Городские легенды - Рина Эм
— И потому вы все кидаетесь на людей, стоит только упомянуть про Кривоносова?
— Нет! Не потому, хотя неприятно, конечно. Тут недавно Андрей приехал на похороны тётки. И вот зря он приехал, зря. И совсем зря к Светке сунулся. Что точно произошло, я не знаю. Знаю только, что вскоре уже его самого хоронили. И тоже от инфаркта, кстати! А потом его Наташка приехала и тоже пошла к Светке. Про это все знают. Наташка говорит Светке: «ты потеряла и я потеряла, убери своё зло от меня». А Светка: «хрен тебе, пока не изведу тебя, не успокоюсь». Наташка, бедная, от неё в слезах выскочила, а Светка вышла на улицу и вслед смеялась. И перекрестила её. Наоборот.
— Наоборот перекрестила. Понятно, — устало кивнул он.
— Хохотала при этом, как психованная! Орала: ты ещё больше потеряешь, в аду гореть будем обе. Вот так. А потом он снова явился.
— Кто? — прикрыв глаза переспросил Максим.
— Демон же, ну! Ищет Андрюху, чтобы убить, а Андрюха итак умер. Демон же не понимает. Злится, людей хватает.
— Ну, предположим, даже пусть он существует. Но какой смысл демону искать и убивать Андрея? В чём его мотив?
Лада вдруг засмеялась, запрокинула голову:
— Ой, да! Фигня полная! Но они так думают, селяне. Типа он должен убить потому, что его призвала за этим Светка. И от того они на Андрея в обиде, что как бы из-за него все беды.
— Понятно, — кивнул Максим и подумал, вдруг в этом есть какой-то смысл? Может тут орудует уголовник, или что-то ещё?
— Лада, а ты его видела, этого демона? Как он выглядит?
Она снова засмеялась и Максим спросил:
— Что такое?
— Да, я его видела, — кивнула Лада.
— И как он выглядит?
— Как угодно, понимаешь? Или вообще никак. Перед тобой будет и ты никогда не поймёшь, что это он и есть!
— Ты хочешь сказать, он меняет обличья, или что?
— Угу. Меняет. А мне надо идти, товар разложить. Ты все вопросы задал? — спросила Лада.
— Спасибо за ответы. Ну, не буду отвлекать больше.
— Уедешь теперь что ли?
Он угукнул, думая про себя, что от её ответов в общем-то никакого толку. Демон, ведьма. Чушь. Надо найти ещё кого-то, более адекватного.
Она кивнула:
— Ну и правильно, уезжай и выброси всё это из головы. У тебя есть свои дела, да и вообще ты в отпуске. Отдыхай. Зачем тебе эта чушь? Демоны, проклятья. Ясно же, что это бабкин бред.
Максим тщательно разгладил листки и сложил блокнот. Поднял голову. Из полумрака за прилавком на него смотрела продавщица Лада.
— Откуда ты знаешь, что я в отпуске и вообще что-то про меня знаешь? Кто ты? — спросил Максим.
— Да твою ж мать! Прокололись мы на мелочах. М-да! Ну ладно, зайдём с другой стороны! — продавщица криво оскалила рот. Алая помада поплыла, глаза полыхнули злобой, как вчера, в машине у Натальи. — Пригодится нам и участковый.
От её вкрадчивого голоса волоски на руках встали дыбом.
— Ты кто, а? — повторил он.
— Я то, во что ты не веришь. Потому стой смирно и не мешай. Больно не будет, — Лада медленно положила на прилавок обе руки.
Доски скрипнули, качнувшись.
— Стой, я тебе приказываю! Я тебя арестую, если дёрнешься, — отступая сказал Максим.
— А тут нет у тебя власти. И священника нет. И церкви нет. И тебя не будет скоро.
Грузная продавщица вскочила на прилавок одним движением, будто кошка на шкаф. Взвизгнули доски, глаза её горели как угольки. Она готовилась прыгнуть на него, он видел и растерялся. Люди так себя не ведут.
— В сторону! — бабуля-божий одуванчик, которая только что чуть не прибила его на улице, влетела в магазин с доской наперевес и с размаху хряпнула продавщицу по лбу.
Раздался хруст, продавщица свалилась на пол. Не успел оторопелый Максим заглянуть туда, как она вспрыгнула обратно на прилавок. На середине лба у неё виднелась вмятина. Лада подняла руку и коснулась её. Затем издала странный и мерзкий смешок.
Максим готов был поклясться, что видит, как её глаза хаотично вращаются в глазницах.
Бабуся крикнула:
— Что, не берёт тебя доска?! А это тебе как?! — и плеснула Ладе в лицо из банки.
Как только капли коснулись кожи, продавщица издала страшный вой, дрогнули, кажется, даже окна. Схватившись за лицо она зарычала, а под пальцами шипела и плавилась кожа.
— Уходим! — бабулька потащила Максима за собой, откуда только взялась сила.
Оказавшись под палящим солнцем, он вытер взмокший лоб. Что он сейчас видел?!
— Ну что, жив? — спросила бабушка.
— Да. Спасибо. А что там сейчас было?
Она махнула рукой:
— Да кабздец, что это было. Всё! Конец деревне. Прибрал и продавщицу. Я ещё вчера заподозрила, — она вытерла лоб. — Пора валить.
— Я ничего не понимаю, — пожаловался Максим.
— И не надо. Надо уезжать отсюда, прямо сейчас, ясно? — проговорила старушка.
Дождавшись кивка, сказала:
— Ну вот что, я с тобой поеду, пока цела. Чувствую, он уже всех захватил. Нинку даже прибрал, сволота… она дрова колола у забора... Подкрался, гад и всё, нету Нинки! Ладно, я только документы прихвачу. Завезёшь меня, ладно?
Он кивнул. У дома старушки остановил машину, произнёс:
— Я на пол часа отъеду.
— Ты что, бросить меня на произвол судьбы хочешь?! — изумилась она.
— Мне надо еще одного человека увидеть. Вы не волнуйтесь, я за вами обязательно вернусь и отвезу куда скажете.
Она кивнула:
— Только не забудь. Мне тут долго не продержаться. Конец деревне. Всё.
Часть 1 Подселенец. Глава 4
Максим ехал вдоль улицы, пока не встретил детвору на великах. Подростки гнали куда-то по своим делам.
— Ребята, где тут Света живет?
— Какая Света, Морякова, или ведьмина дочь? — тут же спросили в три голоса и он вынужден был согласиться:
— Ведьмина дочь.
— А, эта вон там…
Света была во дворе и тоже занималась рубкой пиленых дров. Видимо недавно всем привезли. Увидев его воткнула топор и
