Дядя самых честных правил 9 - Александр Горбов
— Ты меня слышишь, Мария де Кастро?
Диего наконец смогла унять дрожь и сфокусировать взгляд на Хозяйке.
— Внемлю тебе, Великая Уравнительница.
Она смотрела только на Хозяйку, не видя и не замечая меня. С нашей последней встречи её черты лица заострились, надменное выражение пропало, а в глазах осталась только боль и обречённость.
— Я хочу дать тебе шанс, Мария де Кастро. Как ты смотришь на то, чтобы вернуться в мир живых?
Испанка захрипела и опустила голову.
— Вернуться, пусть и не совсем живой, и заслужить моё прощение. И если ты окажешься полезна, я отпущу тебя в посмертие, и твоя душа освободится.
— Я буду вечно молиться за тебя…
— Оставь, — Хозяйка поморщилась, — мне не нужны твои молитвы. Ответь: да или нет.
— Да. Да!
Диего подняла голову, но в глаза Хозяйке смотреть не осмеливалась.
— Я сделаю всё, лишь бы уйти отсюда.
— Умница, девочка. — Хозяйка провела пальцами по её щеке, заставив вздрогнуть. — Я дам тебе шанс, но только один. Если ты захочешь обмануть меня или предать — вспомни, на твоей душе стоит моя печать. Ты вернёшься сюда и останешься здесь, пока стоит мир. А может быть, и ещё дольше. И поверь, эта вечность будет очень насыщенная!
— Нет! Я не обману, клянусь! Буду служить, выполняя любые твои приказы!
— Не мои, а его, — Хозяйка усмехнулась и указала на меня.
Взгляд Диего заметался из стороны в сторону. И только через несколько секунд она сумела увидеть меня.
— Ты⁈ — Диего выпучила глаза. — Ты!
Я уж думал, она сейчас откажется, но ошибся.
— Забери меня отсюда, Констан! Ты не пожалеешь! Выполню всё, слышишь, всё! Только забери! Клянусь, буду служить тебе!
Хозяйка вопросительно посмотрела на меня, и я кивнул в ответ.
— Я забираю её.
— Хорошо. Она останется здесь, пока ты не вернёшь ей тело.
Диего дёрнулась, разочарованно скривилась, но не сказала ни слова.
— Иди, — жестом отпустила меня Хозяйка, — у тебя теперь есть всё, чтобы выполнить моё задание.
— Я могу закончить свои дела?
— Все эти дела — лишь суета и бесполезная возня смертных. А ты — некромант. Ты будешь жить долгие века, и для тебя имеют значение только мои приказы. Ты понял? У тебя есть десять дней, чтобы отправиться в дорогу.
Я поклонился, закрыл глаза и вывалился из-за грани в привычный мир. С огромным облегчением, должен сказать.
* * *
— Дмитрий Иванович, ты помнишь, какого роста была Диего?
— Эээ… — Киж удивлённо уставился на меня. — Ну да, примерно. А вам зачем?
— Не мне, а тебе. Как приедем в Злобино, возьмёшь дормез и отправишься во Владимир. Найдёшь свежий труп девушки или женщины того же роста и комплекции, какие были у Диего. Если не обнаружишь ничего подходящего, езжай в Москву и поищи там.
— Простите, Константин Платонович, но что-то недоброе вы задумали. При чём здесь мёртвая испанка? Вы её что, хотите…
Я кивнул.
— Мы отправляемся в Рим, Дмитрий Иванович. В гости к бывшим начальникам нашей покойной «подруги». А чтобы мы не ошиблись, она сама проводит нас к ним.
— Вы уверены? — Киж с сомнением прищурился. — Она ведь хитрая бестия, выдаст нас инквизиторам и не поморщится.
— Вот ты и проследишь потом за ней, чтобы она вела себя как полагается. Считай, что ты её начальник и командир.
— Ка…
Киж открыл рот, собираясь возразить, но на полпути ему в голову пришла какая-то мысль, и он передумал.
— Начальником, Константин Платонович? Я могу делать всё что угодно, чтобы обеспечить её лояльность?
— Постарайся обойтись без членовредительства.
— Ни в коем случае, Константин Платонович. Скорее, наоборот, — Киж расплылся в улыбке.
— Можешь сказать, что я не собираюсь возвращать её за грань по окончании дела. Если будет верно служить, естественно.
— Не беспокойтесь, у меня есть аргументы для убеждения. Куда доставить тело?
— На то место, где ты последний раз видел нашу испанку. Там будет проще всего её вытащить. Постарайся уложиться дней в пять, не больше.
Мне не требовалась консультация Лукиана для поднятия Диего. Каким-то внутренним чутьём я знал, что именно нужно делать. А мелкие нюансы «воскрешения» подсказал Анубис, прекрасно разбиравшийся в таких ритуалах. Думаю, никаких проблем возникнуть не должно, только бы Киж нашёл подходящее тело и сумел его вовремя доставить.
* * *
В Злобино я не стал с порога сообщать о своём отъезде. Сначала обрадовал, что эпидемия в Москве пошла на спад, рассказал последние новости и сплетни из высшего света, которыми поделился Орлов. И только на следующий день собрал в кабинете Марью Алексевну, Таню и Лукиана.
Не вдаваясь в подробности и умолчав о делах в Риме, я только упомянул, что заеду туда. А основной целью путешествия назвал Египет и необходимость доставить некий груз.
— Тот ящик, что ты в подвале спрятал? — Марья Алексевна посмотрела на меня с подозрением. — Я почувствовала там что-то…
— Не будем об этом, — неожиданно влез Лукиан, — это не наше дело. Отрок всё верно сказал.
— Там что-то опасное? Может, вынести его в лес подальше?
— Не надо, — Лукиан усмехнулся, — пусть лежит. Это просто древность, которую надо вернуть хозяевам.
Марья Алексевна неодобрительно покачала головой.
— Знаю я, какие у вас, некромантов, древности. Ты, Костя, запри их покрепче, от греха подальше.
— Уже, Марья Алексевна. Никакого вреда они не причинят.
Уточнять, что ящик с мумией находится под надёжной охраной, я не стал. Зрелище получилось несколько фантасмагорическое — вокруг «саркофага» несли дозор мёртвые ручки Божедомского вертепа. И, честное слово, я даже видел, как они устраивали настоящий развод караулов.
— Когда думаешь ехать?
— Через девять дней, — снова влез Лукиан, — не позже.
— А ты откуда знаешь? — княгиня гневно посмотрела на монаха. — Что ты всё время вмешиваешься, когда я с Костей разговариваю?
— Не злись, Марьюшка, — Лукиан примирительно поднял ладони. — Косте сейчас лишние вопросы лучше не задавать. По делу он едет, подневольному и непростому.
— По вашим некромантским, что ли?
Лукиан тяжело вздохнул и развёл руками.
— Ладно, не говори, сама всё поняла. — Княгиня задумалась, а затем спросила: — Чем мы помочь тебе можем?
— Марья Алексевна, вы не могли бы приглядеть за моими делами, пока меня не будет?
— Я⁈
— А кто ещё, Марья Алексевна?
— Костя, ты слишком хорошо обо мне думаешь. Старая я уже, мне о душе надо думать, грехи замаливать, место на кладбище выбрать. Куда мне делами-то заниматься?
— Марья Алексевна, вы на себя напраслину возводите.
— Нет, нет, нет, даже не уговаривай! Память у меня уже не та, обязательно что-нибудь забуду, пропущу, убытки
