Марк и Эзра 2.0 [litres] - Рагим Джафаров
– Ну так что? У тебя есть план?
Эзра задумался, потом нехотя сказал:
– Думаю, что я опоздал с планами.
– В каком смысле? – не понял Валентайн.
– Ключ уже не у меня. Лавка не в моих руках.
– И ты, бессмертный, испытываешь какие-то трудности с тем, чтобы вернуть себе свое? – удивился Валентайн.
– И что ты предлагаешь? Устроить войнушку?
– Есть другие варианты?
– В этот раз я позволил себе решать вопросы так, и оказалось только хуже.
– В каком смысле?
– Неважно. Я не хочу, чтобы пострадали невиновные.
– Невиновных не осталось, – покачал головой Валентайн. – Тебе ли не знать.
Эзра только хмыкнул и отвернулся.
Зазвонил телефон. Валентайн достал трубку из внутреннего кармана и приложил к уху. Какое-то время слушал, кивал, будто собеседник его видит, и молча убрал телефон.
– Слушай…
– Что? – Эзра повернулся и посмотрел на Валентайна.
– Твой друг… Там, как оказалось, все было очень плохо, разрыв селезенки и вообще внутренние органы… В общем, он умер.
Эзра снова отвернулся к окну. Валентайн покосился на него, но ничего не сказал.
– У него был шанс? – спросил Эзра.
– Да, – кивнул Валентайн.
– Если бы я не потащил его через лес?
Валентайн посмотрел на собеседника, как на идиота, и возразил:
– Если бы он пристегнулся.
Эзра как-то нездорово усмехнулся. И аккуратно потер уголок правого глаза.
– Знаешь, я думаю, ты прав.
– Не я ремни безопасности придумал…
– Я про дух эпохи, – напомнил Эзра. – Некому было тысячи лет назад создать лавку. Не было таких технологий, хотя версии о древних цивилизациях отлично сюда подходят.
– Ну, тогда ее создали в будущем и отправили в прошлое, – пожал плечами Валентайн.
– Не создали, а создадут, – возразил Эзра.
– Ну, формулировка тут не так уж…
– Я не об этом. Сид нечаянно навел меня на одну мысль, со своим несчастным законом термодинамики и кварками.
– Не могу сказать, что ухватил мысль.
– Лавка – это компьютер. Плюс производство. Очевидно, что всякое волшебное, хотя, как мы уже поняли, вовсе не волшебное, а супертехнологичное, барахло связано с ней. Лавка как-то создает эти артефакты. Так вот к чему я вспомнил про второй закон. Со временем лавка должна терять энергию. Понимаешь? Она же на чем-то работает? Аккумулятор какой-нибудь.
– Мы понятия не имеем, на чем она работает и на сколько этого хватит, – возразил Валентайн.
– Дослушай, – попросил Эзра. – Две тысячи лет назад в лавке было три комнаты. Одна на первом этаже и две на втором. Полторы тысячи лет назад – шесть. Сейчас – двенадцать и черный ход. Теперь про артефакты. Сейчас море разнообразного барахла, в том числе такого, от которого у меня волосы дыбом становятся. В хранилище, например, есть палка, которой можно человека трансформировать в животное.
– Даже звучит плохо, – поморщился Валентайн.
– Контроль разума, отключение старения, да что угодно! – продолжал Эзра. – Но две тысячи лет назад. Пустое хранилище и дай бог какой-нибудь меч-кладенец.
– Меч-кладенец? – не понял Валентайн.
– Волшебный меч, – пояснил Эзра, – русский фольклор. По легенде, он придавал хозяину непобедимость. Сек врагов пачками и тому подобное.
– Вроде Экскалибура?
– Нет, я не зря именно этот меч привел в пример. Некоторые словари утверждают, что слово «кладенец» происходит от слова «укладный».
– Как ты вообще это выговариваешь? – покачал головой Валентайн. – Ну и что это за слово?
– Проще говоря – стальной, – пояснил Эзра. – Однажды мне принесли этот кладенец.
– И что?
– Какой-то очень хитрый сплав, действительно похожий на сталь, но не сталь. Им можно было резать доспехи, как масло.
– Ну хорошо, и что это значит?
– То, что тогда не было никаких действительно мощных артефактов, – развел руками Эзра.
