Дозоры: Последний Дозор. Новый Дозор. Шестой Дозор - Сергей Лукьяненко
– Пошли, – сказал я, щелчком пальцев отправляя окурок через парапет в воду. Скорее почувствовал, чем увидел свою тень – и шагнул в нее.
Холод. Привычный пронизывающий холод Сумрака. Мир вокруг подернулся серым, замедлился, звуки стали тягучими и далекими. Под ногами стлался сплошной синий мох, ноги утопали в нем, как в дорогом ковре.
Вампир стоял в нескольких шагах от нас, совсем молодой, красивый, аристократически бледный. Э, да он тоже совсем салага, не маскируется под молодого, а молодой и есть… иначе его сумеречный образ Иного был бы совсем иным…
До сих пор люблю этот бородатый каламбур…
Вампир стоял, обнимая девушку и целуя ее в губы. Именно целуя, не кусая. Краем глаза он посматривал на меня и неуклюже вошедшего в Сумрак за моей спиной Сашку.
– Ночной Дозор, всем выйти из Сумрака, – скучным голосом сказал я.
Я очень надеялся, что вампир оскалит клыки и кинется на меня. Или бросится бежать. Или начнет кричать, что ничего плохого не делал, просто поцеловался с симпатичной девчонкой…
Вампир прекратил целоваться, осторожно отставил девушку – та замерла как кукла – и с некоторой обидой спросил:
– В чем, собственно говоря, дело?
– Антон Городецкий, Ночной Дозор города Москвы, – сказал я, уже все понимая. – Предъявите вашу регистрацию.
– Доброй ночи, – вежливо сказал вампир, расстегивая куртку. Голубые линии регистрационной метки слабо светились сквозь рубашку. – Очень приятно познакомиться, Антон. Я много о вас слышал.
– Денис Любимов, вампир, шестой уровень, – произнес я, считывая метку. – Вы задержаны за нелицензированный контакт с человеком.
– Почему же сразу «нелицензированный»? – обиделся Денис. – Вот!
Тонкий лист «пергаментной» бумаги развернулся в его руке. Можно было долго и нудно сверять цифры, подписи, печати, магические знаки… Но только я и так прекрасно видел, что лицензия настоящая.
– Ей и пятнадцати лет нет, – зачем-то сказал я.
– А мне двадцати, – кивнул Денис. – Лицензии выдают начиная с двенадцати, если в семье нет Иных первой степени родства. Все законно.
Саша за моей спиной тяжело задышал.
– Это ваше право, – сказал я без всяких интонаций. Посмотрел себе под ноги – и синий мох полыхнул, будто на него плеснули керосином и подожгли. – Но вы совсем молоды, Денис. Я не оспариваю ваших прав, но хотел бы напомнить, что многие вампиры столетиями живут, не используя свои лицензии на охоту. Взамен вам могут быть предоставлены разного рода преференции согласно соглашению шестьдесят четыре семнадцать от третьего июля…
– Я прочитал и подписал все положенные документы, знаю свои права и обязанности, – вежливо сказал вампир. – Могу еще раз подтвердить, что все будет произведено с максимальной гуманностью, безболезненно и быстро. А теперь я бы хотел попросить вас… господа дозорные… выйти из Сумрака!
– Почему? – внезапно воскликнул Александр. – Ну почему? Скажи, ты, вампирская морда!
Я развернулся и крепко взял Сашку за плечо. Вот еще чего нам не хватало, так это жалобы вампира в Дневной Дозор на неспровоцированные оскорбления и дискриминацию по принципу питания…
Но это был современный вампир, молодой, вежливый и сдержанный.
– Потому что таковы законы природы, – любезно пояснил он. – Потому что люди непрерывно и с огромным удовольствием жрут друг друга. Чаще всего фигурально, но гораздо более жестоко и болезненно, чем вампиры или оборотни. Я не выбирал свою судьбу, я не выбирал своего образа жизни… или смерти, если вам так угодно. Но изображать из себя овцу, будучи волком, я тоже не намерен. А теперь оставьте нас… Зов слабеет, девушка может прийти в сознание, испугаться, и виной тому будете вы!
