Выпускник - Роман Романович
Я вышел из покоев и уткнулся в дежурный отряд.
— Какие-то проблемы? — посмотрел я на мужчин, что преградили мне дорогу.
— Никак нет, — всё же расступились они, — Но по дворцу сейчас не рекомендуется ходить.
Проигнорировав это безусловно ценное наставление, я отправился к Ольге. Она находилась дальше по коридору, в компании ещё двух человек. Когда вошёл внутрь, то увидел саму женщину, её сына и Сергея.
— Эдгард! — воскликнула женщина.
— Парень, ты цел! — вскочил Сергей.
Я разного ожидал. В первую очередь осуждения и обвинений за то, что так вышло. Беспокойство за меня… Это было приятно и тем ещё больнее от того, что я подвёл их.
— И вы целы, — улыбнулся я.
Сергей первым добрался до меня и обнял. Ольга тоже в стороне не осталась.
— Ты уже был у той девушки? — спросила женщина, когда с объятиями было покончено.
— Нет. Только вернулся. Переоделся и сразу к вам отправился.
— Зайди к ней. Срочно. Ей плохо и что-то я сомневаюсь, что целители полностью помогут. А ты вполне можешь.
— Хорошо. У вас точно всё в порядке? Как так оказалось, что… Ну…
Было неловко говорить, что её взяли в плен.
— Меня подловили по дороге домой, — ответила Ольга, — Благодаря тебе в плену я пробыла недолго. Двух часов не прошло. Всё, иди. Мне моя целительская совесть не позволяет задерживать тебя.
Ольга выглядела обеспокоенной. Не за меня, как ни странно, а и правда за Катю. Я помню, насколько плохо выглядела девушка, когда мы её только нашли. Но… она же бес. Может пока не высшая, но точно ею станет. Что с ней случилось, что не помогает регенерация, а целители не справляются?
С каждой секундой, что думал над этим, беспокойство росло. Убедившись, что у Гвоздевых дела обстоят хорошо, вышел обратно в коридор и отправился в сторону Кати. Я точно знал, что она находится в здании. Знал и направление. Но не маршрут.
— Вам сюда нельзя, — преградил мне дорогу гвардеец, когда я попытался выйти за пределы отведенного крыла.
— Мне нужно к Екатерине Майер-Медведевой.
— Нельзя, — повторил мужчина.
Я прикрыл глаза, чувствуя, как поднимается бешенство.
— Ты не понял, — посмотрел я на помеху, — Либо меня проводят добровольно, либо я разнесу весь дворец, но пройду к ней.
— Господин, — подошёл ко мне ещё один гвардеец, — Угрожать княжеской семье не самое разумное.
С ним подошли ещё трое, что встали у меня за спиной.
— Не самое разумное задерживать меня.
— Я передам то, что вы хотите встретиться с княжной. Вернитесь пока в свою комнату.
Время… Я понимал, что надо проявить благоразумие, но также я понимал, что в некоторых делах любая секунда может оказаться как решающей, так и фатальной.
— Жду минуту. Передайте князю, Родиону или Ольге Владимировне мои слова.
Тот гвардеец, который «благоразумный» кивнул и отошёл, доставая рацию.
— Да кто этот парень? — услышал я шёпот сзади. Поворачиваться не стал.
— Кажется он участвовал в битве. Лучше его не трогать.
На лицо сама собой набежала усмешка. Они правы, лучше меня не трогать.
Пока ждал, задумался, а всерьез ли я готов штурмовать дворец. Признался себе, что да. Если мне откажут, буду пробиваться силой. Посмотрим, что тогда сделает князь. Наказывать меня нельзя. Сдержать просто так тоже не получится.
Обошлось. Мне передали, что я могу пройти. Ну я и прошёл. Где-то на полпути меня перехватил слуга и довёл до нужного места. Внутри оказался князь и Ольга Владимировна. С ними я задерживаться не стал.
— Мне нужны образцы крови того рыцаря и его броня, — с ходу потребовал я, — Но это потом. Через пару часов. Будут проблемы, зовите.
Не вежливо, нарушает все мыслимые и немыслимые правила этикета, но…
Когда я вошёл внутрь палаты, то Катя лежала на больничной койке. Над ней руками водил целитель. Второй стоял рядом и наблюдал. Катя лежала с закрытыми глазами, бледная и исхудавшая. Ей поставили капельницу, а раны перебинтовали, что говорило о неработающей регенерации.
Диагностирующие печати уже были готовы, оставалось их активировать. Сил у меня не то, чтобы много накопилось, но на диагностику хватит.
— Соколов! — шёпотом и с возмущением позвала Ольга Владимировна, которая зашла за мной следом.
— Тсс… — шикнул я на неё.
Два целителя вытаращили глаза на эту дерзость.
— Молодой человек, что вы здесь делаете? — спросил тот, кто стоял и наблюдал.
Я его проигнорировал, продолжая считывать данные. Дьявольщина какая-то…
Развернувшись, я схватил Ольгу Владимировну под локоть и вывел обратно в комнату. Князь исчез. Как и прислуга ушла. Мы остались одни.
— Это ненормально, — сказал я женщине, — Её уровень силы и способности к регенерации откатились назад. Будто она не близка к уровню высшего беса, а почти обычный человек. Тяжело раненный, во время серьезной болезни, истощенный, слабенький бес.
— Мы и сами заметили, что с её регенерацией что-то не так, — с ядовитым сарказмом ответила женщина.
— Нет, тут что-то другое… Когда я к ней вошёл, то увидел её распятую на цепях. Кто-то выкачивал из неё кровь. Это походило либо на эксперимент, либо на обряд.
Женщина прикусила губу, а я запоздало вспомнил, что говорю с матерью, чья дочь пострадала.
— Если сложить то, что я видел тогда и то, что вижу сейчас, получается, из неё выкачали силу беса. А ещё жизненную силу, что почти одно и тоже, но не совсем. Так, надо проверить…
Я вернулся и запустил ещё одну диагностику. На этот раз целители встретили меня гневными взглядами, которые я тоже проигнорировал. Вернувшись к Ольге, поделился выводами.
— Так и думал. Её организм словно на десяток лет постарел. Хотя слово старость не совсем верное слово. Энтропия более подходящее.
— Причем здесь энтропия?!
— Если я прав и из неё выкачивали насильственно жизненную силу, то это привело к накоплению другого вида энергии — разрушения. Что можно назвать эффектом энтропии. Который скопился не за десяток лет, как должен был, а за считанные минуты. Для нас это означает, что Катю ограбили и поэтому у неё нет сил восстановиться. Но ограбили не просто так, ещё и мусора накидали, сработав грязно. Поэтому её организм сейчас загажен и у него нет сил на восстановление.
— С ней работают лучшие целители.
— Да, я видел. Они пытаются лечить раны, диагностируют её,
