Поступь Хели - Ирина Итиль
– Мне нравится, – тихо сказала Локи.
– Я пришлю тебе экземпляр с автографом, ас, – хохотнул Ки. – Конечно, сначала придется многому научиться, но я готов к трудностям. Кому, если не турсу, приспосабливаться к новому. – Он замолк, потом, когда Локи уже собралась попрощаться, медленно заговорил: – У меня была сестренка, ас. Крошечная, бледная, как Кирсти. Болела постоянно, но улыбалась, чтобы о ней не беспокоились. Она умерла, конечно, в итоге. Такие в Нифльхейме не выживают. Я… увидел в тебе ее дух. Ты тоже улыбаешься, ас, чтобы о тебе не волновались. Я не просто так говорил, что ты мне как сестренка, Локи. Если что потребуется, всегда можешь обратиться за помощью, и я сделаю все, чтобы тебе помочь.
– Спасибо, Ки, – ответила она. – Не то чтобы у меня было много власти или связей, но я устрою издание твоей книги.
– Вот как полезно иметь Ангейю в друзьях, – засмеялся Ки. – Я запомню.
– Только не проси уговаривать Даану сходить с тобой на свидание.
– Не, я слишком боюсь ее отца. К тому же сварта уже расставила все точки на «i» в коллекторе под Кромежником, – Ки произнес это так довольно, что Локи удивленно вскинула брови. – Она сказала, что мои чувства ей очень лестны, но она для отношений не создана. Потом поцеловала меня так… гм, ну страстно. Ты только ей не говори, что я тебе сказал, а то меня назад придется по кусочкам отправлять. Не знаю, правда, меня порежет сама Даану или ее папаша. Может, оба.
– Но ты все равно рад? – уточнила Локи.
– Конечно! Буду рассказывать внукам, как меня поцеловала самая красивая девушка на свете прямо посреди боя, а потом трагично бросила в гномьей пивной блевотине.
– Для журналиста любой опыт – это опыт.
– Внесу этот пункт в резюме.
* * *
Утром пятницы прошла сильная гроза, клумбы развезло от влаги; от жаркого июньского солнца парило. Локи шла след в след за Тобиасом, утирая пот со лба. Они петляли какими-то задворками мимо глухих заборов и служебных входов, и Локи быстро потеряла из виду главную улицу, а вскоре вообще перестала ориентироваться, доверившись Тобиасу. Валецкий шел уверенно. Несмотря на жару, на нем была его любимая старая куртка. Сломанный кончар он заткнул за пояс. Рукоять есть, а значит, клинок еще можно починить. Это Тобиас и сказал, похищая Локи из-за стола с блинчиками, которые приготовила Иден в Доме Змеи. Сначала Ангейя пыталась расспросить, откуда в Кромежнике мастера-кузнецы духовников, но Тобиас упорно молчал, и она сдалась.
Остановились они перед небольшим домом, втиснутым между еще такими же: на первом этаже – бакалейная лавка, на втором – квартирка для хозяина. От витрины уже отодрали доски, и дверь была приветливо распахнута наружу, приглашая людей за спичками, солью и консервами. Тобиас замер на секунду, сверля дверь глазами, тронул колокольчик над входом и размашисто зашел внутрь. Локи поспешила за ним, ныряя из ослепительного солнца в электрический полумрак. Свет восстановили еще не по всему городу, поэтому экономили, включая его на несколько часов днем и ночью.
– Иду-иду! Проклятая нога, чтоб это колено – пока поднимусь по лестнице!.. – раздался низкий голос из глубин магазинчика на хельском, и из служебного помещения вышел, тяжело припадая на левую ногу, грузноватый мужчина. Лицо его было простым и открытым, черные волосы почти не тронула седина. Увидев Тобиаса, он схватился за стойку, тяжело дыша от подъема.
– Я принес твой кончар, – тихо сказал Тобиас. Впервые Локи видела, что он робеет. Он боялся поднять взгляд и неловко переминался с ноги на ногу.
– Вот как, – спокойно отозвался мужчина. Тобиас протянул кончар. Мужчина вынул обломок, повертел его в руках. – Он сломан.
– Ага. Прости.
– Ты тоже… прости. Может, кофе?
Тобиас замялся с ответом и взглянул на Локи для поддержки. Она чуть кивнула. Не нужно было знать язык, чтобы понимать, что здесь происходило.
– Не откажемся.
– О! – Хозяин будто только сейчас заметил Ангейю. – Не представишь нас друг другу, Тоби?
– Тобиас, – ворчливо поправил он и откашлялся в кулак. – Ты же знаешь, что я терпеть не могу это сокращение! Это Локи Ангейя-ас из Асгарда. Локи, это мой отец Александр Валецкий.
– Приятно познакомиться, – коряво сказала Локи на хельском, протягивая руку.
– О, твой хельский неплох! – рассмеялся Александр, переходя на асгарди и пожимая ее руку.
– Не льстите мне, он ужасен, а вот ваш асгарди отличный, – улыбнулась Локи. – Теперь я понимаю, в кого Тобиас такой талантливый.
– Пойдемте наверх, за кофе.
Путь по лестнице дался ему с трудом, но он не жаловался. Тобиас поджал губы, следя за тем, как с трудом Александр подтягивает когда-то раздробленное колено.
– Уф, обычно в будни я сплю в подсобке, чтобы не спускаться и не подниматься, – пояснил он, доставая из кармана платок и вытирая дрожащей рукой пот.
– Я давно говорил, что тебе надо продать эту дурацкую лавку и уехать на ферму к дяде.
– Да ну, – он отмахнулся и похромал на кухню. – У Симона свои проблемы, а я тут сам потихоньку справляюсь. К тому же куда я без работы? Зачахну же!
Локи рвалась то стул принести, то воду поставить, но ее насильно усадили за стол и не давали ничего делать. Тобиас скинул куртку и лениво двигался по кухне, открывая дверцы буфетов то в поисках сахара, то сливочника. Александр как ни в чем не бывало рассказывал новости о друзьях, соседях, о том, как жилось в Кромежнике во время осады. Но никто не касался опасной темы «Ока».
– Значит, ты действительно настоящий варден из Хеймдалля. Да еще и из Дома. Это же, вроде как, аристократия? – спросил Александр.
– Ага. Я, правда, до этого жила с родителями в глуши, так что меня сложно назвать аристократкой.
– Наверное, мой вопрос будет грубым, но я все же спрошу. Каково это – быть настоящим варденом?
– Спросите своего сына, Александр, – чуть улыбнулась Локи. – Он и есть настоящий варден.
Александр удивленно взглянул на Тобиаса. Валецкий смутился.
– Вардены защищают людей, а не идеологии. Вардены охраняют законы природы. Вардены прежде всего служат живым. – На последнем слове он прямо взглянул на отца и вздохнул. – Я был таким идиотом, отец. Вместо того чтобы заботиться о тебе, я ухватился за месть непонятно кому, метался и не находил себя.
– Ты был ребенком, – Александр отставил чашку. – Ты пережил похищение, твоя мать исчезла… Хочу показать тебе кое-что.
Он поднялся и дохромал до комнаты. Вернулся через минуту, держа в руке
