Срочно требуется ведьма - Юлия Николаевна Ляпина
Наше государство – Арасс – жило довольно мирно, однако магам-боевикам работы хватало. Соседи постоянно покушались на приграничные земли, да еще не просто так нападали, а норовили и людей увести, как добычу! Поэтому во всех пограничных гарнизонах служили боевые маги. Не всегда в этих крепостицах были лекари – зачастую один маг на все про все. Ранят в бою, а подлечить некому. Вот на такой случай магам выдавался амулет-телепорт. Если ранение представляло опасность для жизни, он срабатывал сам и переносил мага к ближайшему штатному лекарю…
Я прищурилась, вспоминая карту Арасса, потом подняла голову и хмыкнула – вот я неуч! Карта висела на стене! И на ней были отмечены и Стародубск, и приграничные крепостицы. А еще стало понятно, что Кузякино и сам дом ведьмы ближе к границе на пять-шесть верст, чем школа магии. Вот почему мага перенесло ко мне!
Однако пока в доме не было ведьмы, сюда точно никто не переносился! Значит, где-то уже знают, что домик занят? А почему меня в известность не поставили? Я было возмутилась, потом покраснела, вспомнив, как заявилась к старосте с объявлением в руках. Даже если дядька Фрол знал, чем занимается деревенская ведьма, он мне просто не успел все объяснить – сначала я домом была занята, а теперь уже и маг на руки свалился.
Вот кстати! Объявление! Я же его тогда в карман сунула, а платье то нарядное на крючок повесила и забыла! Подошла, пошарила в карманах и уставилась на… абсолютно чистый лист со следами магии! Ничего не понимаю!
Помучившись мыслями, я убрала со стола, поставила чашку и тарелку в бадейку и опять вздохнула – кто бы помыл?
Из комнаты донесся стон, и я немедля помчалась туда. Маг метался на лавке, что-то шептал, и лоб его горел огнем. Ох ты ж! Лихорадка! Да не простая – все-таки яд успел всосаться в кровь. Пришлось спешно ставить чайник, чтобы заварить травы, нести полотенца и холодную воду. Скажу вам, обтереть здоровенного мужика и не намочить постель – та еще задачка! А напоить его, бессознательного – еще сложнее! Жар не спадал. Я уж и уксуса в воду для обтирания добавила, и окно распахнула, надеясь, что вечерняя прохлада вытянет жар, но ничего не помогало.
В отчаянии я уставилась в свой блокнот, пытаясь выловить еще какой-нибудь способ кроме “закопать в снег” или “обложить льдом” – ну нет у меня льда! Погреб пустой! И тут мой взгляд упал на склянку со спиртом! А ведь наставница по анатомии одаренных говорила нам… Щедро плеснув на ладонь прозрачной жидкости, я принялась растирать ноги мужчины, буквально ощущая, как они становятся прохладнее! Ура! Через полчаса я выпрямилась, накинула простыню обратно и принялась снова зажигать фонарики, раскладывать амулеты и прибирать в комнате. Жар спал, пациент спит. Нужно еще приготовить запас травяного отвара в укутанном горшке и… хорошо бы бульон сварить, да где взять курицу?
Не успела я навести порядок, как затренькала сигналка на калитке. Пришлось идти встречать незваных гостей.
У ворот стоял, переминаясь с ноги на ногу, староста, а рядом с ним три колоритные бабы в ярких головных уборах, пестрых юбках и шалях. За спины баб прятались девки, которые сегодня мне “помогали”. Я благоразумно не стала выходить из-под магической защиты, только улыбнулась и поздоровалась:
– Добрый вечер, господин староста! Как хорошо, что вы зашли! Подскажите, где бы мне взять курицу? Бульон для раненого сварить?
Расчет у меня был простой – ну не мог староста не знать, что за ведьма у него тут жила. А коли знал, то и обязан был всячески помогать. Мужик тут же забыл про склочных баб – если есть раненый, значит, ведьма на службе, и попробуй ей не помоги – живо прижмут. Маги живут долго, и память у них хорошая!
– Так Марковна курей держит. Сейчас мальчишку пошлю, отрубит парочке головы!
– Мне бы цыпленка уже щипаного и потрошеного, – потупилась я, – всю ночь придется с раненым сидеть, жар у него. Некогда куру чистить.
– Скажу, – покивал староста и собрался было уходить, да наткнулся взглядом на трех баб. Поперхнулся, повернулся и, заикаясь, уточнил: – А вот, госпожа ведьма, бабоньки наши узнать хотели, чем вам девки не потрафили? Сироту учить взялись, а их?
Я не стала упирать руки в бока, а напротив, сделала сахарное лицо, словно собралась им впарить гнилое полотно:
– А скажите-ка мне, голубушки, – пропела я, – лапушки и хозяюшки, кого вы у себя на усадьбе привечать будете? Девицу, которая на каждое словечко поворачивается, или ту, что втихаря ягодные кусты объедает да с подружками болтает? Ну-ка, ты! – я ткнула в одну девку. – Сколько щавеля набрала за полдня?
– Короб! – взвизгнула она.
Я жестом поманила забытые на тропе корзинки и уточнила:
– Которая твоя, помнишь? Или мне магией показать?
Девка сбледнула и ткнула пальцем в одну корзину. Я протянула ее бабам:
– Гляньте, хозяюшки! Вот сколько эта красотка набрала травы с утра и до вечера! Как думаете, хватит этого щавеля хоть на один пирог?
Бабы глянули и покраснели. Одна тут же съездила дочери по уху, а я и две другие корзинки показала:
– Остальные не лучше! Зато смородину они у меня обобрать не постеснялись и к малине присмотрелись. Так надо ли мне таких помощниц? За что их хвалить и учить? Вы, дядька Фрол, мне лучше Марыську насовсем отдайте, девка шустрая, и мне от нее польза.
Отчаянно хотелось еще и Петра в помощники выпросить, но взрослому мужику придется платить, а доходов у меня пока не было.
Скандалить со мной бабы перехотели, зато дочерей домой погнали вицами. Староста же степенно ушел, а часика через два, когда я успела дважды проверить раненого и разложить собранные травки на просушку, раздался знакомый треск. У калитки топтался мальчишка с корзинкой, в которой полоскались только что опаленные два куренка. Я дала ему лепешку с зеленью и баночку с мазью от ревматизма. Думаю, неведомая мне Марковна от такого бартера не откажется.
Не успел мальчишка удрать, как на тропинке показалась Марыська. Девчонка шла осторожно, сжимая в руках корзинку и боязливо поглядывая по сторонам. Я ее дождалась, и когда она вдруг меня увидела, то поначалу вздрогнула:
– Ой, госпожа ведьма! А… мне сказали, – тут она перешла на шепот, – что вы меня к себе насовсем забираете! Это правда?
– Правда, правда, – улыбнулась я, –
