Эспер 23 века - Марк Грайдер
Поднявшись с мягкого кресла, я направился к выходу. Я уже и забыл, насколько этот дом огромен. С тех пор как я покинул эти стены много лет назад, мало, что изменилось. Однако привыкать заново было не так просто, как казалось на первый взгляд.
Широкая лестница, по которой я спустился на первый этаж, отдавалась в подсознании смутными воспоминаниями. Кажется, когда-то я часто бегал по ней вместе с братом. По-моему, мы даже играли. Только эти отголоски прошлого были настолько туманными, что помнил я всё только по ощущениям.
Наконец-то, дойдя до гостиной, где собралось всё семейство, я осмотрелся. Огромный зал, котором было довольно уютно. Мало того, что атмосферу создавал большой камин, так ещё и мягкие диваны с креслами, расставленные полукругом, напоминали фрагменты из какого-то семейного фильма. Единственное, что смущало: портреты, вывешенные вдоль стен.
На некоторых из них я признал родственников. Даже покойную мать, которая так же грозно смотрела на меня с полотна, как делала это при жизни.
Она не особо любила меня. Нет, не потому, что я был хулиганом, скорее наоборот. Считала, что мои таланты, которые стали раскрываться ещё с рождения, поведут меня не туда. Острый ум станет оружием, которое соблазнит встать на тёмную сторону.
По сути, она была права. Прямо провидица, ничего не сказать. Интересно, жива ли? После того как я покинул родовое гнездо ни разу не связывался с ней, впрочем, как и она со мной.
А вот отец, что висел рядом с ней, был совсем другим. Таких обычно называют добряками. Смеющийся взгляд и улыбка, от которой аж морщины рядом с глазами виднеются. И это несмотря на то, что он был главой рода, да и вообще самым знатным человеком в республике.
Ну… как знатным? Скорее самым влиятельным и известным. Его способность, которая передалась, в следствии, брату, отличала его от остальных. Именно благодаря ей его боялись и остерегались.
Правда, с братом получилось иначе. Он не достиг того уровня, на который был способен наш отец.
Способность: уничтожение.
Нет, не то, о котором вы подумали. Он не уничтожал города или страны, ну или врагов. Всё гораздо проще. Как и мой брат, отец мог с легкостью стереть чужую способность. Понятное дело, что на некоторое время, но даже этого хватало, чтобы вогнать в страх людей со сверхспособностями.
Ну, представьте. Вы один из группировки, допустим, мафиози (самый яркий пример). Пришли на сходку с другим кланом. А тут “бац”, и вы стоите без штанов, с голой жопой. Никакого вам оружия или хотя бы брони от пуль. Ничего. Совсем.
Именно так и чувствуют себя одарённые, когда их способности на нуле. Только вот. Отец мог не просто стирать эти способности на время, но и уничтожать камни внутри человека, которые и давали эту суперсилу. Проще говоря: каратель одарённых, который спокойно мог сделать человека обычным.
Но даже такого человека, как он, сломила болезнь. Вирус, от которого лекарства, на тот момент времени, не было. Жаль, ведь он был тем, на кого я хотел всегда ровняться. Точнее, на его силу. Характер-то у него был… такой себе. В этом наша мать всегда выигрывала.
— Итак, — произнёс Сергей, отчего я снова вернулся в реальность и перевёл взгляд на своё новое семейство. — Перейдём сразу к делу.
Судя по ухмылке старшего брата, я был прав. Он, оказывается, обычный нытик и ябеда. Так, кажется, называют детей в этом возрасте. У нас же это были самые настоящие крысы, от которых мы всегда пытались избавиться.
Конечно, избавляться от брата было рискованно, но… наказать за такое. Почему бы и нет? Однако я решил всё-таки послушать, что скажет мне на это мой отец (странно, его так называть, когда осознаёшь, что это всего-навсего твой младший братец).
— Роман, я понимаю, что тебе тяжело после больницы и того, что ты перенёс.
На этой фразе я фыркнул. Конечно, не вслух, про себя. Но всё же отчего-то было смешно, если учитывать, что я попаданец в это новое тело.
— Однако не стоит срывать свой неоправданный гнев на других. Ты должен извиниться перед своим братом за то, что ударил его без уважительной причины.
Без причины? Ага, значит, он ещё и скрыл то, почему это произошло. Ну, точно, крыса. Как же я ненавидел таких людей. Обычно они не могли никогда отвечать за собственные поступки.
— Но, папочка! — внезапно заступилась за меня сестра, посмотрев на отца. — Он ведь ни в чём не виноват. Это всё старший брат! — она покосилась в сторону Сергея-младшего и недовольно сморщила нос. — Это он во всём виноват!
— Это неважно! — в ответ строго произнёс отец. — Любой конфликт нужно решать словами, а не кулаками!
Ну да. Конечно. Именно это и стоило сказать, когда он пришёл ко мне перед смертью, в мой кабинет и направил на меня дуло пистолета. Видимо, у моего младшего братца иное представление фразы: “решить всё словами”.
Пока Екатерина пыталась ещё что-то вставить, я невольно перевёл взгляд на Марию, которая просто опустила глаза в пол. Видимо, её мнение совсем не учитывали в этой семье. М-да, на нашу старуху она совсем не похожа, хотя, если честно, я думал всё иначе. Думал, что Сергей выберет себе в жёны именно подстать нашей матери. Всё же она была для него неким эталоном, который души в нём не чаял.
Потом я посмотрел на Сергея-младшего. На его лице уже расплывалась жадная и ехидная ухмылка, которая так и говорила о победе надо мной. Мол: смотри, я же предупреждал! От этого я только второй раз насмешливо фыркнул про себя, но эмоции решил не показывать.
Когда глава семейства, наконец-то, смог утихомирить свою дочь, он строго посмотрел на меня.
— Я жду! — грубо заявил он. — Иначе, тебя ждёт наказание!
Ого, в этом доме ещё и наказывают? Даже интересно стало, что за наказания такие. В своё время, помню, меня сначала запирали в комнате на весь день без еды. А потом, когда мать поняла, что это не действует, дополнительно отсыпала несколько ударов плетью по спине.
Вы, наверное, думаете: что за средневековые методы? Сейчас вроде новый век. Век квантовых технологий, даже не информационных. Какие, к чёрту, плети?
Скажем так, она была немного помешенной на старине и всё время умудрялась находить применение древним методам. Никто не понимал такой любви к этому всему, семья просто принимала это. Бога же тоже никто не видел,
