Андре Олдмен - Древо миров
Давор подошел и застыл возле открытой дверцы клетки. Пятеро воинов с копьями-факелами толпились за его спиной, остальные по-прежнему стояли в отдалении у стены склепа.
— Кто первый из вас последует за Великим Тарки — наем? — спросил десятский.
— Почему не ты? — рыкнул Опас.
— Я уйду последним.
— Месьор Давор, — заговорил Дагеклан, потирая запястья и разминая пальцы, — я уважаю чужие традиции, но позвольте все же высказать несколько соображений на сей счет. Почему вы так настаиваете, чтобы мы приняли яд? Насколько я понимаю, выход из этой пещеры надежно завален, и бегство невозможно. Исполните свой обычай, а нам предоставьте прожить столько, сколько мы протянем, наглухо замурованные в этом склепе. Ибо добровольная смерть от яда — бесчестье для воина. Лучше умереть от голода.
— Я видел, как ты пил из Отходной Чаши с Мидгаром, — сказал десятский, — только поэтому веду с тобой речь. Ты больше не пленник, поэтому в твоих словах есть резон. Но я не могу позволить тебе и твоему побратиму гному остаться в склепе после нашего ухода на Ледяные Поля. В коробах много еды, которая надобна Великому Таркинаю во время похода к острову Горячего Льда. Вы же, без всякого сомнения, испытывая муки голода, уничтожите припасы.
— Тогда дай мне оружие и позволь умереть в честном бою. Вас два десятка, так что исход схватки предрешен.
— Ты храбр, чужеземец, но и этого я не могу тебе позволить. Те, кто падет от твоей руки, останутся здесь. Только принявший священный яд попадет в свиту Таркиная.
— В червя земного он попадет, — прорычал Опас, ворочаясь, словно медведь в берлоге, — в мокрицу ничтожную воплотится…
— Хорошо, — сказал Дагеклан, — вижу, иного выхода у нас нет. Но я хочу принять яд не так, как выпили его рабы и наложницы. Я — свободный человек и желаю сам поднести к губам сосуд смерти!
Гном охнул и сунул в рот кончик бороды. Опас разразился страшными ругательствами, вцепился зубами в деревянный прут клетки и принялся его яростно грызть.
Дагеклан протянул левую руку, но, вместо того чтобы взять кувшин, оттолкнул его в сторону и, вскочив, ударил правым кулаком Давора в подбородок. Десятский опрокинулся навзничь, выронив золотой сосуд под ноги своих воинов. Темная струйка вытекла на соляной пол склепа — раздалось шипение, и желто-зеленое облако окутало пятерых ругов.
— Мурий! — возопил гном, в ужасе забившись в дальний угол клетки. — Берегись, дух соли освободился!
Он натянул колпак на лицо до самого подбородка, продолжая выкрикивать что-то непонятное из-под плотной шерстяной ткани.
Железная Рука был уже возле носилок с телом Таркиная — желтое облако осталось у него за спиной.
Рыцарь выхватил из груды оружия свой двуручный меч и обрушил его на ругов, бросившихся на него от стены, выставив вперед копья с пылающими наконечниками. К потолку склепа взметнулись искры и ошметки горящей пакли…
Желто-зеленое облако, поколебавшись в воздухе, медленно двинулось в сторону клетки. Давор и пятеро воинов остались неподвижно лежать на полу склепа — глаза их вылезли из орбит, на губах была пена, тела мучительно выгнулись…
— Пошло вон! — заорал Опас, выдрав зубы из прута решетки и плюясь древесными щепками. — Ты, Мурий, или как там тебя! Я не руг, меня так просто не сожрешь!
Облако дрогнуло и остановилось.
— Ага, — заревел кунн, — дюжину мерзких жаб в твое бесплотное брюхо! Сгинь — пропади!
Желто-зеленый туман поредел и рассеялся. Опас испустил победный вопль и вскочил, ударившись толовой о потолок клетки.
Несколько ругов, атаковавших Дагеклана, уже корчились на полу, сраженные мечом рыцаря, другие продолжали наступать, делая выпады копьями. Одежда Железной Руки тлела в нескольких местах, но он не обращал на это внимания, отбивая горящие наконечники и сам нанося смертельные удары. Часть воинов, смекнув, что только мешает своим товарищам, устремилась к клетке. «Кувшин с ядом подберите!» — закричал кто-то, но вид шести мертвых тел заставил храбрецов отшатнуться: кожа желтыми лоскутьями слезала с перекошенных лиц, обнажая черепные кости, глазные яблоки выпали, распухшие губы лопались, как перезрелые помидоры…
Когда перепуганные руги подняли глаза от этого страшного зрелища, они увидели перед собой маленького человечка в высоком колпаке. Дядюшка Гну б стоял перед клеткой, уперев в бока кулачки, победно задрав бороду, — и улыбался.
— У нас в Тюирнлги говорят: «Не проси утиральник, пока в штольню не слазишь», — молвил он важно. — Разбежались, понимаешь, компании им захотелось. Чего это мы на Ледяных Полях забыли? Ничего не забыли. Вам туда надо? Вот и ступайте с миром. Пока я снова Мурия Солерода не вызвал.
Руги неуверенно переглянулись, потом один, видно самый сообразительный, заявил: «Ты — колдун».
— Да, — сказал гном гордо, — еще какой колдун. Могу в кротов превратить, будете на ваших Холодных Полях лед грызть. А вон там, в клетке, настоящий кунн — людоед. Его из племени — то изгнали, за то что дедушку родного сожрал. Так что выбирайте: он сейчас голодный.
Звон оружия возле носилок Таркиная смолк. Там тоже вступили в переговоры. Вытирая о штанину окровавленный меч, подошел Дагеклан; уцелевшие руги топали следом, понурив головы.
— Они говорят, что не желают смерти в бою, — пожал плечами рыцарь, обращаясь к гному. — Тогда, дескать, не смогут сопровождать своего господина, и Таркинай сильно опечалится. Яду просят.
— Вольному воля, — весело откликнулся недорослик, — пускай отведают. От такого яду умереть, оно, конечно, не так мучительно, как от Мурия Солерода или от ран…
— Мы не трусы, — мрачно сказал руг с рассеченной губой, — сойдись я с этим воином раньше, не уступил бы поля. Велика честь погибнуть в сражении, но сейчас мы уже мертвы и должны исполнить последний долг перед своим вождем. Хотите — оставайтесь в склепе, Таркинай погневается, да простит: дружина на Ледяных Полях ему важнее гостей и пленников.
— Счастливого пути, — помахал гном ручкой, — как говорят у нас в Тюирнлги: «Кубарем да в шахту». Скучать не будем.
Рыцарь глянул на дядюшку Гнуба осуждающе: все же люди готовились покинуть этот мир, и шутить в таких случаях не полагалось. Он сам поднял золотой кувшин и протянул его ругу.
— Мужества тебе на дальнем пути, воин. Охраняй своего господина, и да поможет вам Митра благополучно добраться до острова Горячего Льда.
Руг молча кивнул, принял сосуд с ядом, и воины потянулись к носилкам Таркиная. Пакля на наконечниках копий почти догорела — тускло мерцающая цепочка огней окружила трон мертвеца. Потом эти огни стали падать — один за одним, разбиваясь о пол склепа фонтанчиками багровых искр…
