Двери лабиринтов - Vells
Однако не я один был таким невезучим. Все остальные были практически в таком же состоянии, что и я, а некоторые даже куда в более плачевном состоянии.
После такой ужасающей тренировки, нас сразу погнали на малую полосу препятствий, где также за каждую погрешность можно было словить стрелу с песком и щебнем, от чего прохождение полосы усложнялось ещё и тем, что теперь приходилось уворачиваться от стрел.
От этого эмоциональное напряжение возрастало в разы, а скорость падала в угоду, хоть какого-то шанса, пройти тот или иной снаряд.
Когда пришёл мой черёд, проходить столбы, которые были вкопаны уже не на полтора метровой высоте, а на все два метра, а то и выше, я старался использовать то чувство лёгкости и жажды движения, которое совсем недавно ощутил на медитации, и это помогало.
Перемещаясь по столбам, я словно кузнечик инвалид прыгал по ним, держа баланс, и там где я ранее уже срывался, пусть коряво, но двигался вперёд.
Когда до финальной точки этого препятствия оставалось чуть больше пяти метров, я прыгнул с бревна на бревно и, не удержав равновесия, грохнулся вниз, от чего получил не только удара об землю, а ещё и стрелой по ребрам.
Когда мы все уже стояли за полосой препятствий, то наш вид прибывал в ужасном состоянии.
Лица были разбиты, а руки и ноги как в прочем и тело, было практически синюшным, и пестрило ссадинами и гематомами.
В таком состоянии нас сразу заставили вновь медитировать, и только после этого отпустили на завтрак.
Час, отведённый на еду, и небольшой отдых пролетел как один миг, и мы вновь побежали в лес, только теперь нас преследовали инструктора во главе с Авин.
Они словно духи леса то появлялись, то внезапно исчезали в близи нас, выпуская по нам всё те же стрелы с щебнем и ягодами.
Так обычное не напряженное задание, превратилось в сущий ад, после которого нас ждали занятия по акробатике и стрельбе из лука, да метания дротиков и ножей.
На обед я не пришел, а приполз, не способный даже нормально сидеть и держать ложку.
Неофиты моего отряда, кидали на меня жалостливые взгляды, и только охали и ахали от моих рассказов, как я провёл эти полдня.
Когда обеденное время вышло, мои знакомые ушли на свои занятия, а я очутился на дальнем полигоне, где провёл час в спаррингах в полный контакт с теми, кто уже звался рекрутами.
А дальше вновь стрельба из лука, только уже в движении, где нам было разрешено стрелять по тем, кто весь этот проклятый день стрелял по нам.
Однако и они тоже стреляли, от чего под середину этой весёлой тренировки, мне и ещё четырем ребятам понадобилась помощь лекарей.
Когда нас подлатали, и мы вновь вернулись в строй, то сразу пошли выполнять упражнения на баланс, после которых начиналась силовая тренировка, уровень и сложность которой вырос в два раза.
Когда все занятия отгремели, я уже не был способен ужинать, но понимая, что завтра всё повторится вновь, силком запихивал в себя еду, под жалеющие меня взгляды Хайлы.
На следующий день нас вместо семи стало двенадцать, и всё повторилось заново, в том числе и лечение у лекаря.
Мы бегали, прыгали, медитировали, стреляли из лука и метали ножи. В перерывах между этими действиями, занимались акробатическими упражнениями, а также растяжкой, и силовыми тренировками.
Так прошла неделя, за которую отряд Авин разросся до двадцати неофитов.
С каждым днём проведённых в этих адских нескончаемых тренировках, я всё больше и больше погружался в состояние, которое уже было неотъемлемо для меня при медитациях. Вот только теперь я пребывал в нем постоянно.
На вторую неделю тренировок, я уже мог похвастаться тем, что малая полоса препятствий была мной пройдена без падений. Также мои чувства настолько обострились, что я уже кожей ощущал, когда в меня прицеливаются из лука, и даже начал предугадывать траекторию стрел, увёртываясь от них при этом.
Однако, как только это случилось, мне усложнили тренировки.
Теперь прохождение полосы препятствий сопровождалось киданием в меня тканевых мячиков, набитых песком и щебнем.
Эти мячи кидала сама Авин, при этом смеясь над моими корявыми увертками на брёвнах и вкопанных столбах, с которых она периодически меня сбивала.
Также за это время, в нашем сборном из многих отрядов коллективе, большая часть народу встала на первую ступень Арканума, и значительно прибавила как в ловкости, так и во всём остальном.
В предпоследний день второй недели, когда я проходил полосу препятствий под смех и издёвки Авин, которая то и дело кидала в меня вяло мячики, я оступился и начал заваливаться вниз.
И в этот самый момент вместо того, чтобы как обычно сгруппироваться и слететь со столба на песчаную поверхность, я прыгнул вверх, помогая себе махом руками, от чего моё тело закрутило, и я по инерции сделал боковое сальто.
Секунда полёта, сменилось точным приземлением на столб стоящий в полутора метрах от меня, а я рванул дальше, прыгая по столбам совершая пируэты и полу акробатические элементы, завершая прохождение столбов сальто вперёд в раскрытом состоянии.
Стоило мне приземлиться на твёрдую поверхность, как я услышал слова Авин:
— Ну, наконец-то хоть один дошёл до этого.
Вот только после такого прохождения малой полосы препятствий меня стали гонять ещё больше.
В первый день третьей недели, на очередном забеге по лесной местности, меня так прижали младшие инструктора, что я в один момент не задумываясь, уходя из-под шквала стрел, применил невидимость, после чего сразу получил стрелой в грудь, которая вывела меня из невидимого состояния.
С этой минуты инструктора Намилмэлоса свято полагали, что я встал на первую ступень Арканума, открыв такое нужное умение воинам лука и кинжала.
Под конец третьей недели, каждый из неофитов моего нового отряда несколько раз побывал у лекарей. Это было связано с тем, что нас перекинули на среднюю полосу препятствий.
Тут мы под летящими на нас стрелами, проходя полосу препятствий, должны были ещё забираться на деревья, и влезать в окна, которые были на высоте двух и трёх этажных построек, а также бегать по импровизированным домам с крутыми покатыми крышами.
Также в начале третьей недели были установлены нормативы стрельбы с места и в движении. За невыполнения нормы, накидывали по полчаса занятий с луком после ужина, от чего я два дня ложился спать за полночь.
А в последний день третьей недели, нам
