Шиза, Хром и всякая хтонь - Влада Багрянцева
– Ладно, не истери, – сдался Хром на третьем приседе. – Сам чувствую, что мандец. Хоть понаклоняюсь. Лучше мне жвачку организуй, в вазочке лежала. А то во рту – как… Ладно, сказал же! Видишь, уже встал.
Размахивая руками из стороны в сторону, как курица общипанными крыльями, он с небывалой тоской думал о душе, зубной щетке в стакане рядом с тюбиком пасты, горячем кофе и жаренной на сале картошке, которой вдруг захотелось так сильно, что хоть вой. Когда стекла полки звякнули с ноткой особого возмущения, Хром обернулся. На пыльных справочниках лежали полпачки жвачки и яблоко.
– И то спасибо, – хмыкнул он, вгрызаясь в свой «завтрак».
Перед тем как снаружи послышались шаги, Хром еще раз обратил внимание на прямоугольник на полу, только теперь там не было вообще ничего – даже тех узоров, что он сам намалевал. Пусто. Дотащился до кресла, плюхнулся в него, весь на измене, и неотрывно смотрел, как в дверь поочередно заходят вчерашние тощий человек-табуретка, Бабай, девчонка и, последним, дылда в темно-зеленой брендовой толстовке. Стоимость ее Хром однажды узнал на одном подохранном объекте с космическими ценниками и тогда еще подумал, что людям совсем деньги девать некуда, раз они тратят такие суммы на шмотье, которое он бы и задаром не носил. Ладно, задаром бы, может, и носил, но вряд ли бы ему такое пошло. А дылде шло, он был сегодня как те пацанчики в рекламе, типа закос под дворовых ребят, но при понтах. Этот модник допинал до Хрома ближайшую коробку и сел на нее, расставив ноги. Вдоль его локтя, под закатанным рукавом толстовки, Хром увидел татуху – «Бей первым».
– Ка-ка-как здоровье, Вася? – псевдозаботливо поинтересовался Шиза, краем глаза все равно следя, как Бабай заходит сбоку почти за самую спину Хрома и становится там, держа руку на поясной кобуре.
– Не жалуюсь, – произнес Хром, затолкнув жвачку языком за щеку. Надо было выплюнуть. Теперь, когда начнут бить, он ее проглотит.
– Это ха-арашо, – кивнул Шиза. – Давай сделаем с т-т-тобой та-а-ак, чтоб и дальше не на что было жаловаться. Мы с т-тобой не до… ну… не дотрещали про человечка а-адного.
Хром быстро глянул в сторону Винни, которая стояла вместе с тощим у двери, лицо у нее было незаинтересованное и расслабленное, но мускул на щеке все равно дернулся. Выглядела она на зависть бодро, учитывая произошедшее недавно, а вот человек-табуретка читался как открытый справочник по садовым растениям: от него волнами исходили негодование, злость и горечь. Убитые не были ему сильно близки, но общее с ними детство не могло оставить его равнодушным. Шиза выпрямил руки, вытягивая их и щелкая пальцами, что, видимо, входило в его привычки, поэтому Хром, тоже по привычке, отметил, что вены чистые. И ногти будто отполированные, чего ждать от такого персонажа было сложно. Тем более от коней – у них же автомастерских по всему городу больше, чем у некоторых прыщей на жопе. А еще Хром заметил, что волосы у Шизы будто уложены, как из салона, и блестят, и пахнет от него странно – ландышами, что ли. От бабы приехал? Так Хром не помнил, чтоб девки из клубешников такими пользовались, тем поядренее подавай. Да и вообще такой запах нечасто встречал, разве что давным-давно у бабушки в буфете стоял флакон духов. На нем тоже ландыши были.
– Все, что знал, я уже рассказал, – медленно и спокойно повторил он, на секунду улавливая чужой страх – тощий у двери испугался, что их командир без долгих предисловий перейдет к делу.
– Ой, к-какой ты душный, – цокнув, Шиза вытащил из кармана пассатижи и с деланым равнодушием подкинул их в ладони. – По-хорошему, значит, н-н-никак.
Винни стояла, как и прежде, – как статуя, а человек-табуретка сглотнул и отвернулся. И без подсказок провидения ясно: то, что может произойти с Хромом, скорее всего, происходило раньше, и не раз. Чужих методов он не осуждал, на самом деле, пара ногтей не то же самое, что оконце в затылке. Хром не увидел, а представил себя лежащим среди елок на снегу и смотрящим в небо стеклянными глазами, но в душе ничего плохого не откликнулось. Точно не сегодня.
– На, – он шлепнул ладонью прямо Шизе на колено и растопырил пальцы. – Только инфы в моей башке от этого больше не станет.
Тот на мгновение вышел из образа, чуть дернулся от неожиданности, но быстро взял себя в руки. Пожал плечами, мол, извиняй, братан, раз так, значит, так, и подтянул рукава толстовки выше. Хром руку не убирал, но чувствовал, как колено у Шизы напряглось. Потом тот схватил его за запястье и принялся пристально разглядывать палец за пальцем, будто решая, с какого начать. Человек-табуретка у двери ожидаемо сдался первым:
– Шиз, ты в натуре это делать собрался?
– А я не-не-не знаю, это от Васи за-за-зависит, – произнес тот, наклоняясь еще ближе к Хрому и сверля его взглядом. – Вась, слышь, п-последний раз спрашиваю. Или я ть-тебе… н-нос отгрызу.
Сложно было понять, блефует или нет, но что-то внутри подсказывало Хрому, что Шиза на такое способен. Если и вез своего гостя сюда точно без намерений пришить, то теперь, после двух смертей, надеяться, что он отстанет просто так, было бы совсем тупо. Хром двинулся в кресле, чтобы сесть удобнее, но на плечо легла рука Бабая, и он оставил эту попытку.
– Я ему верю, – внезапно прозвучало за спиной. – Сам покумекай, Шиз, он бы щас мог насвистеть нам, чтоб мы его отпустили, а потом дорулить до своих и приехать тележить уже с друзьями.
– Так нету у-у-у него д-друзей, – заметил Шиза, продолжая сверлить Хрома сузившимися в точки зрачками. – Он сам по себе, а-а-адиночка.
– Друзей нет, – кивнул Хром. – Но есть те, кто мне должен.
– А ты, т-типа, а-авторитет? Тебе, типа, ссутся долг не отдать? А если не отдадут, то чё будет, Вась? Трусами за-а-акидаешь, как м-меня?
– А у тебя, смотрю, пунктик на этом.
Взгляд у Шизы сразу прибавил в весе пару тонн, и Хром подумал, что вот сейчас его точно будут бить. Главное, чтобы опять не по лицу. Но Винни, дошагав до Шизы, стукнула того кулаком
