Навигатор - Михаил Ежов

Тайные кланы: Навигатор

Глава 1

Меня разбудил стук в дверь. Удивительно настойчивый и потому невежливый. Так долбиться в чужую квартиру мог лишь один человек. Исама, мой сосед. Ну, и, вроде как, друг. По крайней мере, он сам в это верил свято и истово. Жизнь не баловала Исаму знакомыми, которые были бы к нему расположены, так что тех, кто не гнал его взашей, он автоматически причислял к своим друзьям.

Сев на кровати, я протянул руку к будильнику. Ну, конечно! Мог спать ещё пятнадцать минут! Но Исама мне не позволил. Неудивительно, что у него нет друзей. Лично я в данный момент был очень близок к тому, чтобы стать его врагом.

— Кенджи! — вопль сопровождался ударами в дверь. — Вставай! Ты проспишь свой первый день в менториуме!

Так называются в этом мире высшие учебные заведения. Милитаристского толка. Каждый уважающий себя парень должен поступить и отучиться в таком. Если сможет, конечно.

Мне вот свезло попасть в третий по престижности в стране. Менториум «Коганэ но Сару». Здесь воспитывали бравых артиллеристов. Взращивали военную элиту Империи. Круче считалось только пилотирование истребителей и служба на флоте. Но туда без самого высокого блата не пробиться. Надо быть аристократом, причём из древних родов. То есть, род должен был появиться не раньше двухсот лет назад. Остальное здесь считается молодняком. Мне же выкатили покровительство папины друзья. Пока он мотал срок в крепости Юсай. Туда отправляют, в основном, якудз. Моему предку осталось восемь лет. Если будет себя хорошо вести. Но здесь в заключении все паиньки. Никаких бунтов и так далее. Ходят строем, делают одно и то же. Могли бы участвовать в олимпиаде по синхронному плаванию, если бы в этом мире проводились олимпиады. Я смотрел репортаж о японских тюрьмах. Интересовался, как проводит время мой так называемый папаша.

Менториум интересовал меня, прежде всего, как место, где всерьёз обучают боевым искусствам и, главное, — магическим техникам нападения и защиты. Без них в этом мире ничего путного добиться невозможно. Поэтому все буквально одержимы стремлением как можно дальше продвинуться в изучении данной дисциплины. И подняться как можно выше по бойцовским рангам. Конкуренция высокая, и без магии достичь вершин не получится. Так что на менториум я в этом плане возлагал большие надежды.

— Кенджи! — надрывался за дверью сосед. — Открывай! С тобой всё в порядке?!

Да, не услышать Исаму можно было, лишь умерев. Но с этим я не торопился: было уже, хватит на ближайшее время.

Вздохнув, я откинул одеяло и слез с кровати. У меня единственного был такой предмет мебели, и мне пришлось самому сколотить его. Получилось не с первого раза. Всё-таки, я всю жизнь не плотником трудился. Другая была работа, более… пыльная.

Каждое утро я проверял, вернулось ли ко мне обоняние. Без особой надежды. Просто привычка. Ритуал, знаменующий начало дня. Надо же как-то включаться в то, что тридцать два года спустя после своего рождения я встаю с кровати в ином мире в теле семнадцатилетнего парня.

Хоть с физиологией повезло. Метр восемьдесят, атлетичный. Спортсмен. Занимался плаванием и, как все здесь, боевыми единоборствами. Понятия не имею, куда делась душа бедолаги, уступившего мне тело. Как в него угодила моя — тоже без понятия. Помню только, что на последнем задании попал в окружение, и моё гнездо закидали гранатами. По всему, должен был погибнуть. Просто не мог выжить. Но, клянусь всеми святыми, если они существуют, не так я представлял загробную жизнь!

Я взял с тумбочки пузырёк с местным парфюмом. Как утверждала реклама, с очень сильным и стойким запахом. Он остался от отца парня, в теле которого я вот уже второй год существовал. Того самого якудза, дружки которого пропихнули меня в менториум. Открутив под грохот и истеричные вопли соседа крышку, я глубоко вдохнул.

Нет, не сегодня. Носовые рецепторы остались глухи к чудесам японской парфюмерии.

Кенджи Исикава переболел в детстве какой-то местной хренью, вызывающей воспаление некоторых отделов мозга. В том числе, отвечающих за обоняние. Так что я теперь был его лишён. Врач, к которому я один раз сходил, сказал, что надежда есть. Но не факт.

Поставив флакон на место, я встал с кровати, потянулся и направился к двери. Щёлкнув замком, распахнул дверь, и в квартиру буквально ввалился Исама. Перепуганный и бледный.

— Как же ты меня напугал! — завопил он, пытаясь сохранить равновесие.

Пришлось помочь ему не упасть.

— Спасибо! Ты что, оглох?!

— Я мог спать ещё пятнадцать минут, — сухо заметил я.

— Но ты опоздаешь?! Как твой друг, я не мог этого допустить.

— С задачей ты справился.

Я направился в туалет. Исама продолжал говорить со мной из-за двери. Удивительно невоспитанный молодой человек по местным меркам.

— Я тоже иду в менториум, — сообщил Исама. — Будем учиться вместе. Я тебе не говорил?

— Нет! — крикнул я.

Только этого не хватало! Будто мне мало этого психа на одной лестничной площадке!

Жильё у меня было социальное. Выдано императорским комитетом по опеке и им же оплачивалось. О детях здесь заботились, даже если их отцы были якудзами. При условии, что мать умерла, конечно. А мать Кенджи Исикавы скончалась три года назад от рака лёгких. Во всяком случае, так значилось в свидетельстве о смерти, которое я обнаружил в ящике письменного стола. Вообще, мне пришлось во многое вникать, когда я оказался здесь. Собирал сведения о «себе» буквально по крупицам.

— Будет здорово, если попадём в одну группу, да?! — с надеждой гаркнул Исама.

— Хоть бы, хоть бы… — пробормотал я и вышел из туалета. — Приготовь мне завтрак, пока я наведаюсь в ванную.

Исама с готовностью кивнул.

— Что ты хочешь?

— Что найдёшь на кухне. Всё равно.

Никогда не привиредничал в еде. Привык радоваться, если вообще нашлось, что пожрать. Бывали недели, когда приходилось обходиться консервами, а то и вовсе добывать пищу в лесу. Так себе удовольствие. А теперь, когда мне остался лишь вкус, без запаха, вообще без разницы. Тем более, ничего особо отвратительного в местной кухне я пока не обнаружил.

Скрывшись в ванной, я на мгновение задержался у большого, почти в полный рост, зеркала. Это тоже был ежедневный ритуал. Я должен был убедиться, что не сплю, что