Отзвуки времен - Андрей Васильев
— Я это делаю для своего рода, мать. И в его славу — с достоинством ответил оборотень, сделал еще пару шагов и протянул руку — Отдай мне амулет, и ступай домой. Ночь холодна, а ты уже немолода. Надо себя беречь.
— И то правда — поежилась старушка — Зябкая нынче ночь. Ладно, держи.
Амулет, звякнув цепочкой, лег в ладонь оборотня, тот белозубо улыбнулся, задрал голову вверх и издал протяжный вой, в котором слышалось ничем не скрываемое торжество.
Глаза идолов на миг вспыхнули нестерпимо-ярким белым пламенем, а следом за тем погасли. Он опять превратилось в обычные деревянные столбы, изукрашенные незамысловатой резьбой.
— Ты обещал, оборотень — холодно произнесла тетя Паша — Уходи, тебя тут больше ничего не держит.
— Мы не люди — юноша убрал амулет в карман и склонил перед старушкой голову — Мы знаем, что такое держать слово. И мы знаем, что такое уважение к врагу, особенно такому достойному как ты, вечная мать.
Короткий серебряный росчерк — и вот стая из пяти волков следует за лидером, уносящим прочь с поляны свою добычу.
— Ааааааа! — в небо рванулся крик Фомича, следом за тем он принялся кататься по земле и молотить ее кулаками.
— Иногда противнику симпатизируешь больше, чем союзнику — заметила тетя Паша, глядя на разбитого горем старика — Н-да. Знаете, что я вам скажу, ребятки? Не обманули Олега предчувствия.
— Какие? — уточнил Николай.
— Скверные. Ну, не просто так он на нас всех собак нынче спустил? Так у него психика реагирует на действительно серьезные неприятности, которые вот-вот пожалуют в гости. Вроде вот этих. Фомич, заканчивай орать. Ты жив, мы живы, а амулет все равно раньше или позже у тебя кто-то да отнял. И вообще радуйся, что у нас в тридцатых до него руки не дошли, ты благодаря этому с ним целый век в обнимку провел.
— Точно! — оживилась Мезенцева — Тетя Паша, можно вопрос.
— Теперь уже да — вздохнула уборщица — Мы не спешим. Нам же этого паразита опросить все равно надо, а он вон, в прострации.
— Вот ты там про какого-то Константина Сергеевича говорила. Ну, что шампанское с ним пила и так далее. А он кто?
— Театральный режиссер — ответила старушка — По фамилии Станиславский. Слышала про такого? Но так-то он не современный. Давно уже умер.
— Ну да — ответила Женька, но некоторая неуверенность в голосе имелась — Нет, точно. Знакомая фамилия. Так-то я театр не очень люблю, но про слышала.
— И слава богу — усмехнулась уборщица — Хоть что-то. Коль, может, ты Фомича пнешь как следует пару раз, а? Боль дивно снимает нервные стрессы.
Глава 4
«Заброшка» (начало)
Разговоры насчет произошедшего продолжались не день и не два. В конце концов не каждый день случается такая ситуация, когда и успехом операцию не назовешь, но и провалом тоже. Но даже не это было главное. Слишком много вопросов после той ночи в Битцевском парке осталось без ответов. И, что самое странное, никаких следов, которые могли бы к этим ответам привести, тоже не наблюдалось, несмотря даже на то, что Михеев с Ровниным задействовали все свои резервы.
Кто были эти оборотни? Из какой стаи? Кто их навел на Фомича и помог пройти все заслоны, что он установил на пути, ведущем к Лысой горе? Ясно же, что тут ни о какой самодеятельности речь даже не шла, что за оборотнями кто-то стоял, и этот некто очень хорошо знал, что делал.
И самое главное — зачем именно таинственному мистеру Х понадобился амулет берегини, вещь очень непростая и очень опасная в умелых руках? Ясно, что вряд ли для доброго дела, но ведь и зло многолико. Для кого-то достаточно захапать побольше денег, чтобы стать счастливым, кому-то хватит власти над ближним своим, но ведь это все мелочи, не приносящие глобального вреда.
Есть еще и те, кто любит забавы погорячее, те, что на крови людской замешаны. И надо, чтобы лилась она при этом, что водица.
Вопросы, вопросы, вопросы… А ответов нет.
Да и по той теме, ради которой сотрудники отправились ночью в лес Фома Фомич ничего связного сказать не смог. По сути — зря прокатились. Ну да, слышал он обрывки слухов и сплетен, из которых следовало, что в столице объявились некие умельцы, которые промышляют продажей ингредиентов для зелий и ритуалов из числа тех, за которые можно «а-та-та» от судных дьяков схлопотать. Но это и не новость, это и так понятно. А большего из незадачливого владыки Битцевского леса вытащить не удалось. Да и эти куцые сведения почти час из него выжимали, поскольку старичок перемежал их стонами, причитаниями и глупыми вопросами, вроде: «и как же я теперь?».
Еще одним более-менее путным фактом, который удалось из него за этот час вытащить, оказалось упоминание о том, что некая ведьма из молодых, но амбициозных, искала не так давно выходы на таинственных торговцев. Данный момент хоть как-то прояснял произошедшее на свалке, вернее, давал понимание того, кто же являлся истинным покупателем контрафактного товара. Да и одержимость вполне вписывалась в эту схему, ведьмы большие мастерицы по данной части. Это из их сказки — сначала очаровать мужчину, потом привязать его к себе, далее поднести бокал вина с зельем одержимости, ну, а дальше по ситуации. В смысле — он пойдет и сделает то, что ему скажут. Просто каждой ведьме надо что-то свое. Той, например, что на свалке отиралась, необходимы были те мерзости, что производили таинственные торговцы. Ну, а дальше случилось, что случилось. Запахло паленым, потому очарованный бедолага по приказу кинулся убирать ненужного свидетеля, попутно отвлекая внимание от нее, любимой. Классика жанра. Хоть, конечно, и из числа тех, за которые по головке эту проказницу после поимки гладить точно никто не станет.
Но, увы и ах, на этом полезная информация и заканчивалась. Ни имени ее, ни того, к какому ковену эта девица принадлежит Фомич не знал. Более того — он, как ни старался, так и не вспомнил, откуда к нему эта информация попала. Опрашивала его тетя Паша лично, потому можно было уверенно сказать — не врал старичок. Правда