– Запомни одно, – сказал я не оборачиваясь. – Может быть, ты и волк, но мы – волкодавы.
Я уже выходил из Сумрака, выволакивая за собой Александра, когда услышал брошенное вслед:
– Мой отец держал ирландского волкодава, хорошая псина. Только они долго не живут.
Александра мне пришлось схватить за грудки и прижать к парапету, иначе он ворвался бы в Сумрак обратно.
– Да он же, он!.. – бушевал молодой дозорный.
– Издевался над нами, провоцировал, особенно тебя, – сказал я. – Успокойся. Он в своем праве.
– Но он же сейчас убьет девчонку!
– Да, вероятнее всего, – кивнул я. Достал сигарету, закурил. – Ты знаешь, сколько людей в Москве погибает за одну ночь? И кстати, большую часть убивают вовсе не Иные, а сами люди.
– Но…
– Мы не рыцари в поисках девы в беде, – сказал я.
– Мы полиция! Мы храним и защищаем!
– Нет, мы даже не полиция. Мы бюрократы, следящие за соблюдением законов, которые не нравятся нам самим. Мы собаки, которые берегут стадо от волков, но не кусают пастухов, которые делают вечерком шашлык. Успокойся.
Александр отступил на шаг, в ужасе глядя на меня. Потом помотал головой и с неподдельным отвращением произнес:
– Не верю. Нет, я не верю, честное слово! Вы, Антон Городецкий… вы же герой, вы столько раз такое делали… нам на уроках рассказывали, я учебные фильмы смотрел, как вы…
– В учебных фильмах играют актеры, – сказал я. – А на уроках рассказывают легенды.
За моей спиной раздался шорох. В воздухе возникло обвисшее тело девушки. На секунду повисло – а потом перелетело через парапет и устремилось к воде.
В следующую секунду появился вампир. Он был розовощек, бодр и красив. Слегка склонив голову, будто прощаясь, он развернулся и с немыслимой скоростью устремился по мосту прочь от нас.
Под нами едва слышно плеснула холодная грязная вода Москвы-реки.
Александр стеклянным взглядом смотрел на меня.
– Помнишь, я говорил, что важно понять – надо прыгать или нет? – спросил я.
Александр молчал.
– В этом вся проблема, – пояснил я. Выплюнул сигарету через парапет – и прыгнул следом.
Река ударила по ногам противным тяжелым студнем, мгновенно разжижившимся и превратившимся в ледяную осеннюю воду. Я погрузился с головой, открыл глаза, посмотрел на светящиеся сквозь воду огоньки. Если не всматриваться, то можно подумать, что это звезды…
Тело девушки медленно погружалось совсем рядом со мной. Я сделал всего два гребка, когда по ушам резко ударило – еще одно тело вошло в воду.
* * *– Ты дурак? – спросил я, убедившись, что Александр кончал выхаркивать воду. – Чего ж ты прыгал, если плавать не умеешь?
– Вы… вы же… сказали… – простонал он, садясь.
– Что я сказал?
– Что… надо…
– Что надо всегда понимать, что делаешь, – безжалостно напомнил я. – Ты же маг. Иной. Светлый. Тебе быть дураком – особенно стыдно!
Александра и девушку я выволок из воды против течения, туда, где народа было поменьше – спасибо, возможности Иного позволяли такие фокусы. Мы сидели на грязной набережной, рядом с парковкой, напротив чудовищной статуи Колумба, к которой была приделана голова Петра Первого. Петр-Христофор презрительно взирал над нашими головами в свою, железно-бронзовую даль.
– Девчонка… – простонал Сашка.
– Вон лежит. – Я кивнул. – Я вас обоих вытащил. Спасибо, здорово помог…
– Она жива? – с надеждой спросил Саша.
– Она не мертва, – глянув на ауру, ответил я.
– Что? – Сашка наконец-то сел нормально и огляделся. –
