Полетим… и мы – полетели… - Кирилл Борисович Килунин
Так меняется мой взгляд на мир, а мир похоже никогда не меняется.
Три встречи… 7
Я иду по Северной дамбе, а мимо меня летят автомобили, троллейбусы, трамваи и …пара всадников одетых в кольчуги и звериные шкуры, вооруженных копьями и топорами на длинных рукоятях, они скачут на невысоких лохматых лошадях, за их спинами кожаные щиты со знаком крылатого божества попирающего извивающегося у него в ногах рогатого ящера. Они прут прямо на меня по проходу для пешеходов… Жмусь к бордюру, неосознанно протягиваю правую руку вперед ладонью, а левую прижимаю к месту, где находится сердце, всадники, молча повторяют воспроизведенный мною жест и следуют дальше как в ничем не бывало в сторону Цирка.
Я не успеваю освоиться в происходящем, когда слышу детское до зубовного скрежета отчаянное рыдание и крик:
– Куда ты тащишь меня, идалище поганое!!!
Худой высокий старик с костистым вытянутым лицом, похожим на оголенный череп, замотанный в черные лохмотья, когда то бывшие расшитым золотом плащом черного бархата, тащит за волосы упирающуюся и плюющуюся во все стороны, отчаянно вопящую конопатую девчушку лет шести-семи от роду одетую в рваный вылинявший, когда видимо ярко зеленый сарафан и красные калошки.
Кирпича нигде поблизости как назло нет, зато из земли торчит кусок ржавой арматурины, приспособленный чтобы не дать упасть и окончательно зачахнуть саженцу яблони.
Я вырываю прут арматуры из нежелающей расставаться с ним земли, и насупившись направляюсь в сторону худого лысого старика замотанного в черные лохмотья, когда то бывшие расшитым золотом плащом черного бархата и кричащей вырывающейся из его лап малышки.
– Неуважаемый престарелый педофил, не могли ли бы вы оставить эту девочку в покое, – спрашиваю я, выставив вперед себя прут арматуры на подобии меча или шпаги за не имением оных.
– Старик рычит, потом смеется тяжелым каркающим смехом, намотав на левую руку волосы вопящей девочки еще крепче, а правой выхватив из за пояса до этого сокрытый остатками бархатного плаща большой двуручный меч, совершенно не понимаю, как он мог там уместиться.
С истерическим смехом мысленно решаю, как отразить моим ржавым огрызком эту обоюдоострую покрытую черными рунами смерть в полторы сажени длинной, на ум приходят совсем уж идиотские – по дедушке Фрейду аналогии, указывающие на абсурдность происходящего, как будто мы два представителя мужеского пола меж коими при взгляде на лысого старика лет сто разницы, вдруг разойдясь во мнениях решили чем то помериться… в качестве аргумента…
Мой нервный смех вырывается наружу и вместо того, чтобы испугаться я стою и смеюсь, все так же выставив вперед себя прут арматуры на подобии меча или шпаги за не имением оных.
Худой высокий старик с костистым вытянутым лицом похожим на оголенный череп, замотанный в черные лохмотья, когда то бывшие расшитым золотом плащом черного бархата хмурится и делает очередной шаг в моем направлении, точно также как уже однажды, это сделал отправившийся по ту сторону Стикса Щегол…. Не то, чтобы я верю, что и эта история закончится появлением внезапного спасителя, но все же с облегчением выдыхаю как никогда близкий к потере того, что возможно уже потерял, влипнув в эту историю… Рядом с костлявой ногой лысого старика одетой в кожаный черный сапог усеянный металлическими заклепками впивается стрела с белоснежным оперением, такое же оперение на единственном крыле рыжеволосой девы держащей в своих руках небольшой костяной лук, по ее спине струится белый плащ, также сотканный из перьев. – Оставь девочку в покое, здесь наверху нет твоей власти, – произносит она уже готовая пустить вторую стрелу, теперь уже в голову худого высокого старика. – Я не смогу одолеть тебя Бессмертный, – продолжает она, не переставая метиться из лука в голову одетого в лохмотья, когда то бывшие расшитым золотом бархатным плащом. – Но ты еще пять лет не сможешь приходить в верхний мир, попробовав моей заклятой стрелы…!
Старик хмурится, затем плюет в сторону рыжей девы с луком так похожей на ангела и выпускает девочку из своих рук. Он отворачивается от рыжей девы с луком так похожей на ангела с одним крылом, лохмотья его плаща развевает невидимый ветер, и мгновение спустя на этом месте уже никого нет как будто и не было никогда, только вьется в небесах большой черный ворон.
– Спасибо, что решился встать на защиту Таисии, – произносит рыжеволосая дева, держащая в своих руках костяной лук, повернувшись своим курносым и скуластым лицом ко мне. – Тайка беги ко мне! – кричит она. И Девочка бывшая пленница злодейского старика, вприпрыжку, подтянув свой длинный сарафан до самых колен мчится в объятия рыжеволосой девы похожей на ангела, для того, чтобы обнять девочку та бросила боевой лук прямо на землю.
Я молча любуюсь рыжеволосой девой, как она хороша. – Что ищешь ты у врат в Подземные чертоги, вопрошает она, взяв Таю за правую руку, а левой, подняв и укладывая свой лук в заплечный колчан.
– Мне нужен проводник, чтобы пройти в Подземные чертоги, – отвечаю я, не задумываясь как научила Ведающая мать.
– Я проведу тебя, – говорит рыжеволосая дева похожая на ангела с одним крылом.
В Подземных чертогах 8
Таисия увязывается с нами, мы спускаемся к Егошихинскому кладбищу, а потом долго карабкаемся по холму, на котором возвышаются скелеты проржавевших лыжных трамплинов, между завалов из упавших деревьев, развалин неизвестных строений, заросших колючими кустами, и вот когда в очередной раз Тая, забежав вперед отодвигает ветки плакучей ивы, я вижу щель в теле холма в нее можно протиснуться, только встав на четвереньки, Тайка ныряет туда как бездомная кошка, в окошко подвала, я за ней, нашу процессию гордых четвероногих замыкает рыжеволосая дева похожая на ангела, с одним крылом. Ползем так неизвестно сколько, мне кажется, что прошло полчаса, а может быть час или пятнадцать минут, совершенно не могу ощутить в этом подземелье биение времени. И вот мы все трое оказываемся в большом гроте, в нем земляной пол на котором кое где валяются использованные факелы и пустые бутылки из под дешевой водки.
– Почему я вижу в темноте? – спрашиваю я у рыжеволосой девы похожей на ангела. Удивительно как она умудрилась не испачкать свой белый плащ из перьев и единственное крыло…
Если я закрою глаза, то мы все останемся без света, – отвечает она. А потом, замерев, как будто прислушиваясь к чему-то вдалеке, жестами требует от нас тишины.
И тут до моего слуха доносится пронзительный писк и скрежет когтей.
– Пока ты с нами, не бойся ее, – глядя на меня, говорит рыжеволосая дева похожая на ангела с одним крылом.
– А кто это? – спрашиваю я. Но она молчит, лишь берет меня за правую руку и ведет чередой подземных галерей.
