Поступь Хели - Ирина Итиль
Глава 17. Битва мышей и лягушек
Очнулась Локи, когда ее вытащили на свежий воздух и закинули на плечо. Затекшие руки покалывало, голова была тяжелой и ватной. Волна паники поднялась из живота и ударила в голову, бухая в висках учащенным сердечным ритмом. От неудобной позы у нее перехватило дыхание, а в бедро больно впились ножны катара. Это немного ее успокоило. Она не безоружна, она сможет защищаться.
Локи пыталась рассмотреть, где они, не показывая, что очнулась, но увидела лишь узкую полоску серого асфальта с пучками упрямой травы. Тяжелое дыхание похитителя разносилось над ухом. Они начали спускаться по винтовой железной лестнице. Сетка перекрытий громыхала под ногами Куна, его пояс назойливо позвякивал, тусклые лампы подсвечивали лестницу откуда-то снизу. Стараясь дышать легко и поверхностно, Локи дождалась, когда Кун спустится и отойдет от лестницы. Тогда она напряглась, извернулась и дернула зубами сережку с варварским камнем. С диким воплем Кун выпустил Локи, хватаясь за порванное ухо, а та откатилась в сторону, больно ударяясь плечом. Выплевывая сережку, она напрягла бедро и вскочила на корточки. В босую ногу впился камушек.
Это место было гигантским. Кромежниковый противопаводковый коллектор – подсказала память. Потолок с редкими лампочками терялся в вышине, исполинские серые колонны, желтоватые снизу от сырости, ровными рядами тянулись в глубь зала. Пол был залит водой, и в ближайшей луже Локи увидела свое перепуганное отражение.
– Ах ты маленькое хитрое чудовище, – засмеялся Кун, доставая из-за пояса кривой нож. Кровь из порванного уха стекала по его шее и пропитывала воротник маскировочной куртки, но он, казалось, этого не замечал.
– Что вам надо от меня? – Локи, не отрывая взгляда от Куна, присела, нащупывая катар. Он даже не потрудился обезоружить ее: не то торопился, не то просто недооценил, как многие. Зажав катар коленями, она начала пилить веревку, ощущая, как холодный пот стекает между лопаток по спине.
– За твою прекрасную головку Рейвен Иргиафа назначила солидный куш, – пояснил Кун, поигрывая ножом.
– А, как же я не догадалась, – пробормотала Локи, тихо выдыхая. Веревка потихоньку поддавалась. – Но вы зря так стараетесь.
– Зря? – Кун начал обходить Локи по кругу, и она искоса следила за ним, не теряя из виду. Он был нарочито расслабленным, даже ленивым.
– Я сама хочу увидеться с Рейвен Иргиафой. Сережку отдать хочу, напомнить кое-что. Всего-то надо было меня спросить. И ваша замечательная сережка осталась бы при вас.
– О, прошу прощения за мою бестактность. – Кун поклонился, разводя руки в реверансе. – Последуешь за мной?
– К сожалению, сначала я должна одолеть Кадука. Это был уговор с госпожой мэром.
– Тогда встретимся тут чуть позже?
Локи тоже улыбнулась. Веревка спала, и в руки хлынула кровь, вызывая судорожное покалывание. Она вытерла вспотевшую ладонь о штаны, перехватила катар и встала в защитную стойку.
– Я не могу вас отпустить к Рейвен с секретными сведениями о контратаке.
– Жаль. Разузнал я не так много: этот красавчик-полицейский оказался слишком наблюдательным. Пришлось закончить пораньше с Домом Змеи. А теперь и с тобой.
Кун атаковал сверху. Локи припала на колено, блокируя удар катаром, ушла под его рукой и резко развернулась на пятках, чтобы отразить еще одну атаку. Даже Кайлах не была столь быстрой. Кун играючи теснил ее к ближайшему столбу, и Локи пятилась, едва успевая блокировать удар за ударом. Металл звенел в ушах, адреналин пел в крови, мышцы предплечий и плеч вздулись от напряжения, звенел пояс из монеток. При блокировке Локи приходилось помогать себе второй рукой, потому что и дурман еще из головы не выветрился, и Кун был невероятно силен. При очередном блоке Локи затошнило. Она отскочила назад и выблевала остатки чая и желчи. Сразу полегчало. Утирая рукавом рот, она в отражении лужи успела увидеть занесенный кинжал и откатилась в сторону прямо по воде. Кинжал чиркнул над ее головой, и тут Локи поняла, что может умереть.
Она подскочила, оставляя на грязном полу мокрые следы, бросилась вперед, в плохо освещенную часть зала, и схоронилась за колонной. Кун засмеялся, и смех его отразился от высокого потолка и растекся зловещим эхом.
– Кис-кис-кис, птичка, где ты? – насмешливо протянул он, позвякивая поясом.
Локи зажмурилась, смачивая пересохшие от напряжения глаза, и попыталась выровнять дыхание и пульс. Кун кружил рядом с ней, играл и напевал, заставляя дрожать от напряжения. Она не сможет открыть Утгард без очков истины, она почти беспомощна. Он настигнет ее. Никто ей не поможет. Она одна. Руку с катаром почти свело от судороги.
Бестолково прижимаясь к холодной грязной колонне, Локи беспорядочно рассматривала стены и тени, чуть дернулась и наступила в ледяную глубокую лужу. Она не может сдаться, у нее нет времени на это!
Выждав, когда Кун отойдет подальше, Локи сосредоточилась на духовнике, на Утгарде, на своем дыхании. Нет, здесь не было трещин, за которые она могла бы зацепиться, они все слишком крошечные, слишком незначительные. Хватит разве что лужи заморозить. Она моргнула. И сначала медленно, а потом все быстрее бросилась к выходу, к металлической лестнице, уходящей в высоту. Кун настиг ее за три секунды, но на одну десятую не успел: Локи заманила его в лужу и заморозила ее. Турс нелепо замахал руками и шлепнулся, не успевая затормозить.
– Какого?.. – рыкнул он, подскочил и, размахивая кинжалом, попытался схватить Локи за волосы, но опять не успел. Она подпрыгнула, заморозила лужу, и он снова забавно упал и проехался на животе.
Локи не выдержала и захохотала, повергая Куна в ярость. Ухмылочка сразу слетела с его лица, обнажая звериную злость. В третий раз Локи заморозила лужу так, чтобы придать себе ускорение, и ударила его под челюсть боковой частью рукояти. От неожиданности Кун прикусил язык и взвизгнул, отплевываясь кровью.
Его рывок опрокинул Локи на спину, вышибая из нее возможность дышать, его тяжелое колено уперлось ей в живот, его кинжал вонзился в ее выставленную в защитном жесте левую ладонь. От боли у нее брызнули из глаз слезы, смешиваясь с кровью, капающей из приоткрытого рта Куна. Локи слепо шарила по полу в поисках катара, но шлепала только по воде, и этот звук бился у нее в ушах, будто лягушка беспомощно барахтала лапками. Только вот лягушке удалось переплыть ручей, а она как бедная мышка, которая утонула в этом ручье.
