Серега и Город Мечты - Юрий Ра
— Ты видак, ты и гляди. Чего там?
— Видак кассету зажевал, а я Видящий.
— Да пофигу, чего там?
— Невидимка целую тележку ништяков стырил где-то и тащит. Сильный кабан, я гляжу. Но дурной.
— Сила есть, ума не надо. А чего, цветмет тырит?
— Да не, не до такой степени тупой. Просто у него там и подушка, и тарелки, и ноутбук с сосисками — всё в кучу. Нет бы, стырил что-то ценное, да хоть денег бы украл нормально, а остальное бы пошел и купил.
— Может, у него принципы — ворует только то, что ему нужно. И вообще, не наш головняк, на то полиция есть.
— Да мне тоже плюнуть и растереть, небось подушек в магазине много. Смешно просто. Но вообще, даже жалко, что на лицо не взглянул, интересный кадр, сильный.
Интересный и сильный кадр стоял около подъезда и переживал — как он засунет тележку в лифт, ежели до лифта еще ступеньки? А разгружать её внизу — не утащит всё. Оставлять половину на улице — кто-нибудь обязательно наткнется и поможет. В смысле донесет, только не по нужному адресу. Но вариантов нет — все сумки всеми лямками и ручками собрались на две руки и распределились вокруг ног как бальное платье княжны Мери на балу у Толстого из «Войны и мира». Вот только платье ходить не мешало, а эти грозди сумок сильно мешали и заставляли сипеть от натуги. Хорошо, дверь заранее подпер тележкой. По шажочку, по шажочку, вот и лестничная клетка первого этажа, вот и лифт. Ага, но в него не войти. А тогда шаг за шагом потихоньку на второй этаж ножками-ножками. Как нам у группы «Алиса» в песне пелось: «Шаг за шагом, босиком по воде, времена, что отпущены нам. Грехи наши тяжкие…» А не, это уже из другой оперы. Когда пальцы уже планировали разжаться, сквозь зубы проползло шипение «что воля, что неволя…» и пальцы решили пока не разжиматься, чуток потерпят, вон и дверь квартиры.
Серёга был настолько могуч, что не сел рядом с сумками, а остался стоять как несломленный кактус под палящими лучами солнца. И сумки он не уронил на плитку пола перед дверью, а поставил аккуратно — ноут жалко, да и тарелки тоже. Трясущимися руками достал ключи, открыл дверь чуть ли не с первой попытки и перетаскал сумки в квартиру. Поспать можно и так, в одежде на диване, вот прямо сейчас и упасть можно. Нет, нельзя — тележка осталась подпирать дверь подъезда, надо оттолкнуть. Да лучше вообще, укатить её на стоянку перед магазином, а то… непорядок. Странная мысль возникла в голове скорее всего от столичного воздуха, которым Серёга надышался за эти дни. Спускаясь по лестнице, а потом толкая тележку для покупок, попаданец в Москву анализировал ход мыслей и с ужасом понимал, что это скорее всего навсегда. Он отравлен! Его обновленное извращенное сознание, нормальное для какого-нибудь уроженца старинного московского района типа Капотни, в Еманжелинске подведет под монастырь. И не факт, что он в будущем сможет жить в родном городе с такими замашками и потребностями. Встанет в ступор перед какой-нибудь лужей на тротуаре, и не будет знать, что делать, мол по бокам грязь, впереди лужа, надо возвращаться и искать пути обхода! Как будто на родине есть безопасные пути обхода… Неее, это стопудово ловушка! Сюда или не приезжать, или не возвращаться. Крыса, попавшая в золотую клетку, в подвал не вернется ни за какие коврижки, уж лучше она соловьём петь научится, чем на свободу вертаться. Если бы мы могли, мы бы шепнули герою, что ему самое место на философском факультете МГУ. А с другой стороны, какие перспективы после знаменитого университета? В журналисты? Так там не продохнуть от конкуренции. В преподы того же МГУ? А дети преподов куда пойдут? Нет, тупиковый путь — пусть лучше Серёга будет Истинным, и мы сами поржем, и вам заодно расскажем.
После прогулки с тележкой, а потом без оной, будущий потрясатель столицы нашел в себе силы заправить постельное бельё, что само по себе уже подвиг. Постоял, подумал, посмотрел на свои ступни, пошевелил пальцами ног… а потом пошел ополаскиваться. Мама родная, если бы Серегина мама видела это, она бы тотчас уверовала в какие-нибудь высшие силы и поставила свечку или стакан. Свечку богу, стакан папе. Десятилетия её жизни прошли под знаком борьбы за ежедневное омовение отпрыска перед сном, и вот результат. Хотя нет, слово «отпрыск» тут не подходит, за это слово мамин муж, он же Серегин батя огребал не раз. «Это для тебя он отпрыск в буквальном смысле слова, а я его в муках рожала» — дословная цитата.
После приема душа молодой человек не почувствовал ничего такого необычного, о чем рассказывали родители — ни облегчения, ни катарсиса, ни «упоительно чувства чистого тела». Зато в голову пришла мысль — чем чище я буду ложиться в кровать, тем позже понадобится стирать простынь и пододеяльник. И пофигу, что кровать на самом деле диван. Кто-то скажет, лень. Серёга говорил, рационализм. Вся его жизнь была подчинена требованиям рационализма. Готовую еду перекладывать из коробочки в тарелку нерационально, коробочку можно выкинуть, а тарелку мыть надо. Часто мыться нерационально, ходить каждый день на пары в институт… ну да, там всё не очень удачно вышло. А с другой стороны, ну кем бы он стал после института? А так он Истинный! Вот на этой оптимистичной ноте сознание и погрузилось в сон.
Очередной длинный и насыщенный событиями день был окончен. Серёге снились риэлторы с пустыми глазами и окровавленными ртами, по одному ковыляющие в его сторону. Трупные пятна, обрывки одежды, все как он любил. И бита третьего уровня в руках, и опыт за разбитые черепа, а потом бац! Новый уровень, и можно кидать в риэлторов сгоревшие кузова автомобилей. А за углом прячутся Бригадир и Замдекана, надеются напасть неожиданно, а вот вам картечью из дробовика в упор! На третьем этаже визжит Истинная в розовых трусиках на босу ногу, типа спасите! Девчонка, даром, что Истинная, что с них взять? Стоп. Вдруг показалось, что подглядывать чужие сны неприлично, не только эротические, а вообще — чужие. Спит Серёга, видит сны — нам с вами этого достаточно.
Глава 6
Одинокая звездочка
Первое утро в новой квартире задалось. В смысле, квартира не новая, место жительства новое. А чего б ему не задаться — на диване
