Полутьма - Софья Эл
Боль не заставила себя ждать. Жесткая рука сгребла мои волосы, оттягивая голову назад. Я позволила себе пошатнуться и облизнуть покрасневшие губы. В таком положении мои глаза должны были сильнее блестеть, все же слезы вот-вот выступят. Пальцы сжали ПМ.
От его ладони не чувствовался холод, но и тепла не было. Сергей смотрел изучающе. Не верил в спектакль, искал зацепки. Но я хорошо подготовилась. Икнув, расплылась в довольной пьяной улыбке, а голубые глаза тут же потемнели. Он нахмурился, складка переломила лоб. Стиснув пальцами кружку, Сергей уже не смотрел на меня.
— Schatz, что ты меня так расстраиваешь? — прорычал он, отбирая бокал.
Зацепить его руку не удалось. Ладонь медленно разжала волосы, и он повернулся спиной, делая шаг к раковине. Подскочив на месте приложила дуло ПМа к затылку Сергея, стараясь не шипеть от резкого движения.
— Пей, — спокойно сказала я, глядя на гусиные лапки в уголках его глаз, — давай.
Он больше не скрывался. Расслабленная человеческая маска исчезала так стремительно, что я еле удержалась, чтобы не вздрогнуть. Нет, никаких физиологических изменений. Просто черты лица стали настолько острыми, что ими, кажется, можно резать металл. Но мне нужно быть уверенной на сто процентов. Наклонив голову и глядя в потолок, он беззвучно смеется, а я чувствую, как выстроенные стены сносит растворяющей все кислотной ненавистью. Ткнув ПМом сильнее, получаю удовлетворение даже от его «ау».
— Меня плохо слышно? — процедила сквозь зубы, кивая на кружку. — Вперед.
— Я просто жду, schatz, — поджав губы, спокойно говорит он, — когда ты займешь свое зрительское место. Спорим, из-за спины видно лишь половину моего лица?
Твою мать. Как же он прав. Я хочу это видеть. Это пугает меня. Такая ненависть не приведет ни к чему хорошему. Вздернув бровь, он ждет. Тряхнув головой, киваю на кружку.
— Пей так.
— Оу, Сима, кто-то противится своей сути, — усмехается он, прижимая кружку к губам, — и это точно не я.
Он не закрывает глаза. Максимально разворачивается ко мне и не отрывает взгляд от меня. Пьет с растяжкой, позволяя жидкости раскатываться внутри по его горлу, отравляя пищевод. Сергей гораздо моложе Самсона. Поэтому, когда капли стекают по коже из уголков рта, кожа дымится. Он смеется и морщится от боли одновременно, а мне хочется отступить назад. Но не могу. Оторваться. Просто невозможно оторваться. Я вижу совсем другое лицо. Глаза. Скулы с обуглившейся кожей, и пар идет не из его рта. Я вижу то, то хочу видеть, и это сводит меня с ума еще больше.
Когда язык нервно касается губ, в глазах Сергея, где-то в глубине, вспыхивает огонь. Отрезвляющий меня. Тут же возвращающий в сознание. Аккуратно поставив кружку на стол, он разворачивается ко мне полностью, поставив руки на талию.
— Теперь, по закону жанра, ты стреляешь, — подсказывает он, — давай, — его зубы лишь коротко мелькают, закусывая нижнюю губу и тут же отпуская ее.
— Смысл, — усмехнулась, перехватывая пистолет, — он же, — жму на спусковой крючок и раздается холостой щелчок, — не заряжен.
Брови красавчика летят вверх. Он довольно улыбается, складывая руки на груди. Кончик языка мелькает между острых клыков, а я не могу понять, сколько их. Хотя пыта-юсь. И он это видит.
— Интересно, schatz. Про ПМ сразу поняла? — он делает плавный шаг вправо, а я шаркаю к столу со всей своей не-грациозностью.
— Нет, — честно говорю, взглядом сканируя территорию, — когда ты пил. Специально не проверяла, интересно было в итоге, что ты сделал с пистолетом.
— То есть стреляла, не полностью уверенная, что он не заряжен, так? — я спокойно киваю, а он отклоняется назад, радуясь еще больше. — Что теперь будешь делать? Как убьешь вампира?
— Никак, — спокойно пожимаю я плечами, поворачиваясь к окну.
— Воу, это скучно, schatz. Мы только начали, мне рано тебя убивать.
— А ты меня тоже не собираешься убивать, — улыбаюсь я глядя в прищуренные голубые глаза, — я играю какую-то роль в твоей постановке. Не пакет с едой, не жертва. Ты что-то для меня приготовил, верно?
Он медленно кивает, прикусывая кончик языка, и тут же убирает его.
— Давай начнем с того, почему ты не убьешь меня?
— Я слабее тебя, — положив ПМ на подоконник, разворачиваюсь к нему и смело смотрю в глаза, — в моей форме было всего два шанса тебя убить. Первый — выстрел в упор. Но в доме патронов не осталось, времени на их добычу — тоже. Второй — 47-я. Но раз эта доза не взяла, значит, тебе больше сотни лет.
— Навела бы сильнее, в чем проблема, — пожал плечами он, разглядывая остатки в бутылке, — тем более, что у тебя не кровь, а практически сыворотка. Недостатка в ней точно нет.
— Если бы ты оказался человеком, — закусив губу, я первый раз опустила глаза, потирая лоб указательным пальцем в надежде прогнать туман, — большая доза убила тебя.
— Сейчас расплачусь, — запрыгнув на стол, продолжая по сути удерживать меня у окна, Сергей облокотился на колени, — из-за какого-то малейшего шанса на то, что я окажусь человеком, ты рискуешь жизнью? Какой бред. Неудивительно, что ваши жизни такие хрупкие, — подхватив бутылку в руки и внимательно глядя на то, как расширяются мои зрачки, делает быстрый глоток, втягивая носом тут же появившийся пар, — знаешь, это даже вкусно.
— Больной ублюдок, — сжав зубы, сглотнула подошедшую к горлу тошноту.
Поставив бутылку на место, Сергей отер губы ладонью, наблюдая, как кожа краснеет и местами сворачивается от соприкосновения с сывороткой. Скрипнув половицей, делаю шаг в сторону, кинув быстрый взгляд на часы. Интересно, сколько еще в обществе мертвеца придется провести?
— Вернемся теперь, schatz, почему же я тебя не убью? То, что ты не еда — факт. Почему думаешь, что мне не нравится видеть тебя в качестве жертвы?
— Сломанная уже кем-то игрушка неинтересна, — морщу я нос, глядя на растянувшуюся ухмылку вампира, — тем более, что, похоже, у тебя комплексы на фоне одного моего знакомого.
— Тогда логичнее было свернуть тебе шею, — ледяные пальцы тут же сомкнулись, касаясь горла, но не надавливая.
Вздохнула, всем видом демонстрируя, что мне скучно. Разум в шоке отделился от тела и бился в панике где-то за окном, за что я была предельна ему благодарна.
— И? Что это докажет? Он все равно останется тем, кто сломал, вот
