Дневник ангела - Николай Фролов

Ангелы падали словно осенние листья. Сгоревшие перья пеплом сыпались на белый талый снег. Неужто я не в силах помочь братьям? Их обгорелые тела, извиваясь в смертельном пламени, вяли словно цветы, а их доспехи, когда-то светлые, превращались в пожухлые обломки.

4

Я увидел их на крыше некогда прекрасного театра в тот момент, когда Альфазель был готов пронзить мою возлюбленную. Лилит, раненная, лежала прикрывая дымящуюся рану на окровавленном плече. Над ней стоял мой брат. Пущенной между ними стрелой, я возвестил о своем приближении.

– Не тронь ее! – Крикнул я, опускаясь.

– Вот и ты. Что, убийца, пришел закончить начатое?

Придерживая Лилит, я помог ей подняться.

– Наверное ты гадаешь откуда я знаю об Изерафеле? Твоя подружка рассказала. Прямо сейчас, изнывая от боли она призналась во всех своих злодеяниях. А также рассказала о том, что стало причиной этой резни. Спроси у нее. Я думаю, что тебе будет интересно послушать.

– О чем он говорит, Лилит?

– Лонли…я…

– Говори же, мерзкий демон, скажи ему об истиной причине, по которой демоны смогли пробиться в мир людей! – Кричал Альфазель.

– Лилит…

– Помнишь, как я говорила о том, что любовь – очень важна для моего народа? Что именно она не даёт воиску Ада попасть на Землю.

– Да.

– Меня послали к тебе не просто так. Моей задачей было развратить защитника этого светлого чувства. Я могла бы отправиться в другие города, но там Купидоны просто выполняли свою работу, ни думая о природе любви. В отличие от тебя. Поэтому, когда мы в первый раз встретились, когда ты в первый раз меня поцеловал, когда мы валялись в снегу…во все эти моменты адские легионы пробирались сквозь барьер.

– То есть я был просто лёгкой мишенью?

– Да. До определенного момента. До момента, пока я сама не полюбила тебя. В момент, когда ты защитил меня, демона, от обычных пьяниц. Тогда проход закрылся, что не позволило демонам устроить конец света. Тем не менее…

– Тем не менее, – перебил Альфазель,– те, кто успел пройти, сумели укрыться от нашего взора, что позволило им напасть сейчас. Правда перед тем как спрятаться, они убили наших воинов, так же как сейчас убивают людей. Поэтому именно ты и твоя беспечность, Лонлизефель, причины этих бедствий.

Эти слова сдавили моё сердце. Я чувствовал, как призраки невинных жертв окружают меня, призывая к ответу за то, что я влюбился в демона. И влюбился ли? Будучи Купидоном, я раз за разом дарил людям это чувство. Дарил ли? Внушал? Что если Лилит сделала со мной тоже самое? Если бы это было не так, то она не стала бы скрывать правду о прибытии демонов на Землю.

– Ты лгала мне всё это время. Не сказала о причине своей миссии. Не сказала, что пятьсот моих собратьев погибли по моей вине в ту ночь, когда я и ты в первый раз поцеловались! – Глазами, полными тяжелых слёз, я посмотрел на ту, которой был готов доверить всё в своей жизни.

– Лонли…я…сейчас я говорю правду. Поверь мне, прошу! – Кричала демоница, стоя на коленях.

– Твоя судьба, Фель, уже предрешена. Правда, ты ещё можешь спасти сотни невинных жизней. – Спокойно констатировал Альфазель.

– Как?

– Выход есть только один. Та, на ком лежит вина за твоё падение перед тобой. Та, кто будучи суккубом, тебя околдовала и соблазнила. Как ты поступишь?

– Не заставляй меня…

– Я и не собираюсь. Как командир лучников я выполню свой долг. Вопрос лишь в том, позволишь ли ты.

Я оказался на границе между двух миров. Миром черного и белого, где святые ангелы день и ночь сражаются с порождениями тьмы, и миром, в который мне хотелось верить, миром, где ангел способен по-настоящему полюбить демона. Но действительно ли я её люблю, или это очередной приём демонической манипуляции? Действительно ли она любит меня, или нагло лжёт, надеясь на то, что я позволю людскому роду погибнуть. Я видел в её глазах свет, видел и чувствовал её искренность, но… Но, что если изначально всё это было фальшивкой? Что если я хотел это видеть? Что если мои чувства к ней ненастоящие, и тогда, в мерцании стробоскопов клуба, я просто-напросто попался на крючок демонических чар? Сейчас мои действия стали причиной Великой битвы, и единственное, что я могу – это вовремя её закончить. Как? Оборвать порочную связь с демоном, отличив истинную любовь от ложной, или спасти Лилит – демоницу, которая всё это время скрывала от меня правду? Вопросы осадили мою голову многотысячной армией, и мне, подобно замку в осаде, оставалось только ждать…

Альфазель натянул тетиву своего лука, готовый выстрелить.

Воскресенье. Эпилог.

Мгновение, и я уже не помню ничего с того момента, когда в последний раз на крыше театра видел Лилит. Когда закрылся занавес спектакля жизни, в котором роль играл я то героя, а то труса. Не помню сколько времени прошло с того момента. Я знаю точно – много. Скорей столетия, а может больше. Лишь вспышками мерцают эпизоды, где я страдал от жара адского огня. Где гнали демоны меня терзая.

Не в силах я ту боль стерпеть, что под мотивы лязга кандалов моё доселе держит тело, мои больные сломанные крылья, черней залы иль пепла сигарет, которые уж не взлетят над бренным миром. Хотя его и самого уже не стало. Не в силах я забыть того, что сам когда-то натворил, ведь мой дневник, что словно камень, ко мне прикован навсегда. Его своею кровью я пишу. Пишу о том, как отступил в решающий момент, позволив брату кровь возлюбленной пролить. Пишу о том, как страху перед ложью я поддавшись, людскому роду пасть позволил. Пишу о том, как, дорогой читатель, даю тебе возможность поразмыслить: могло ли быть иначе? Что было бы, спаси я Лилит?

И продолжаю биться я в печали,

Как вокалист, внезапно потерявший слух.

Ваш демон скорби, страж отчаянья,

Лонлизефель – навеки обречённый дух.