Библиотека Первых царей - Валерия Назаренко
— Деванты.
— Да. Боги создали Колыбель, чтобы остановить Санкааров, но резерв источника не безграничен. Раньше боги постоянно подпитывались им. Сыновья Рода и Леаны тоже черпали силы из него. Но Род забрал у своих сыновей бессмертие, ограничил доступ к Колыбели. Боги покинули свой народ, оставили только четырёх царей, чьи дети защищают Роменклав и по сей день. А источник последние три тысячи лет только пополняется. Мы с твоим отцом искали способ, как решить эту проблему. Я пришёл в твой дом, к тебе, потому что Николай сказал, что ты будешь знать, где Колыбель, если он её найдёт, но не успеет сообщить из-за внезапной кончины.
Михаил остановился перед Драганой, заворожённо слушавшей его.
— Ты фантастический лжец! ― не сдержав эмоций, Драгана сорвалась и ударила его.
Сил у неё практически не осталось на подобные импульсивные выпады. Голова Михаила немного дёрнулась. Взгляд стальных глаз прожигал, пока она думала куда бежать.
— Где мой брат?
Сердце заныло. Михаил отвернулся, скрывая стыд.
— Скажи мне правду.
— В Совете.
— Приведи его.
— Не могу. ― Михаил сделал новую попытку подойти. ― Клянусь, никто не причинит ему вреда.
— Приведи его.
— Нет. Я всё тебе расскажу, и ты должна меня выслушать.
— Как я могу тебе верить?
Михаил молчал и это разрывало сознание, Драгана пошатнулась, вцепилась в край стола. Она знала, что никому нельзя верить, позволять пускать дальше положенной черты. Большая ошибка, и она снова её совершила, совершенно не подумав о последствиях. Забылась, поверила в лучший исход.
Драгана подошла к столу и взяла в руки красную папку. Какая-то часть неё уже всё поняла, но другая сопротивлялась, потому что этого просто не могло быть.
— Что ты такое?
Он отшатнулся от неё, как от пламени, пожирающего всё на своём пути; понурил плечи, будто сдерживать усталость больше невозможно. Рассеянно обведя кабинет взглядом кабинет, он зачесал выпавшие пряди и поджал губы, собираясь с мыслями.
Чародей покрутил серебряный перстень на пальце, размышляя о дальнейшем и сделал несколько смелых шагов к Драгане, но остановился на расстоянии вытянутой руки, словно растерял всю уверенность.
— Мой отец довёл её до безумия. Постоянные ссоры, психологическое давление, всё это сказывалось на здоровье моей матери. Применение магии. Он не давал ей залечивать синяки и раны, не выпускал на улицу, запирал в подполе, пока она надрывала голос, моля выпустить. У моей матери развилась тяжёлая форма агорафобии и тогда моему отцу пришла новая идея, как её помучить. ― Михаил рассказывал очень спокойно, но серебро в глазах плавилось и горело сверхъестественным светом. ― В конечном счёте отец начал бросать её среди поля и смотреть, как она мечется в агонии пока силы, совсем не покидали хрупкое и измождённое тело.
Драгана застыла в ужасе. Её картина мира абсолютна противоположна. Николай до беспамятства любил Марию. Делал всё, что в его силах, чтобы любимая женщина ни в чём не нуждалась. И от этого слушать историю Михаила было так отвратительно.
— Я долго не мог понять, почему она не использовала свои способности, почему не отвечала ему. Ответ пришёл в разгар очередного насилия, когда в её глазах гнев перешёл все границы. Я видел, она была готова использовать магию, но мой отец, пригрозил, что с неё он перейдёт на меня, и тогда моя мать опустила руки. Страх за меня, лишил её возможности сопротивляться.
— Почему вы не бежали? ― тихо спросила Драгана, нечто заставляло сопереживать ему, когда она не должна была и вовсе слушать.
— А здесь, тебе следует знать предысторию.
Михаил сделал ещё один шаг к ней. Она закрыла глаза, челюсть сжала до боли, будто это спасёт от услышанного и эмоции не сожрут её, перестанут раскурочивать воображение, вжалась в стол. От него исходила такая сильная и ужасающая энергия, что тело бросило в дрожь. Заставив себя успокоиться, Драгана посмотрела на него.
— Мои родители встретились за четыре года до моего рождения. Первый год встречались, потом женились и два года всё было прекрасно, пока мой отец не отправился по работе в столицу. Мы жили на побережье моря Звёзд. Когда он вернулся, изменилось абсолютно всё. Как рассказывала мама, пока не потеряла последнюю частичку себя, он стал холоднее к ней относиться. Когда она забеременела, отец вроде стал прежним, но вскоре после моего дня рождения он начал сильно и быстро меняться. И когда мне не исполнилось ещё пяти лет, моя мама не выдержала его отношения, собрала вещи, и мы покинули Кемпер. Отец выследил нас очень скоро и приволок домой. И стало ещё хуже. Мы сбегали ещё три раза. Последний раз добрались до острова Безмолвия, но отец и там нас нашёл. Обычно наш побег длился не дольше двух-пяти дней.
Драгана проглотила подкативший к горлу ком, осознавая к чему клонил Михаил.
— Да, мой отец был девантом. ― Он произнёс это таким тоном, что кровь сделалась холодной, замерла в венах и обратилась осколками, лишая тело возможности двигаться. ― Его отъезд в столицу был долгим и вернулся он уже другим. После моего рождения отец терял рассудок. Постепенно, но с изяществом маниакального помешательства. Поэтому я могу открывать порталы, поэтому я сильнее любого чародея в разы. Потому что в моих венах течёт кровь деванта. Всё что ты успела прочесть в этой злополучной папке правда. Конечно, я не могу знать наверняка, но уверен это всё близко к правде.
Бежать ― первая реакция. Драгана сделал шаг в сторону, но Михаил перегородил ей дорогу. Он возвышался над ней, и она ощутила себя в ловушке. Запертая в его доме, где никого больше нет.
— Но тот девант там, на Десятом Луче, ― её голос дрожал, как никогда прежде. ― Он сказал, что ты не один из них.
— Это потому что в моей груди бьётся одно сердце, и деванты чувствуют своих.
Драгана обняла себя за плечи, стараясь закрыться от него, делая едва заметный шаг в сторону. Лучше бы ей не знать правды. Никогда. Она стала злиться на саму себя, за подобную реакцию.
— Ты боишься меня? ― вопрос застал врасплох. Она дёрнулась, и Михаил схватил её за плечи удерживая на месте. Кожа горела под его ладонями. В его глазах плескалось страдание вкупе с сожалением, что пришлось рассказать правду о себе. Видя её реакцию, на его лице отразилось отчаяние. ― Драгана я никогда не
