Ветерок - Евгения Перекопская
Через своих знакомых юноша узнал, что его возлюбленная вышла замуж за владельца маленькой булочной. И на свадьбе она действительно выглядела очень счастливой.
В одно мгновение он возненавидел музыку, возненавидел и вычеркнул из своей жизни отца, решив, что это именно он помешал его счастью. Ему нужна была Марина и он её получит! Он добьётся больших успехов и у него будет не какая-то там маленькая булочная, а сеть крутых ресторанов. И тогда она к нему вернётся. Обязательно вернётся.
Он вложил в новое дело все деньги, продал своё имущество и открыл шикарный ресторан в центре большого города. Вначале всё шло прекрасно. Посетителей много, выручка отличная, и Филипп уже хотел открывать ещё один ресторан, как вдруг гостей в его заведении стало приходить всё меньше и меньше. Филипп начал раздражаться, срываться на персонал, но становилось всё только хуже. И тогда он вспомнил про Марину, как однажды, когда он был в такой же, казалось бы, безвыходной ситуации, она спасла его.
Он же пообещал себе, что ради неё он станет успешным и богатым. Ему нельзя сдаваться. Ему потребовалось много усилий, но он добился своего и, когда ресторан вновь стал приносить отличный доход, поехал к возлюбленной.
Он нашёл её адрес, скупил в городе все белые розы и расставил их в огромных вазах перед её подъездом. Но в этот раз не было никакой музыки. Музыка их разлучила, и больше ей нет места в их жизни.
Бывший музыкант стоял у подъезда и ждал. Ждал свою Марину. Он знал, что она всё поймёт. И вот она вышла. Это была пухленькая беременная девушка с круглыми щёчками. Она держала за руку кучерявого карапуза.
– Филипп, ты? Потрясающие розы. Мои любимые. Это так красиво.
Девушка улыбнулась, и глаза её засияли теплом, тем самым теплом, за которое он так её полюбил.
– Марина, я…
– Филип, – перебила его девушка, – прости меня. Я сделала тебе очень больно. Я знаю. Но так будет лучше. Мы не смогли бы сделать друг друга счастливыми.
– Это я во всём виноват! Прости меня, умоляю. И если бы можно было всё вернуть, я бы бросил консерваторию.
– Дело не в консерватории. Ты не слышал меня. Я всё время чувствовала себя с тобой одинокой.
– Я стал другим, я больше не занимаюсь музыкой. Я теперь в ресторанном бизнесе и готов дать то, что тебе нужно.
– В том то и дело, ты не знаешь, что мне нужно и никогда не знал. Но сейчас это уже не важно.
Она взяла одну из роз, поднесла её к своему курносому носику, нежно посмотрела на бывшего возлюбленного и сказала:
– Филипп, я очень тебе благодарна, честно. То, что было между нами останется навсегда в моём сердце. «Но у каждого из нас своя дорога», —и протянув ему розу, добавила:
– Будь счастлив. А сейчас прости, но мне пора идти к мужу. Мы с Мишенькой будем помогать ему печь калачики, правда Миша?
– Да – еле слышно сказал карапуз, всё это время, прятавшийся у мамы за юбкой.
Филипп ещё долго смотрел им вслед. Его Марина казалась такой тёплой и светлой, словно была утренним солнцем, без которого жизнь теряла всякий смысл.
– Будь счастлив, будь счастлив… – раздражённо повторял он её слова, но постепенно его голос превратился в отчаянный вопль:
– Да пошла ты к чёрту со своим счастьем! Идите вы все к чёрту!
Он начал с яростью сшибать вазы и ломать цветы. Розы сопротивлялись, впиваясь в его руки острыми шипами. Белоснежные бутоны падали на землю мятыми, надломленными и окровавленными. Люди, наблюдавшие за этим из окон, боялись выйти на улицу. Кто-то вызвал милицию.
Пустота… В душе юноши поселилась пустота. И она, как чёрная воронка, стала всасывать в себя все самые светлые и добрые воспоминания. И вот уже он словно никогда не смеялся и не радовался. Он стал забывать, что когда-то любил, мечтал и был по-настоящему счастлив.
Спасением стала работа. Филипп решил открыть ещё несколько ресторанов и самую большую булочную в мире. Ему необходимо было доказывать. Куда-то бежать. Бежать с азартом, безумием. В этой гонке он не заметил, как всё начало рушиться, как друзья превратились в предателей, идеи рухнули, а бизнес безнадёжно прогорел.
Пустота, которую он так боялся, поглотила его полностью. Зачем бежал, куда, от кого? На этой дистанции был только он один. И никто иной, а именно он создал её для себя.
– Домой, к отцу – словно просветление пришло на ум.
И тут внутри сразу так стало хорошо.
– Надо ехать домой. Всё, хватит. Домой!
По дороге юноша вспоминал улыбку отца. Мама умерла очень рано, он даже её не помнил. Рядом всегда был отец и он многому его научил. Это он купил фортепиано и помогал осваивать инструмент. Это он научил его любить музыку.
– Отец, как же я перед тобой виноват! Как я был слеп! Как был жесток к тебе. Что же я сделал со своей жизнью?
Он ехал просить у отца прощения и пытаться начать всё заново. Ему хотелось обнять своего старика и вновь увидеть его добрую светлую улыбку.
Вернувшись домой, Филипп узнал, что его отец год назад умер, а сегодня около филармонии в честь него давали концерт. Концерт в честь великого дирижёра и талантливейшего человека Герма Альбертовича Сельвицкого.
Юноша в серой рубашке играл не переставая. Пальцы его не слушались, но пока он играл, он жил. Пока он играл, у него был хоть какой-то смысл.
Ветерок ещё долго не мог прийти в себя. Это был один из самых тяжёлых дней его жизни. Даже на стажировке ему не было так плохо и так больно.
Почти каждую ночь ему стал сниться любимый дирижёр. И каждый раз он отчаянно пытался его спасти, но ничего не получалось. Ветерок стал ненавидеть ночи.
И тут, как спасение, его с другими северными ветрами назначили работать в ночную смену. Им предстояло в течение недели подготовить город к сезону дождей. Ветерок немного отвлёкся, и, когда вновь наполнился силами и был готов лететь
