Гризельда - Ева Финова
– Всё-таки ушёл… – выдохнул детектив, плюнув прямо на почерневшую стену, мимо которой проходил. Но стоило ему сделать ещё шаг и по привычке на очередном перекрёстке исследовать взглядом поперечную улицу, как он громко присвистнул, заметив внизу кровавые следы. Красная лужа красовалась возле стены, на дорожке, усыпанной мелким гравием и бетонной галькой, а чуть дальше из кучи мусора выглядывали наружу человеческие пальцы.
Глава 7. Лиходеи
Серые грязные стены квадратного помещения подземелья плакали, собирая на полу овальные мутно-коричневые лужи. Холодный камень конденсировал влагу из витающего в воздухе пара.
Громкий свистящий сквозняк гулял по экспериментальной комнате. Одетый в белый халат учёный стоял у алхимического стола подле перегонного куба, а его взгляд был прикован к реторте с алкагестом на донышке. Пучки человеческих волос, разной длины и толщины, медленно исчезали в слабом растворе сернистой жидкости, плавно нагреваемой спиртовой горелкой.
Взгляд худосочного мужчины, одаренного буйной пегой шевелюрой, был прикован к алхимическому составу, сверкающему из-за растворённого живого материала.
– Эссенция жизни… – пробормотал он с предвкушением. – Предпоследняя ступень, необходимая для создания живого фарфора.
– Что ты сказал, дорогой? – За его спиной словно из ниоткуда показалась высокая красотка с соблазнительными формами, затянутая от ступней по самое горло в чёрный кожаный костюм.
– Ничего, это я так, – отмахнулся алхимик. – Скажи лучше, где остальные? Ещё не пришли?
– Труполюб, похоже, застрял на работе, – фыркнула красавица, грациозно двигаясь за спиной учёного. – А вот Асмундо должен явиться с минуты на минуту.
Подкравшись сзади, она соблазнительно прильнула к алхимику, обнимая его за шею.
– Джина! – недовольно выкрикнул тот. – Не видишь, я занят!
Красотка надула губы и проворчала прямо в ухо объекту своего вожделения:
– Бу-у-у, ты всегда занят, Голди. И если тебя периодически не отвлекать, будешь сутками торчать здесь со своими склянками, банками, мензурками, реагентами. Фу, гадость!
– А ты? – парировал учёный, недовольно поведя плечами в попытке отстраниться. – Ты давно перестала следить за своим бывшим, от которого сбежала уже сколько? Шесть, семь лет назад?
– Пять, – недовольно проворчала она. – И он не бывший. Мы ещё не разведены.
– Тебя наверняка уже три года как похоронили, так что я прав, Джинджер.
Услышав своё полное имя, красотка отшатнулась от приятеля как от чумного и громко зашипела:
– Не называй меня так! Джинджер умерла!
– Да-да, – не стал спорить алхимик, меняя тему: – Ну и?.. Где там наш Монди? Где могильщик с новым урожаем? Где они?
– Почему ты у меня спрашиваешь? – недовольно возмутилась Джина. Её лимонно-жёлтого цвета глаза смотрели зло и довольно мстительно.
Шагнув чуть в сторону, она бросила взгляд на колбы, фильтры, воронки, водоструйные насосы, висящие над столом на металлических подставках и соединённые между собой стеклянными трубочками. План созрел сам собой.
Подойдя ближе, она попыталась незаметно приоткрыть запирающий вентиль, необходимый для подачи водяного пара. Таким образом снижалась концентрация агрессивного алкагеста.
Однако недремлющий Голди её остановил:
– Даже. Не смей. И пальцем. Тронуть. Мой. Шедевр… – Он говорил тихо, спокойным голосом, делая интонационные паузы. И лишь горящие кровавым бешенством глаза выдавали в нём настоящую бурю эмоций, сдерживаемую из последних сил.
– Ой-ой, не кипятись! – Красотка подняла руки вверх, делая вид, будто сдаётся.
Однако Голди это не обмануло. Поэтому он продолжил пристально следить за Джинджер, отправленной шпионить за тройкой лиходеев в пользу общего хозяина.
– Раствор малики, кровь врага, пролитая на рассвете, и многие-многие уникальные ингредиенты, получение которых может занять не один год… Ты просто не понимаешь, какой большой труд заключён в этой вот реторте. Поэтому даже не смей прикасаться к моему творению, иначе наш общий хозяин будет крайне недоволен.
Терпеливое объяснение наконец возымело действие, и шпионка сделала шаг назад, негромко буркнув:
– Ладно, не буду. А то свалишь на меня неудачу в эксперименте. Это ты запросто.
На подобную откровенную провокацию Голди отвечать не стал. Вместо этого он фыркнул и отвернулся обратно к алхимическому столу. А Джина закатила глаза к потолку, собираясь вздохнуть, но тут её взгляду предстали мерцающие молочно-зелёные прямоугольные огоньки. И она задумалась, невольно отвлекаясь на интересное освещение дальней комнаты подземелья.
– Кстати, я сегодня заглядывала в то самое капище, которое откопали строители.
– И? – моментально заинтересовался Голди.
– Ничего интересного, всё, что представляло хоть какую-то ценность, уже унесли строители или стащили мародёры.
– Да ты не понимаешь! – вознегодовал учёный. – Что угодно может стать прорывным изобретением, полезной информацией, интересным открытием! – Голди воодушевлённо махал руками в воздухе, будто дирижировал мыслями в голове. – Вот я, например! Если бы не встреча с той старухой, за которой мы сейчас охотимся, то я бы никогда не додумался, что для создания эссенции жизни можно использовать обычные человеческие волосы. А всё потому, что именно в них накапливается больше всего остаточной душевной энергии из-за наличия в волосах металлических соединений. Это гениально! Нет, это действительно гениально! Именно поэтому я просил всех вас найти Гризельду живой. Даже если она откажется сообщать, куда дела гримуар Фено.
– Эта гадина стащила его прямо у вас из-под носа. Конечно, она гениальна! Кто же спорит? – вначале огрызнулась Джина, но встретив злой взгляд алхимика, пошла на попятную. – И вообще, я здесь не за этим. Пока Асмундо не пришёл, может быть, сходим и проветримся, а? – Её губы обворожительно улыбнулись, а голос приобрёл воркующую интонацию. – Из-за моего розыска и портретов, висящих на каждом углу этого гадкого города, я не могу себе позволить завести даже маленькую интрижку. Потому что сдадут меня на следующий день, как счастливую находку пропавшей жёнушки детектива. Вот и приходится…
– Да-да, обратить взор на такого негодяя, как я. Кажется, я это уже миллион раз слышал.
– Ну, раз слышал, то будь добр, помоги даме в трудной ситуации, а?
Джинджер двинулась в сторону Голди, призывно покачивая бёдрами. Взгляд её был прикован к губам учёного, искривлённым в сардонической ухмылке. Это и возбуждало её в алхимике больше всего. Такая пикантная ненавязчивость, приправленная толикой взаимной ненависти, обычно поливалась сверху тоннами полного пренебрежения чувствами друг друга.
Но когда
