Герои и Злодеи. Марина - Ольга Смышляева
С этими словами протянула Ксэну купюры, но он не спешил брать их. Для него пойти в «Собаку» проблема, не говоря уже о логове вонючего наркоторговца.
— Нет, Марина, я оператор, а не герой со стальными мышцами и напрочь отсутствующим инстинктом самосохранения! У меня зубы сводит, как представлю, какой контингент собирается возле Скунса. Убийцы, грабители, наркоманы. Это твоя идея и идти должна ты. Чего тебе опасаться, ты не супериор.
— Я Марина Эванджейро.
— А я Ксэнтус Майо. И что?
— Меня знает каждая вторая крыса в Стограде, а каждая третья относится с подозрением, когда как ты самый обычный среднестатистический парень...
— Который боится злодеев до чёртиков! Мы уже обсуждали такие ситуации — ты рискуешь, я снимаю. Никакие бонусы в мире не заставят меня по доброй воле поменяться с тобой ролями.
— Брось, Ксэн! К Скунсу каждый божий день выстраивается очередь из паломников за дозой, он тебя и пальцем не тронет.
— Зато может обмануть. Я не отличу кулинарную смесь не то чтобы от анизина, даже от сахара.
— Не обманет, не переживай. Хендрикус дорожит своей репутацией.
— Слабое утешение.
Хм... Пустыми словами Ксэнтуса не уговорить, а мне нужен образец два-анизин-четыре уже сегодня. Просить о помощи случайного бродягу не вариант. С высокой долей вероятности он сбежит с деньгами сразу, как зайдёт за угол. И, откровенно говоря, у меня нет лишних средств, чтобы разбрасываться ими по первому желанию. Ласточка серьёзно подточила бюджет.
— Хорошо. Я притворюсь твоей девушкой перед Ровеной. Понимаю, это не залечит такую сильную психологическую травму, но определённо сделает её чуточку терпимее.
Ксэнтус ответил недоверчивым взглядом. В тусклом свете уличного фонаря многого не разглядишь, но в глубине его глаз мне почудились обнадёживающие огоньки. Я не давила, пусть друг сам додумает всю выгоду похода за анизином.
— Если Скунс или кто-нибудь из его шайки меня покалечит, ты им отомстишь, — наконец Ксэн принял решение.
— Обещаю, — подняла вверх правую руку ладонью наружу. — Натравлю на них безжалостную медийную машину.
— И ты постоянно будешь говорить Ровене, какой я классный. Только не перегибай палку. Она может решить, что у нас всё серьёзно, и отойти в сторону, чтобы не мешать нашему счастью.
— Без проблем!
Знала бы Ровена, на что ради её внимания идёт Ксэнтус...
— Для начала сделай лицо попроще, — заговорила я, отдавая последние деньги. — Ни о чём не думай, сунь руки в карманы и шагай. Не оборачивайся, даже если почувствуешь, что за тобой увязались. Как только поймут, куда ты направляешься, быстро отстанут. Возле логова Скунса тот ещё запашок, никто не станет терпеть его без сильной нужды. Если Хендрикус спросит, от кого ты услышал об анизине, ссылайся на Титуса. Попробуй разговорить его, узнать, откуда вообще взялся наркотик. Импровизируй!
Ксэнтус с тревогой обречённого человека всмотрелся вдаль тёмной улицы и тяжело выдохнул:
— Моя импровизация тебе не понравится. Она сведётся к быстрому убеганию в противоположную сторону...
***
Прошло сорок минут, каждая из которых показалась часом. Вместо предвкушения сенсации, я отчетливо ощущала себя непутёвой сестрой, толкнувшей младшего брата в пасть левиафану. Чем можно заниматься в вонючем логове столько времени? Явно не в картишки играть. Скунс тот ещё гад, но в нём больше понтов, чем реальной опасности.
Чтобы унять нервишки, вышла из машины на прохладный воздух. Он отчётливо пах дымом и специями из южного ресторанчика на углу. Вывески, как и лицензии, у забегаловки не было, лишь красный бумажный фонарик с иероглифом «Кушать» служил ориентиром голодным гражданам, в основном мигрантам. Их ни в коем разе не смущает, что внутри подают блюда из невиданных зверушек, мутировавших в болотах злодея Эволюция.
Ещё пять минут и сама пойду за Ксэном. Если повезёт, Скунс добежит до границы с Саарской Федерацией раньше, чем я войду в двери его притона.
Только засекла время, как на свет фонаря вышел Ксэнтус. Выглядел друг бледным и несколько пришибленным, однако держался неплохо.
— Вот твой два-анизин-четыре. Прости, но без сдачи, — друг сунул мне в руки маленький пакетик с серебристым порошком внутри, сел в машину на пассажирское сиденье и полез в бардачок за валерьяновыми пастилками. — Скунс предупредил, что у него закончился срок годности, и за результат не поручился. Хочу, кстати, поблагодарить тебя за забытый сэндвич. Меня не стошнило от запаха только потому, что желудок пустой как барабан.
— Я тебя обожаю, Ксэн! — улыбнулась ему, надёжно припрятав пакетик в сумочку.
— Ещё бы не обожала, — сварливо отозвался он. — За последние пять лет по твоей милости я повидал столько злодеев, что могу считать их перед сном как овечек, и не засну до утра. Но если ты однажды притащишь меня на интервью к Паник, я уволюсь без разговоров!
Об этом ему незачем беспокоиться. Паник больше нет.
— Поехали домой. — Я села за руль и мягко тронулась с места.
Остановила фургон возле аккуратного домика в юго-западной части города. Район старый и весьма живописный. Неровный ландшафт и относительная близость океана не дали архитекторам ни единой возможности выстроить здесь высотки из стекла и бетона, поэтому вокруг сохранилась тишина, какая бывает в маленьких провинциальных городках. Сюда даже беспорядки Дня «Т» не дошли.
Дом принадлежал родителям Ксэнтуса. Вообще-то, у него есть собственная квартира — однокомнатная на другом конце города, но последние две недели он живёт здесь. Его родители укатили в отпуск на месяц, не забыв при этом возложить на единственного сына святую обязанность заботиться о девяти кошках. Девяти! Поэтому, чтобы не ездить к ним каждый день, Ксэнтус попросту поселился вместе с ними.
Загнав фургон на газон под окнами, чтобы не преграждать узкую проезжую часть, я достала диктофон. Кое-что нужно доделать сегодня. На камеру Ксэн говорить не станет, а фильм без добытых им сведений не получится полноценным.
— Пришёл в себя?
— Пришёл, — кивнул Ксэнтус.
— Теперь рассказывай всё, что выяснил.
— Скунс не самый доверчивый человек, но и собеседников у него не много, так что тебе повезло.
— Нам! — поправила его.
— Тебе. Получая диплом, я мечтал снимать передачи о жизни кошечек и других зверушек, а не о супериорах.
— В какой-то мере, супериоры тоже зверушки — у них есть клички!
Глубоко вздохнув, Ксэн забрал диктофон, щёлкнул кнопочку записи и начал рассказ официальным тоном:
— Недели полторы назад