– Тогда и не надо было, – возразил Валентайн. – Даешь такой меч тренированному вояке и захватываешь средней руки графство. А по поводу энергии… Допустим, сейчас появилась возможность черпать электричество из внешних источников.
– А если все наоборот? Ресурс убывает.
– Не понял, – нахмурился Валентайн. – Намекаешь на то, что к нашему времени у лавки должны были сесть батарейки?
– Если понятие «наше время» тут применимо, – хмыкнул Эзра. – Мы даже не знаем, где находится лавка. Выходы во всех крупных городах мира. Так вот, что, если для лавки время протекает иначе? Например, в другую сторону. Поэтому сейчас в ней много помещений, у нее ресурсы для создания каких-то невероятных артефактов, но со временем энергия тратится. Поэтому отключаются комнаты, создаются все более примитивные предметы. Понимаешь? И к какому-нибудь первому веку до нашей эры лавка почти ничего не может.
– Ну… – Валентайн задумался. – Ни подтвердить, ни опровергнуть этого мы не можем. Не исключено, что ты просто подтянул факты под теорию.
– Может быть, – согласился Эзра. – Но это объясняет феноменальную способность Гуда манипулировать людьми.
– Согласен.
Оба замолчали, очевидно, крутя в голове предположение о природе лавки.
– То есть ее создали где-то в будущем и теперь она неторопливо едет в прошлое? – подытожил Валентайн.
– Наверное, – вздохнул Эзра.
– И на кой черт?
– Не знаю.
Эзра снова отвернулся и уставился в окно. Валентайн задумчиво барабанил пальцами по рулю.
– И что эта версия нам дает?
– Если это так, то Гуда можно обмануть.
– И ты намерен этим заняться?
– Пора заканчивать всю эту историю. Я две тысячи лет верил в искупление и бесовщину, – фыркнул Эзра.
– Я хочу помочь. – Валентайн покосился на собеседника. – Я пойму, если ты откажешься, но…
– Ты понадобишься, – кивнул Эзра. – Два неубиваемых в драке – это лучше, чем один.
– А что там с…
– Невиновных не осталось.
Глава 35
– Вы меня не пропустите?
Эзра оторвался от книги и посмотрел на полного, лысеющего мужчину лет сорока, который до этого минут десять распихивал ручную кладь по всем доступным полкам самолета, и почему-то захотел ответить отрицательно.
– Пожалуйста, – вздохнул он, встал с кресла и вышел в проход.
Мужчина неловко протолкнулся к окну и сел. Казалось, он едва втиснулся между подлокотниками. Эзра не мог понять, связано это ощущение с полнотой или с неуклюжестью в целом. Он кинул тоскливый взгляд в сторону носа самолета. Надо же было проиграть Валентайну единственный оставшийся билет в бизнес-класс. Проиграть в камень, ножницы, бумагу. Эзра сел на свое место и снова углубился в чтение.
– Петер.
Эзра покосился на улыбающегося во все тридцать два зуба соседа.
– Симон, – зачем-то очень сложно, не надеясь на то, что шутка будет оценена, пошутил Эзра.
– Никогда бы не подумал! – снова улыбнулся Петер.
– Не сомневаюсь. – Эзра вернулся к книге.
На пустующее место у прохода сел молодой мужчина в ослепительно белой рубашке и чрезмерно льстиво приталенном пиджаке.
– Петер, – представился новой жертве новый знакомый Эзры.
Эзра вообразил, что Петер этим не ограничится и, вероятно, к концу полета весь самолет будет знать его имя.
– Армани, – представился сосед справа.
– Как джинсы? – скаламбурил Петер.
Француз сделал вид, что шутка ему понравилась. После чего спешно скрылся в ноутбуке.
– Что читаете? – поинтересовался заскучавший Петер.
Эзра вздохнул и повернул книгу обложкой, так чтобы сосед мог ее рассмотреть.
– Это вроде на русском? – нахмурившись, уточнил Петер.
– Да.
– Толстой? – предположил сосед.
– Почти. Достоевский.
– А, не люблю Достоевского, – отмахнулся Петер.
– Скорее всего, это было бы взаимно, – вздохнул Эзра и закрыл книгу. Очевидно, почитать не получится.
– Мрачно как-то, – продолжил развивать мысль Петер. – Зачем такое писать и уж тем более читать? Неужели вам в жизни не
