Олег Верещагин: - Путь домой. Книга вторая

— Прости, — она отстранилась. — Я ревнивая дура… Это у меня с тех пор, как ты пропадал, а в небе светило чёрное солнце… как гаснущий уголёк… Я не могу потерять тебя, Олег… не хочу… не сейчас… не так…

Она задыхалась, и я увидел на её глазах настоящие слёзы.

— Что я без тебя, Таня? — тихо спросил я.

— Слышишь? — она улыбалась сквозь эти слёзы. — Наши поют… Значит всё правильно, да, Олег?

Со стороны лагеря неслось хоровое:

— Ничего на свете лучше нету,Чем бродить друзьям по белу свету!Тем, кто дружен, не страшны тревоги —Нам любые дороги дороги!Наш ковёр — цветочная поляна,Наши стены — сосны-великаны,Наша крыша — небо голубое,Наше счастье — жить такой судьбою!..

А чуть подальше откликались по-английски ребята Нэда:

— Если ты и смели честен —Руку, друг, тебе мыподаём.Встанем, как один —все вместе!Будь уверен в нас —не подведём!Нам, дружище, пораВ бой — во имя добра!Знай — повсюду друзья с тобой!Смелее в бой!..

— Значит, всё правильно, Тань, — отозвался я, увлекая её на колющий кожу острый прибрежный кустарник, хрустко промявшийся под нашими телами…

…Вышедшая в зенит луна холодно смотрела на лежащих среди измятых веток обнажённых мальчика и девочку, всё ещё обнимавших друг друга. Наконец, мальчик, продолжая ласкать свою подружку, со стоном подался чуть назад и в сторону. Девчонку сотрясла тягучая, сладостная судорога, она сдвинулась следом за пареньком, стараясь удержать в себе то, что доставляло такое наслаждение, но потом со вздохом повалилась на спину. По её лицу блуждала потерянная улыбка. Мальчик нагнул голову и принялся ловить губами её сосок. Лицо у него было сонным и усталым, но счастливым.

Неподалёку печально и негромко, но очень ясно гудела волынка, выводя в чьих-то умелых руках мелодию, прозрачную, как эта лунная ночь. Многим, кажется, не спалось…

…— Может быть, мы опять лезем не в своё дело? — тихо спросил я, осторожно, нежно лаская пальцами плечо и основание шеи Танюшки.

— Поспи, — она не ответила на мой вопрос, — у тебя ещё есть время. Я разбужу, когда надо будет грузиться.

Я вздохнул, устраиваясь удобнее и уже уплывая куда-то в звонкую тишину. В самом деле, почему бы не поспать? Танюшкины пальцы гладили мои волосы, но не как в любовной игре… а я вдруг вспомнил почему-то маму, хотя она никогда не гладила меня по голове… расчёсывала прядь к пряди мои жёсткие, спутанные волосы, тёмные от природы, но давно выгоревшие до цвета старой меди — так прочно, что даже зимы не могли вернуть им прежнего цвета.

— Солнце за море ушло -

спа-а-ать… — успел я услышать голос Танюшки, прежде чем заснул совсем…

…Таня не спала. Она продолжала поглаживать волосы Олега, стараясь больше ничем не шевелить даже легонько, чтобы невзначай не разбудить его. Олег ровно, тихо и сильно дышал, и от луны лежали на его скулах чёрные полукружья теней ресниц. Он спал так доверчиво, беззащитно, полностью положившись на неё, что у Тани от нежности перехватило горло.

— Он вернётся живым, — Танюшка подняла глаза к диску луны. — Он вернётся живым, слышишь?!

Олег завозился.

И через секунду на берегу затрубил рог.

На драккаре мне удалось поспать как следует. Я просто-напросто растянулся на корме, натянул на голову кожаную покрышку и отключился без снов и ощущений.

Когда я проснулся, было заполдень. Драккар двигался ходко, солнце пекло, во сне я вспотел.

Все, кроме смены гребцов, спали тоже. Хотя — нет, не все. Нэд сидел на корме, а Джек — прочно держал кормовое весло. Они негромко разговаривали. Совершенно спокойно, как и положено разговаривать старым друзьям. Если не считать, что маску Нэд носит, потому что Джек когда-то снёс ему часть нижней челюсти.

— Добрый день, — я сел окончательно. — Что у нас за бортом?

— Вода, — отозвался Джек, передавая весло Нэду. Ловко вскочив на борт, он неспешно перебрался на нос и устроился там, возле самой головы, а я поднялся на корму. Нэд отстранённо посмотрел на меня, небрежно опираясь на резную рукоять.

— Выспался? — неожиданно спросил он.

— Ты сумеешь провести драккар по мелям? — вместо ответа спросил я. Нэд наклонил голову, чуть переложил весло и сильным голосом затянул:

— Я ворона вижу, он чёрным крыломВзмахнул и поднялся над белым орлом…— Ворон-викинг,Ворон-викинг!

— отозвались на вёслах.

— Я видел, как в небо они поднялись,Как сыпались перья и когти сплелись!

— отозвался с ноас Джек, ловко сев вполоборота, а палуба отозвалась:

— Ворон-викинг,Ворон-викинг!— Орлиные крылья вороньих сильней,Орлиные когти вороньих острей —И падает ворон, орёл одолел,

— пел Нэд, щуря глаза в даль моря, -

Он сел на скалу и победу воспел!— Но ворон оправился, взмыл на скалу —Страшный удар он наносит орлу!

— Джек в рост поднялся на носу и улыбался:

— Ворона клюв —Викинга меч!Орлу он срубаетГолову с плеч!— Ворон-викинг,

— ухнула палуба:

Ворон-викинг!

«Ну что ж, — подумал я, — не худший вариант, если подумать.»

А вода, взбитая вёслами в пену, бежала за бортом от носа к корме.

Сергей помог мне застегнуть крючки бригантины.

— Нормально?

— Нормально, — я подвигал плечами. Спереди тихо посвистели, драккар плавным рывком придвинулся к темнеющему на фоне неба берегу ещё ближе. Достав наган, я посмотрел, открыв шторку, донца патронов в барабане.

— Стрелять будешь? — поинтересовался Йенс. — Вроде бы наш брат белый…

— Случай не тот, — пробормотал я, убирая наган. — А ты прав, Йенс. Негров тут мало, потому что своих ублюдков хватает… Вот и проредим их густые ряды.

Драккар неспешно, но уверенно добирался к берегу. Нэд не хотел рисковать, выслал вперёд дозор на лодке для промеров. Своего мастерства эрл Кардиган не преувеличивал — его драккар уверенно шёл над мелями, только что не скребя по ним дном, впритирку, но без проблем.

— Пожалуй, я проведу разведку, — подошёл ко мне Вадим. Я покачал головой:

— Пожалуй, я сам её проведу… Слышишь, Нэд? — он махнул рукой, подходя:

— Хорошо, но мы не будем ждать, пойдём сразу следом за вами. Если что, — он подозвал одного из своих мальчишек, с рогом на боку, — трубите.