Разговоры с живым мертвецом - Павел Владимирович Рязанцев
Мы дарим тебе время вернуться домой;
Вам надо столько всего обсудить. Голод будет утолён!
Лунный свет просвечивает твою кожу
Тонкую, мертвенно-бледную.
Пусть в венах и течёт кровь гнилая,
Ты сможешь дальше жить за счёт крови живых.
Теперь слышишь ли Чёрный Зов?
Так крылья Смерти шелестят.
Ты любила – ты изменилась.
Я и другие понимаем: это то, из-за чего мы стали семьёй.
1
Солнце село. Уличные фонари зажглись в попытке скомпенсировать прохожим черноту неба. Звёзды редко можно увидеть в городских условиях: смог и дым разъедают глаза.
Ксения с кружкой зелёного чая в руке выглядывала из окна. Пузожитель, достаточно взрослый, чтобы быть заметным, был тихим и спокойным. «Ты там вообще как, живой?» – грубо шутили близкие и не очень люди, тыча в живот пальцами или мягкими игрушками, которыми впоследствии и снабжали Ксению. Это раздражало: такие шутки в принципе не всем приятны (это как слушать анекдоты о мёртвых младенцах, будучи родителем грудничка), плюс это ещё и тревожило воспоминания о неких трагических событиях…
Это ведь было трагедией, не так ли? Грустно, когда родной человек погибает, да ещё и при очень странных обстоятельствах. Насилия как такового не было, скорее, это был несчастный случай…
(Да что ты говоришь!)
Ладно, лёд на катке и правда был довольно тонок. Небрежность людей, что измеряли его толщину, или непрошибаемое безразличие властей, давших разрешение на обустройство катка или ещё что-то…
«Меньше жрать надо было!»
Вообще, как-то странно вышло: девочка весила меньше всех (не просто тощая – буквально «кожа да кости»); замерзала быстрее всех, минимум шансов спастись; окружающим, мягко говоря, плевать. Как детям, которых ещё можно как-то оправдать неопытностью и незрелостью
(а ещё говорят, что дети ярче чувствуют эмоции… оно и видно),
так и взрослым, у которых и своих проблем полно.
(«Пивко по акции»… «Классная задница, я бы вдул»… «Как бы урезать моим стахановцам зарплату и увеличить нагрузку»… «С Сашкой было зашибись, скажу мужу, что голова болит»… «Ля, на часы для коллекции не хватает, надо новый торговый сбор протолкнуть»… «Где бы найти богатого, щедрого и тупого папика?»…)
Мистика какая-то.
Муж Ксении предупредил, что сегодня какой-то важный дедлайн и домой он вернётся поздно. Она уже привыкла. Мысли, что это лишь ложь и отговорки, конечно, посещали её, но она усиленно противилась им.
Звёзды. Возможно, если жить на верхних этажах новостроек или выбираться на их крыши, всё-таки можно увидеть необъятное полотно ночного неба. Миллионы звёзд. Родившиеся миллиарды лет назад и мерцающие до сих пор; невероятно старые, которым осталось не так уж много времени.… А ведь есть ещё и такие, которым лишь предстоит вспыхнуть на небосводе. Говорят, когда человек умирает, на небе загорается новая звезда.
«А когда звезда угасает?»
Конечно, это просто красивая сказка. Романтичная лапша, которую парни и девушки вешают друг другу на уши, чтобы настроить на нужный лад. Наверное, астрономам забавно слушать такое, зная правду лучше остальных. Или это, наоборот, раздражает…
Пока женщина пила чай и смотрела на едва освещаемую фонарями улицу, некий астроном, живущий в соседнем доме, пребывал в недоумении. Звезда, загоревшаяся совсем недавно (по астрономическим меркам, год-два – это мгновение) и была им открыта… исчезла с небосвода.
Мистика, да и только.
2
Смотреть в ночь, прорезаемую светом фонарей, фар и ламп в окнах соседних домов, конечно, можно бесконечно, но не хотелось. Ксения убедилась, что положила остатки ужина в холодильник, и стала готовиться ко сну. Проблем с бессонницей обычно не было, ребёнок лежал тихо и смирно
(«Ты там вообще живой?»),
что даже беспокоило. Врачи, впрочем, уверяли, что всё в порядке.
Ксения дошла до кровати и собралась было снять халат, но её отвлекла причудливая игра теней на стене напротив окна. На подоконнике в банке с водой стояли ветки вербы (кто и зачем это туда поставил, уже и не вспомнить), а где-то рядом проезжала машина, попадая светом фар в окно. Тень от почек оказалась между тенью от веток, торчащих в разные стороны. Создалось некое подобие то ли сети, то ли паучьих лап, то ли просто корявых пальцев на стене. Чем-то это всё напоминало мультфильмы Тима Бёртона с его худыми
(кожа да кости)
кукольными персонажами.
Фыркнув
(«Хорошая попытка, Мефистофель»),
Ксения легла, не сняв халата. В мозгу беременной женщины, тем не менее, зароились мысли, вызванные ассоциацией. И воспоминания. Не самые приятные, надо сказать. Борясь с ними, она повернулась на другой бок, лицом к окну, чтобы не видеть игры света и мрака. Помогло. Длинные щупальца сна уже обвивали будущую мать, и она не обращала внимания на последующие метаморфозы. А жаль. Не каждую ночь увидишь театр теней, в котором паук-инвалид
(у пауков ведь должно быть восемь ног, да?)
появляется будто из ниоткуда, ползёт к краю подоконника и исчезает.
Уже в полусне, расфокусированным взглядом Ксения смотрела на угол. Вместо того чтобы просто закрыть глаза и заснуть, она неторопливо опускала и поднимала веки. В какой-то момент она решила сфокусировать взгляд.
Сон как рукой сняло.
В углу комнаты, упершись спиной в стену и скрестив руки на груди, стояла девушка. Несуразный, подростковый прикид: мешковатая синяя толстовка, в которой можно утонуть, даже будучи полным, серые мини-шорты, обнажавшие бесплодную кожу тощих ног, воткнутых в короткие носки и кроссовки грязно-белого цвета, – не давал усомниться. Из-под наброшенного на голову капюшона виднелись русые волосы.
Она часто одевалась так на выход, словно прячась, но, в то же время, желая показать себя.
(Ты никогда не знала, чего хочешь на самом деле. Верно…)
– Алиса? – прошептала Ксения.
Глядевшая до того в пол Алиса подняла глаза на мать. Во взгляде, в самом выражении лица читалась подростковая резкость. Этим взглядом можно прошивать листы металла и рвать сердца на части. Ксения, не до конца понимая, что и зачем делает, начала подниматься с кровати; девочка же, с трудом переставляя ноги, направилась к столь близкому, но столь далёкому человеку.
Сползшее одеяло обнажило выпуклый живот беременной. Алиса бросила на него беглый взгляд
(«Они нашли… они зачали замену!»)
и оскалилась.
В тот момент, когда Алиса дошла до окна, совсем недавно пугавшего и завораживавшего игрой теней и света, внезапный порыв ветра со свистом всколыхнул занавески, скрыв анорексичку от глаз. Буквально на пару секунд.
По истечении этих секунд в сторону Ксении приближалась уже не та, кого она когда-то знала.
Неторопливо, но отнюдь не «из последних сил» на Ксению со скрипом надвигалось существо,
