заключения целителей, вот объяснительная от директора и начальника охраны?
— И это все? — спросил отец, улыбнувшись.
— Я бы на вашем месте не улыбался, Ваше Сиятельство. Показания трех аристо против одного — серьезное обвинение, — проскрежетал плоскомордый Донцов, вперившись взглядом в отца. И Русская Правда их примет. Тем более, что как видно, ваш сын в процессе нападения не пострадал, а значит он действовал умышленно и вел приготовление к преступлению, а это уже отягчающие обстоятельства.
— Ладно, — вздохнул отец. — Что вы хотите?
— Виру за травмы, нанесенные троим аристократам и публичного телесного наказания для Апраксина-младшего, — глаза Донцова мелькнули отблеском торжества. — Или он должен будет предстать перед Русской Правдой, которая вынесет ему приговор. Несомненно, обвинительный.
— Какую виру вы хотите? — спросил отец.
Ну стряпчий-вирник уже был тут как тут. Сразу как по мановению руки возник лист бумаги, который он передал отцу.
Отец внимательно прочитал лист, улыбнулся и спрятал его в ящик стола под ключ.
— А теперь, господа, давайте посмотрим одно замечательное видео, — глаза отца сверкнули злорадством.
И он вывел на экран то, что было у меня на ручке. Все упулились в плазму, внимательно смотря и слушая запись.
Немая сцена, говорите? Вот эта самая она и есть.
— Итак, господа, что мы видим? — прокомментировал отец. — Нападение на наследника рода Апраксиных, совершенное по предварительному умыслу. Как видите, никаких предметов в руках у него не было и волшбу он не применял. Чистейшая самозащита. К тому же, есть еще одно обстоятельство.
Он щелкнул пальцами и принтер сбоку стола зашумел, раскручивая барабан. Отец взял с лотка еще теплые листы, и передал вирнику.
— Трое напавших на моего сына находились в состоянии наркотического опьянения, о чем написано в этих анализах…
— Вы получили их незаконно! — взвизгнул Донцов-старший.
— Я — да, хотя законно, как спонсор госпиталя Перуна. Но не беспокойтесь, Русская Правда их затребует вполне законно, и они будут подшиты к уголовному делу. Формулировку я сказал, а это будет отягчающим обстоятельством. В результате ваши отпрыски не только вылетят из Школы, но и получат волчий билет. Вместе с небольшим, но пусть сроком за насильственные преступления и употребление наркотиков. Получат, не сомневайтесь. У меня хорошие стряпчие, и заявление сегодня же поступит в Русскую Правду.
— Или что? — расстегнул ворот Свирский.
— Или вы выплатите мне хорошую виру за подготовку покушения на члена клана Апраксиных, точнее, здесь уже рода, и ложные обвинения в его адрес.
— Мы не… — пытался что-то вякнуть Донцов.
— Да вопросов нет, господа, — ласковой улыбкой палача улыбнулся отец. — Ждите судебных приставов.
— Хорошо. Нам надо посовещаться…
— А не о чем тут совещаться, — прервал его отец. Вот, наконец, в голосе появилась сталь, свойственная высокородным аристо. — Либо вы принимаете виру и
