Адвокат вольного города.9 - Тимофей Кулабухов

— Ну, я, допустим, стараюсь лицо не терять. К тому же в этом теле я молодой и помирать, несмотря на то количество раз, что меня пытались убить, не планирую.

Гоблин закряхтел.

— Мы может сделать так, Аркадий. Мы может включить в контракт более желательный для вас объект, предмет, то есть то, что вам нужно, а бессмертие отодвинем, потому что сроки исполнения у нас не определены из-за сложности оплаты. Но не перечеркнём.

— Мне нравится.

— Это Вам нравится, посмотрите на него. А что вам нравится купить?

— А что у Вас есть?

Глава 5

Кот в мешке

— Я неплохо знаю Вашу жизнь, Аркадий, — вместо ответа произнёс гоблин и пригубил чай из странной приплюснутой чашки.

— Чтоб Вы знали, Джон, меня раздражали и раздражают люди, а в данном конкретном случае не только «люди», которые считают себя умнее меня.

— Но кто-то всегда умнее Вас, Аркадий.

— Нет, не так. Кто-то всегда знает что-то, чего не знаю я. Это нормально, так и должно быть. Но в то же время всегда есть что-то, чего я знаю, но не знает кто-то.

— Чего же это?

— Есть классная фраза в одном советском фильме… Знаете, что такое «фильм», что такое «советский»?

— Знаю. Смотрел «Бриллиантовую руку».

— Хороший выбор! Так вот. Фраза такая: «Всё-то вы бабы про нас, про мужиков, знаете… А одного не знаете. Почему мы одних любим, а других замуж берём».

— И почему же?

— А на это он не ответил, Джон. Что это была бы за тайна, если бы он побежал её раскрывать. Вот Вы дважды были уверены, что я соглашусь на бессмертие. А когда я уклоняюсь, то Вы злитесь.

— Просто мне жаль срывающейся сделки.

— Нет, Вы злитесь, потому что в Вашей гоблинской голове есть картина мира, а я своими действиями эту сложившуюся композицию нарушаю. В свою очередь это приводит к ощущению, что картина мира у Вас в голове ошибочная. Что людей Вы не знаете.

Гоблин скептически фыркнул.

— Чего там про Вас я не знаю? Ну, допустим, про Ваши предпочтения по любви и брака я действительно не знаю.

— Воооот.

— Но остальное…

— А что остальное, Джон? С кем Вы имели дело до меня? С людьми алчными и хитрыми, которые думали, что могут Вас обмануть. Думали?

— Да, вы, человеки, именно такие. Пытаетесь обмануть, считаете себя умнее меня.

— Воооот. И Вы сейчас делаете ровно то же самое, пытаетесь себя убедить, что умнее меня, что Вы меня сейчас перехитрите, что, услышав от меня «да» по сделке, вроде как пойдя навстречу, Вы сможете меня обмануть на следующем ходу. А всё почему?

— Потому, что Вы дважды рождённый самодовольный индюк? — всё-таки вышел из себя гоблин.

— Потому, что считаете, что видите меня насквозь. Да, допускаю, Вам каким-то образом удалось узнать детали моей биографии, причём настоящей.

— Преимущество малого количества сделок, я могу позволить себе тщательно изучать своих контрагентов.

— И Вы посчитали, что раз я воевал с «сольпугами»…

— Братство. «Сольпугами» их называли только Вы.

— Не суть. Вы посчитали, что я в глубине души трус, и дрожу за свою жизнь?

— А почему Вы тогда не дали себя убить?

— Инстинкт самосохранения.

— Это то же самое.

— Не то. Я доверяю своему инстинкту на короткой дистанции и не только этому.

— А другой? Сохранение и продолжение вида?

— Не путайте меня, Джон. Если бы я был трус, почему бы мне просто не сбежать из Кустового к чертовой бабушке?

— Из-за страха.

— Вы снова пытаетесь подтянуть факты под Ваше объяснение, а не найти истинную причину. Зная мою биографию, Вы тем не менее, не знаете меня. Почему я купил родовое поместье?

— Чтобы сделать приятное Предку? Да и это была выгодная сделка. Облапошили наивного турка.

— Мне жаль, что я не выплатил ему полную рыночную стоимость. А знаете, что?

— Что?

Я взял мобилет. Как вип-клиент банка я мог отправлять платежи удалённо. Клиент-банк тут не изобрели, но была такая слабо распространённая услуга.

— Банк Berkley.

— Абонент номер двести двадцать три.

— Здравствуйте, Ваше сиятельство. Что-то хотели? Запросить остаток по счёту?

— Нет. Мария, Вы?

— Да, Аркадий Ефимович.

— Простите, не знаю Вашего отчества.

— Вам можно и без отчества! — кокетливо промурлыкала трубка.

Я привычно проигнорировал эту тональность.

— И всё же?

— Сергеевна.

— Мария Сергеевна, а посмотрите пожалуйста, я там некоторое время назад платёж отправлял в Турцию.

— Ммм… Да, было. Он отмечен как «исполненный» и подтверждён банком-получателем. Какие-то проблемы с платежом?

— Нет. Я хочу отправить по этому же реквизиту, этому же получателю ещё двадцать тысяч рублей.

— А назначение платежа какое указать?

— Доплата по договору.

— Я вынуждена спросить Вас кодовое слово, для подтверждения платежа.

— Суворов.

— Принято. Платёж уйдет в течение часа. Заходите к нам в банк, тут надо ещё кое-какие документы подписать, выписки Вам вручить.

— Непременно. До свидания, Мария Сергеевна.

Я завершил вызов.

— Ну и зачем, Джон, я это сделал?

— Чтобы меня сбить с толку, — недовольно буркнул гоблин.

— Ваш толк столько не стоит. Нет, я просто выравнивал баланс. На тот момент я не мог позволить себе заплатить честную цену, а теперь турок получит от меня ещё денег. И он будет рад на двадцать тысяч.

— А Вы — на двадцать тысяч несчастнее.

— Ерунда, меня эти суммы уже не волнуют. Смысл в том, что Вы меня не знаете. Вам нужны ещё аргументы? Хотите, прострелю Вам ногу?

— А потом в больницу отвезёте, как того доходягу, что сбил Ваш возничий?

— Да, так всё и будет. Мне не хочется с Вами ругаться или причинять вред.

— Но тем не менее, Вы можете так поступить, — задумчиво пробормотал гоблин.

— Да. Если другого способа достучаться до Вас не будет. Я не разговариваю на языке одних только денег или юридическом, или насилия, апеллирую к эмоциям и морали.

— Действуете по-разному в разных ситуациях. Вы сейчас имеете в виду, что Вы человек гибкий, разноплановый, как драгоценный камень.

— Это уже попахивает лестью. Смысл в том, что не только Вы