Покров - Алёна Моденская
– Да твою ж мать! – раздался среди глухих шагов голос отца.
Василису, которая никак не могла вдохнуть, окружили тени, незнакомые голоса, кто-то тряс её за плечо. Падение выбило из лёгких весь воздух, и теперь даже пошевелиться не получалось. Шаги вокруг становились всё быстрее, её трясли, хватали, свет начинал медленно гаснуть.
– Да отойдите вы! – крикнул женский голос. – Помоги мне, что ли!
Свет уже почти померк, сжавшись до крохотной искорки, но вдруг по телу разлилось тепло, руки и ноги сами собой размякли, и в лёгкие наконец пошёл воздух. Мгла посветлела, потом рассеялась. Надрывно дыша, Василиса смотрела вверх, туда, где на фоне пыльно-голубого неба переплетались тонкие ветви деревьев.
– А ну-ка, садись.
Василису приподняли, но сев, она тут же повалилась вперёд, и содержимое желудка выплеснулось на землю.
– Да ладно, подумаешь, – снова сказал женский голос. Повернувшись на него, Василиса завизжала и резко отползла назад, зацепив руками какую-то ткань и ударившись спиной о чьи-то тощие ноги.
На неё смотрело сиренево-бледное лицо, пересечённое паутиной тёмных трещин, как разбитый фарфор.
– Всегда так, – привычно-спокойно сказало лицо.
– Делов-то, – произнёс мужской голос над ухом. Василису подняли под мышки и поставили на ноги.
Человек с потрескавшимся лицом тоже встал на ноги. Кажется, это женщина. Когда-то явно рыжая, теперь наполовину седая.
– Ты что здесь делаешь?! – откуда-то сбоку прокричал отец. – Ты почему не у бабушки?!
– Вы что, знакомы? – спросила сиреневая.
– Это его дочь, – после небольшой паузы произнёс знакомый мужской голос.
Обернувшись, Василиса увидела, что её всё ещё поддерживал под лопатки отец Павел. Она быстро отшатнулась.
– Так что ты здесь делаешь?! – снова прорычал отец.
– А можно сначала о делах, а потом – о личном? – встряла женщина. – Фёдор Сергеевич! Майор Новиков!
– Что? – отец Василисы перевёл непонимающий взгляд на неё.
– Я говорю, давайте сначала с делом разберёмся. А то, неровён час, вы ещё в кого-нибудь пальнёте.
Фёдор Сергеевич Новиков, отец Василисы, кажется, только теперь понял, что всё ещё держал наготове ружьё. Закинув его за спину, он снова вперил взгляд в дочь.
– Ты как сюда попала?
– Нет, я, кажется, никакого результата сегодня не дождусь. – Дамочка с треснутым лицом недовольно скрестила руки на груди.
– Ну а какой вам нужен результат? – мягко спросил отец Павел.
– Я хочу, чтобы эти, – женщина мотнула головой, – перестали убивать наших коз!
– Мы тоже этого хотим, – развёл руками священник.
– Свиней им мало, – сплюнула женщина.
– Я села в автобус, – вдруг заговорила Василиса, сама удивившись вырвавшемуся словесному потоку, – а там они двое, а он на меня так странно смотрел, но они вышли, а этот, он ещё был на остановке, в бордовой шляпе и перчатках, и ещё бабка вязала, я пошла передавать за проезд а там… – Воздух кончился, Василиса несколько раз судорожно вдохнула и затараторила дальше: – Кабины нет, всё разбито, бабка вяжет, а он – скелет!
– Вася? – произнёс монах, недоверчиво прищурившись.
Замолчав, Василиса уставилась на отца. Священник, моргнув, тоже перевёл взгляд на Фёдора Сергеевича. Женщина присвистнула.
– Ты никаких грибов не пробовала? – спросила женщина, когда молчание затянулось.
– Нет! – выкрикнула Василиса в «разбитое» лицо.
– Больше там никого не было? – вдруг спросил отец.
– Нет. Разве что, но уже в лесу…
– Кто?
– Странный какой-то кролик…
– Где?! – отец выхватил ружьё из-за спины.
– Там. – Василиса махнула рукой в сторону, откуда пришла.
Новиков уже сделал два шага туда, куда указала дочь, но резко остановился.
– Я провожу, – сказал монах.
Отец Василисы быстро кивнул и с ружьём наперевес побежал в чащу.
– Я с вами! – полуседая женщина рванула следом. Они быстро скрылись среди деревьев, оставив Василису с ненавистным ей священником наедине.
– Пойдём? – сказал отец Павел и сделал приглашающий жест.
Василиса, поморщившись, пошла рядом. На расстоянии метра.
– Что вы тут делали? – спросила Василиса, когда надоело слушать лишь шуршание сухой травы и сморщенных листьев под ногами.
– Мы… э… та девушка, Кира…
– Та, страшная? – При воспоминании о расчерченном трещинами лице мурашки побежали по спине.
– Да, она попросила твоего папу помочь в одном деле.
– В каком? – быстро спросила Василиса, вспомнив, как отец по ночам уходил с ружьём за спиной.
– Она живёт на ферме, в Ежевичной. Так у них
